Я села на кровати и осмотрелась. Спальню, оформленную в пастельных тонах, я видела впервые. В приоткрытые створки большого окна можно было рассмотреть заснеженные деревья, а вдалеке — ограду, которая показалась мне смутно знакомой. Где я? Мирквуд? Треверберг? Чертово захолустье? И почему я ничего не помню?
Мебели в комнате почти не было, а та, на которую не поскупились, выглядела безыскусной и простой, но изящной — дизайнерская рука. Я обвела взглядом стены, кое-где украшенные картинами, и уставилась на камин. Точнее, на фотографию над камином — Уильям Тревер на фоне одного из мостов в старой половине города. Прекрасно. Значит, я в Треверберге. Уже что-то. «Особняк на эльфийском холме», гласила надпись на небольшой табличке под фотографией. «Архитектор — Уильям Тревер». Проснуться в Северной резиденции, которая теперь принадлежит карателю Винсенту — что ни говори, прекрасное начало дня.
Я опустила ноги на пол и уже приготовилась встать, но бурая шкурка какого-то животного, сначала показавшаяся мне ковриком, разразилась возмущенным мяуканьем, зашипела и цапнула меня за пятку. Довольный произведенным впечатлением, Данте отошел на безопасное расстояние, пошевелил усами, размышляя, куда бы ему податься и устроился в кресле со светло-кофейной бархатной обивкой. Ладно, кот Мины может делать здесь все, что захочет — слишком много вопросов для того, чтобы мне хотелось искать ответы, тем более, с утра. Голова была тяжелой, я со вздохом потерла виски… и только сейчас поняла, что на мне нет одежды.
Под пытливым взглядом кота я взяла с кровати тонкое шелковое покрывало, завернулась в него и прошлась по комнате, разыскивая свои джинсы и футболку. Ну хорошо, хотя бы обувь. На худой конец, нижнее белье. Но ничего такого здесь не было. В задумчивости я кружила по спальне, пытаясь восстановить в памяти события вчерашнего вечера. Ах да. Мина. Беготня по городу. Полицейский участок. А потом добрый хозяин решил угостить меня и предложил остаться на ночь.
— Что смотришь? — упрекнула я кота.
Данте пару раз чихнул и притворился спящим.
В плетеном кресле, стоявшем у изголовья кровати, лежала перевернутая обложкой вверх книга — моего знания русского хватило только на то, чтобы прочитать имя автора, Иосиф Бродский. А на одном из подлокотников кресла я увидела знакомый темно-синий свитер крупной вязки и, не думая дважды, решила, что нашла хотя бы какую-то одежду. Не знаю, с какого перепугу каратель Винсент решил почитать у моей кровати и по какой причине оставил здесь свою вещь, но мне это на руку.
Я наскоро приняла душ, облачилась в свитер, который по длине сошел бы, скорее, за мини-платье и повертелась перед большим зеркалом. Уютный вид… чересчур домашний для гостей, которые могут сюда заглянуть, но и только.
Винсента я нашла на кухне. Он устроился за столом, разбросав вокруг себя кучу записных книжек, больших и поменьше, и печатал что-то на ноутбуке с таким сосредоточенным видом, что я даже почувствовала что-то сродни неуверенности — мешать не хотелось.
— Уж не вернулись ли вы к науке, доктор Дойл? Лицо у вас такое, будто вы работаете над серьезной статьей.
Он поднял голову и даже бровью не повел, увидев на мне свой свитер.
— Как спалось? Это не статья, это путевые заметки.
— Не знала, что ты пишешь.
— Мисс Сандерс так настойчиво просила рассказать хотя бы пару историй, что мне не хотелось ее разочаровывать. Я увлекся. Так как тебе спалось?
Я устроилась на стуле напротив.
— Так хорошо, что я даже забыла, как здесь оказалась. Кстати, не подскажешь, куда пропала моя одежда?
— Она в сушилке для белья.
— Как она там оказалась, Великая Тьма тебя разбери?
Винсент, к тому времени снова уткнувшийся в экран, бросил на меня короткий взгляд.
— Ты промокла до нитки. Перед сном попросила посушить одежду, и я ее забрал.
— Забрал или снял?!
— Прости?
Я сложила руки на груди и наклонилась к нему.
— Ладно, брось меня разыгрывать, каратель Винсент. Я проснулась голой в чужой постели…
— Это была постель в спальне для гостей.
— … и последнее, что я помню из событий вчерашнего вечера — твоя вежливая просьба остаться на ночь. Может, у меня бывают приступы гнева, но память я еще не теряла. А теперь давай, расскажи-ка, кто с кого снял одежду.
— О чем это ты, Морана? Я к тебе не прикасался.
Я потеребила рукав свитера.
— Тогда какого черта твой свитер делал в кресле возле моей кровати?
— Ты решила, что мы занимались любовью, а потом я читал тебе вслух стихи Бродского? Смертный сделал тебя романтичной особой. Боюсь, сейчас ты испытаешь самое жестокое разочарование в твоей жизни, но я просто принес тебе воды, а потом решил посидеть рядом. Удостовериться, что ты не видишь дурных снов.
— Очень смешно, каратель Винсент.
— Наверное, после незабываемой ночи любви со служителем Равновесия тебе нестерпимо хочется крепкого кофе? Кстати, как ты находишь поэзию Бродского? Я хотел спросить об этом ночью, но ты так крепко спала, что тебя не разбудила бы даже внезапно наступившая смена темных вех.
Я взяла одну из записных книжек и бегло просмотрела ее. Ничего интересного: наброски да редкие буквы.
— Будь любезен.
— Не переживай, ты все вспомнишь. Это побочное действие ландышевых капель, они затуманивают рассудок.
— То есть, мне все же есть, что вспоминать?
— Кто знает. Может, добрый служитель Равновесия послал тебе парочку незабываемых снов.
Винсент закрыл ноутбук, но подняться не успел — в дверях кухни появилась Эмили.
— Отличные новости: метель отступила, и мы идем гулять! — Она прошлась взад-вперед, подражая манекенщице на подиуме. — Как я выгляжу? Эти новые джинсы — просто отпад. Наконец-то нашла клеш! Уже опасалась, что по всем магазинам одни «дудочки».
— Выглядишь прекрасно, детка, — похвалил Винсент. — И боевая раскраска тоже ничего.
— Пап, это просто «стрелки», подкрученные ресницы, и немного теней, не драматизируй. Ну ладно, еще и алая помада. — Эмили наконец-то заметила меня. — Ой. Простите, я не хотела мешать… вы, наверное, разговариваете. О всяком личном. — Она улыбнулась. — А папин свитер… в смысле, темно-синий цвет вам к лицу.
— Не смущай даму, милая.
— Вот уж не думала, что твоих дам легко смутить.
Винсент встал, подошел к шкафу и достал две чашки.
— Нет-нет, пап, я кофе не буду, — покачала головой Эмили. — Мне пора. Дана будет с минуты на минуту.
— Дана?..
— Дана, а что такого? Она сказала, что мне нужно поработать над стилем, мы идем выбирать правильные вещи. — Она сложила ладони в молитвенном жесте и обратила к отцу такой жалостливый взгляд, что и кот из «Шрека» разрыдался бы. — Ведь я могу взять твою кредитку?
Винсент тяжело вздохнул и поставил передо мной чашку с кофе.
— Бумажник в барсетке. Поищи в кабинете, должна быть на столе.
— Спасибо, пап, ты лучший на свете! — Эмили подняла указательный палец, услышав звонок в дверь. — О! Это Дана! В кои-то веки пришла вовремя.
Я обхватила чашку, согревая руки. Винсент подошел к окну, приоткрыл ставни и выглянул на улицу.
— Весной нужно будет разбить сад, — сказал он задумчиво. — У меня будет красивый сад.
— Тебе не по душе ее визит, а, каратель Винсент?
Он закрыл окно и вернулся за стол.
— Знаешь, я могу солгать тебе, могу попытаться поверить в эту ложь, но себя не обману. Это печально, не так ли?
— А ведь ты сам когда-то говорил мне, что прошлое нужно оставлять в прошлом.
— А о том, что делать, когда оно возвращается, да еще и спрашивает, любишь ли ты до сих пор, я не рассказывал?
— Дана, постой-ка, туда нельзя! — услышали мы голос Эмили. — У папы гости…
— Кто там уже, — отозвалась недовольная Дана. — Толпа вакханок?
Эмили честно пыталась помешать гостье войти, но у нее ничего не вышло. Дана сделала несколько шагов в направлении стола и остановилась, с надменным видом изучая меня. Было непривычно видеть блистательную Еву Сержери в обычных джинсах и сиреневом полупальто. А вот Вавилонянка Дана как раз-таки нацепила один из любимых образов: делала вид, что она тут королева, при этом ревниво сверкая глазами.
— Привет, — поздоровалась я.
— Привет-привет. А дом у тебя большой, Винсент. Неудивительно, что ты решил собрать гарем Незнакомок.
— Мы деловые партнеры, Дана. — Он жестом предложил ей занять свободный стул. — Присаживайся. Будешь кофе?
Она уперла руки в бока.
— С каких это пор деловые партнеры сидят у тебя на кухне в такой час чуть ли не голышом? Ах, простите… они одеты в твой свитер! Новый способ ведения переговоров?
— Ну, раз кофе ты не хочешь, может, посмотришь дом?
— Неплохая мысль! — встрепенулась Эмили. — Я все покажу. У нас тут тихо и спокойно, — обратилась она к Дане. — Вот только этой ночью было как-то шумновато… — Она выдержала паузу и продолжила: — Ох уж эти кошки в мусорных баках, так кричат, так кричат.
