Вместо того чтобы держаться правды, мы стараемся ее замаскировать.
И поет петух, и боль сознания своей вины пронзает душу, а Петр, прячущийся в тени, видит пополнение своей
компании. Мы плачем, как плакал Петр, и мы поступаем, как поступил Петр. Мы отправляемся рыбачить. Мы
возвращаемся к своей прежней жизни. Мы возвращаемся к своим привычным делам, которыми мы занимались в эпоху
«до Иисуса». Мы скорее будем делать то, что свойственно нашей природе, чем то, чего требует наш дух. И мы еще
спрашиваем, не приготовил ли Иисус местечка рядом с Собой для таких ребят, как мы.
Иисус дает нам ответ на этот вопрос - ответ мне и всем, кто повторяет поступок Петра по отношению к Спасителю.
Ответ явился на морском берегу в виде сюрприза, приготовленного для Петра Иисусом. Знаете, что сделал Иисус?
Разделил морские воды? Превратил лодку в золото, а сети в серебро? Нет, Иисус сделал нечто гораздо более
значительное: Он пригласил Петра позавтракать с Ним. Он приготовил еду.
Конечно, помимо этой трапезы, в то утро произошло немало других удивительных событий. Сначала все увидели
большой улов. Потом все узнали Иисуса. Потом Петр бросился в воду, и ученики, барахтаясь в воде, устремились к
берегу вслед за ним. Добравшись до берега, они увидели Иисуса, сидящего возле костра. Слышалось шипение
жарящейся рыбы, рядом лежал хлеб. Победитель ада и Хозяин небес приглашал Своих друзей сесть рядом и разделить
с Ним трапезу.
Можно ли представить себе более благодарное сердце, чем сердце Петра в ту минуту? Он ел хлеб из Божьей руки!
Петр получил приглашение на Христову трапезу прямо под носом дьявола и своих искусителей. Иисус приготовил
трапезу для Петра на глазах у его врагов.
Да, разумеется, Петр не говорил этих слов, но их произнес Давид. «Ты приготовил предо мною трапезу в виду
врагов моих...» (Пс. 22:5). То, что сделал для своих овец пастырь, очень похоже на то, что сделал для Петра Иисус.
Судя по всему, в этом месте псалма Давид мысленно находится там, в горах, вместе со своими овцами. В поисках
зеленого пастбища он уже провел свою отару через долину, но он помнит еще об одной, дополнительной обязанности
пастуха - приготовить пастбище.
Место это незнакомое, поэтому пастух должен быть очень внимательным. В идеале территория для пастбища
должна представлять собой плоскогорье или плато. Пастырь обследует его в поисках ядовитых растений и крупных
водоемов. Он смотрит, нет ли признаков пребывания там волков, койотов или медведей.
Особую тревогу у пастуха вызывает гадюка - маленькая змейка коричневого цвета, живущая под землей. Гадюки
выныривают из-под земли и жалят овец прямо в нос. Укусы их очень болезненны, а порой смертельны. Для защиты овец
от гадюк в каждую лунку, где те прячутся, пастух наливает немного масла. Масло блокирует выход и не дает змейкам
возможности выползти наружу. Кроме того, пастух смазывает маслом носы животных - запах масла тоже отпугивает
гадюк. В самом прямом смысле пастырь готовит трапезу для своих питомцев1.
А может быть, ваш Пастырь сделал для вас то же самое, что делает пастух для своих овец? Допустим, Он уже
расправился с вашим врагом, дьяволом, и приготовил для вас безопасное место, где вы сможете подкрепиться. А что, если Иисус приготовил для вас то же, что Он приготовил для Петра? Если в минуту вашего отчаяния Он пригласит вас
разделить с Ним трапезу?
Что вы скажете, если я буду уверенно это утверждать?
В ночь перед Своей смертью Иисус приготовил стол с едой для Своих друзей.
В первый день опресноков, когда закалали пасхального агнца, говорят Ему ученики Его: где хочешь есть
пасху? мы пойдем и приготовим. И посылает двух из учеников Своих, и говорит им: пойдите в город; и
встретится вам человек, несущий кувшин воды; последуйте за ним и, куда он войдет, скажите хозяину
дома того: «Учитель говорит: где комната, в которой бы Мне есть пасху с учениками Моими?» И он
покажет вам горницу большую, устланную, готовую: там приготовьте нам.
Мк. 14:12-15
Иисус позаботился о достаточно большом помещении и нашел проводника, который привел учеников на трапезу.
Иисус предусмотрел, чтобы в комнате было все необходимое и чтобы стол был накрыт. Что же делали ученики? Они
охотно приняли Его приглашение и насытились.
Пастырь приготовил стол с едой.
Но не только. Еще Он принял меры предосторожности против змей. Он не забыл, что один из учеников до
окончания ночной трапезы должен будет ее покинуть. «И во время вечери, когда диавол уже вложил в сердце Иуде
Симонову Искариоту предать Его...» (Ин. 13:2). Иуда начал есть вместе со всеми, но Иисус не позволил ему закончить. По
повелению Иисуса Иуда вышел из комнаты. «Тогда Иисус сказал ему: что делаешь, делай скорее. <...> Он, приняв кусок, тотчас вышел...» (Ин. 13:27, 30).
Исчезновение Иуды было стремительным. Иисус приготовил стол в присутствии врага. Иуда был допущен к столу и
видел трапезу, но присутствовать на ней ему позволено не было.
Ты здесь лишний. Этот стол приготовлен для Моих детей. Ты можешь их искусить. Но ты никогда не сядешь
рядом с ними.
Вот как сильно Он любит нас!
А тем, кто сомневается, что для таких, как Петр, найдется за столом место, Иисус, передавая чашу, мягко
напоминает: «...пейте из нее все, ибо сие есть Кровь Моя нового завета, за многих изливаемая во оставление грехов»
(Мф. 26:27-28).
«Пейте из нее все...» Все, кто нуждается, пейте из нее. Все, кто стыдится, пейте из нее. Все, кто в смущении, пейте
из нее.
А если чувствуешь все сразу? Со мной это было.
К моим восемнадцати годам проблема алкоголя стояла передо мной во весь рост. Мой организм уже настолько
адаптировался к алкоголю, что упаковка из шести банок пива почти не действовала на меня. Когда мне стукнуло
двадцать, Бог спас меня от этой напасти. Только Он знал, куда я катился. Сейчас я это очень хорошо понимаю.
По этой причине мое решение следовать за Христом однозначно подразумевало прощание с пивом. Итак, я бросил
пить. Тем не менее желание выпить пива никуда не исчезло. Не могу сказать, что оно преследовало меня, но два-три
раза в неделю мысль о хорошем пиве посещает меня до сих пор. Свидетельство опасности своего положения я вижу в
том, что безалкогольные сорта пива меня не привлекают. Меня не интересует вкус напитка. Содержание алкоголя - вот
в чем состоит вся его прелесть. Однако в последующие двадцать лет пьянство никогда не было моей серьезной
проблемой.
Несмотря на это, несколько лет назад оно чуть было не стало ею, когда я немного снизил свою бдительность. Одна
банка пива не повредит. В другой раз она так хорошо подошла к мексиканской еде. Потом пару раз вообще без еды. За
два месяца из абсолютно непьющего человека я превратился в любителя пропустить кружечку пива раз или два в
неделю. Опять же, для кого-то это нормально, но для меня это могло стать дорогой в ад.
Знаете, когда я почуял опасность? Однажды днем в пятницу я направился на ежегодное мужское собрание, где
должен был произнести речь. Было нестерпимо жарко, и меня мучила жажда. Содовая вода не помогала. Я начал искать
выход: а почему бы мне потихоньку, чтобы никто не видел, не купить пива?
Так я перешел запретную черту. Чем делать что-то тайком, лучше не делать совсем. Ноя сделал. Я съехал с дороги
в сторону магазина и дождался момента, когда все мои коллеги удалились. Я вошел в магазин, купил пива и, прижимая
к груди банку, поспешил к машине.
Вот тогда-то и пропел петух.
Он пропел, потому что я прятался. Он пропел, потому что я взял на себя слишком много. И что особенно больно
задело меня - потому что только прошлым вечером я сам ругал одну из моих дочерей за то, что она что-то скрыла от
меня. А что сделал я сам?
Я бросил банку пива в урну и попросил Господа простить меня. Через несколько дней я рассказал о своей борьбе
старшим служителям и некоторым членам нашей общины. Я был рад, что теперь я мог списать это происшествие как
свой прошлый опыт и двигаться дальше.
Но у меня ничего не получилось. Совесть продолжала мучить меня. Как я могтак поступить? Скольким людям могла
навредить моя глупость! И как раз в такое время - по пути на служение! Какое лицемерие!
Я чувствовал себя последним негодяем. Прощение уже дошло до моего разума, но устройство, способное спустить
его на 20 сантиметров ниже, до уровня сердца, еще не сработало.
Хуже того - надвигалось воскресенье. В церковном зале я сидел в первом ряду, дожидаясь своей очереди
