Танк Т-34 в таком виде, как он сейчас есть, фронту не нужен. Если хотите помочь Красной Армии, сделайте вот этого красавца, на котором не страшно выйти хоть на “тигра”. Вдохновленные этими словами Вождя, сотрудники КБ и рабочие Танкограда трудились в ударном режиме. И уже в конце января 1943 первый прототип танка Т-44 вышел на полигон.
Первый. Самый первый - во всем. Никто еще не знал, что из этого танка, внешне похожего на Т-34, выйдет новое поколение боевых машин, стоявших на вооружении Советской Армии еще два десятилетия после войны. Т-44-76, за ним Т-44, Т-54-85, Т-54, Т-55. По сути это был “основной” танк, хотя не было еще этого термина и официально он числился средним - по вооружению и броне не уступая или даже превосходя тяжелых современников, КВ и “тигр”. Впрочем на том танке, показанном Сталину, еще стояла башня от Т-34 с 76мм пушкой. Но уже скоро ее должна была сменить новая, 85мм, Зис-С-53.
Первый - в проектировании. Так же как раньше это сделал артиллерист Грабин, введя в штат КБ технологов, чтобы еще на этапе проектирования учитывалась простота изготовления - но в танкостроении это впервые было именно на Т-44. А при определении прочностных характеристик применялись самые передовые математические методы, машинно-ориентированные, с расчетами на самой современной вычислительной технике. Оставим на совести наших дорогих ветеранов утверждения, что будто бы уже тогда, в 1942 году, они работали с компьютерами, похожими на современные, решающими задачи трехмерной графики и выдающими на выходе не только расчеты, но и чертежи, склеиваемые из нескольких листов. Известно, что какое-то оборудование было закуплено в США, хотя бесспорно, это были не компьютеры - но достоверный факт, что эффективность проектных работ была необычайно высока.
Первый - в производстве. Остро не хватало квалифицированных рабочих, ушедших на фронт. Но документ за подписью Сталина, врученный Малышеву, был не просто Постановлением, это была Программа, учитывающая все этапы, которые должные быть выполнены, с комплексом обеспечивающих мер. Станки из США приходили в сопровождении иностранных специалистов, не только инженеров, но и рабочих, в обязанности контракта которых было прямо вписано не только монтаж оборудования на месте, но и обучение людей, за невыполнение взималась значительная неустойка. Это был расход валюты, необходимой для СССР - но зато мы получали не только станки, но и собственных рабочих, умеющих взять от них все. Еще одной мерой, поначалу неожиданной, но оказавшейся эффективной, было привлечение квалифицированных рабочих из пленных немцев (уже после Сталинграда), которым вменялось в обязанность наставничество, обучение наших рабочих - причем с мерами поощрения, вызвавшими поначалу непонимание и настороженность у значительной части наших трудовых коллективов. Потребовалось разъяснительная политика со стороны Партии, а затем и постановление Правительства “О наставничестве”, чтобы нормализовать обстановку. При базовой расценке в половину от нашего рабочего, высококвалифицированный станочник из пленных мог, взяв двух учеников, заработать заметно больше (коэффициенты варьировались по специальностям). Постановлением же подобная практика была распространена и на наших мастеров. Об этом мало говорят, но материальное поощрение очень широко применялось в войну, как на фронте, особые выплаты за сбитый вражеский самолет, за подбитый танк, так и в тылу, на производстве. Именно на Танкограде было впервые организовано рационализаторство, когда любой рабочий мог выдвинуть предложение, что и как можно улучшить - и знал, что оно будет обязательно рассмотрено, и при положительной оценке принято, с выплатой персонально ему вознаграждения. И эта широчайшая инициатива снизу, на фоне воодушевления “все для фронта, все для победы”, также внесла весомый вклад в то, что Т-44 был освоен в производстве в кратчайшие сроки.
Мы говорим сейчас о Т-44, поскольку “пятьдесят четвертый” даже в официальных документах первой время именовался Т-44М, или “сорок четыре с круглой башней”, автору приходилось самолично читать и такие записи во фронтовых документах. Как уже было сказано, на прототипе стояла 76мм пушка Ф-34, хотя всем было ясно, что ее время уже прошло, тем не менее была выпущена первая партия танков под индексом Т-44-76, в феврале 1943 года, большей частью переданная в Третью танковую армию для войсковых испытаний. Эти машины имели некоторые дефекты в трансмиссии и ходовой части, потому уже через месяц оказались в учебных подразделениях, но опыт, полученный при их использовании на фронте, строевыми экипажами, был бесценен и своевременно учтен при внесении изменений в конструкцию.
Параллельно шла подготовка к серийному выпуску танка на других заводах. Здесь помогло то, что ЧКЗ параллельно с тяжелыми танками с лета 1942 вел выпуск и Т-34, причем это производство не прекращалось и во время освоения нового танка на мощностях, раньше занятых под КВ. План перехода конвейера средних танков на Т-44 был подготовлен заранее, с тщательным обследованием технологической цепи, разработкой мероприятий, изготовлением оснастки. 4 апреля 1943 конвейер был остановлен, а 10 апреля с него сошел первый Т-44, изготовленный на “среднетанковой” линии. Что было важно, так как в КБ на чертежах уже прорисовывались контуры перспективного тяжелого танка (будущий ИС). Но он пойдет в производство лишь в следующем, 1944 году.
А пока, уже в апреле к выпуску нового танка подключились еще сразу два завода. Первым был восстановленный СТЗ, хотя полный цикл там был освоен позже, а первое время часть комплектующих шла с ЧКЗ, с постепенным уменьшением ее доли - однако же появление новых танков сталинградской марки было с радостью воспринято в войсках, живет завод! Почти одновременно к программе подключился Уралмаш, хотя продукцией там были не танки, а “среднетяжелые” самоходки, СУ-122-54, причем также первое время комплектующие по двигателю и ходовой шли с ЧКЗ. Однако эти машины успели в значимом количестве поступить в войска к Днепру, сменив своих менее удачных предшественников, СУ-122М на шасси Т-34.
Следующим был завод 112, Сормово. Здесь использовался и проверялся опыт ЧКЗ, так же был разработан план, заготовлена оснастка. До самого последнего момента, до остановки конвейера, завод сдавал Т-34, всего через четыре дня, 19 мая, пошли уже “сорок четвертые”. И лишь после этого рискнули переводить завод 183, Нижний Тагил (хотя подготовительные мероприятия велись раньше), это было ведущее предприятие по выпуску Т-34, что давало особую важность, провал и длительная задержка были абсолютно недопустимы. О том, насколько был обеспокоен ГКО свидетельствует факт, что накануне, в апреле-мае, в СССР по ленд-лизу поступила большая партия танков “шерман” М4А2, должных быть подстраховкой, если что-то пойдет не так - как известно, на фронте эти “американцы” применялись очень ограниченно, и исключительно на второстепенных участках, будучи в Советской Армии менее известны чем их “трехэтажные” предшественники М3с, появившиеся еще осенью 1942 года. Но все прошло по плану, 12 июня нижнетагильские Т-44 пошли на фронт, причем тут с самого начала был полный цикл производства.
Дальше был не Харьков, а Ленинград. После снятия блокады, здесь на Кировском заводе переделывали Т-34-76 в саперные, инженерные, мостовые танки, необходимые для будущей Выборгской операции. Затем в мае 1943 Ленинградский обком выступил с инициативой развернуть на ЛКЗ производство нового танка. Первые Т-44/54 вышли из ворот ЛКЗ в октябре. Причем ленинградцы оказались первыми в другом - на части машин “С” (снайперских) был установлен гироскопический стабилизатор пушки в вертикальной плоскости, с использованием конструкторских идей от еще довоенного, стоящего на Т-26.
Харьковчане сильно задержались. Масштабные восстановительные работы на заводе велись по плану, но все равно не успевали за поставкой оборудования, и вышло так, что значительную часть его, “чтобы не простаивало”, установили на ЧКЗ, включив в производственный процесс, демонтировать после нашли нецелесообразным. С одной стороны, это весьма помогло челябинцам в ликвидации их “узких мест”, с другой же, очень помешало харьковчанам. В итоге же все лето 1943 Харьков занимался танкоремонтом, что также оказалось кстати, учитывая битву на Днепре. Оборудование прибывало в сентябре-октябре, первые танки харьковской сборки вышли в конце декабря.
Аутсайдером оказался омский завод 174, который Т-44 не делал совсем. Постановлением ГКО от 5 сентября 1943 на него был возложен выпуск инженерных машин на базе Т-34 (частью с переделкой из старых танков), впрочем по некоторым данным, там в 1944 году изготавливались Т-34-85, или самоходки СУ-100 для Дальневосточных фронтов. Второе кажется более верным, так как известно, что в Омске не было станка для нарезки башенного погона большого диаметра, хотя возможен выпуск из комплектующих, полученных с других заводов.
