- Вспомни начало разговора. Свои интонации. Свои слова. Они уже несли оскорбление в себе, причем оскорбление намеренное и с позиции силы.
- И ты решил поставить нас на место? - насмешливо произнесла одна [Он прав. В этом столкновении только наша вина]
- Нет. Я предложил вам разделить место со мной. Тебе не удастся переспорить меня, если ты знаешь о моей правоте.
- Ты не прав.
- Ложь, - я пожал плечами - Ты думаешь иначе.
- Откуда тебе знать, что я думаю?
- Оттуда же, откуда я знаю, куда и как ты нанесешь удар. Теперь я бы хотел поговорить об условиях.
- Каких еще условиях?
- Хм... Мне не нужны проблемы с орденом воинствующих дев. И лишнее внимание к своей персоне не нужно тоже. А сражаясь в каждом трактире с парой-тройкой таких как вы я еще не скоро перебью весь ваш орден. Меня будет знать каждая собака, что тоже излишне.
- Ты слишком самоуверен, самец.
- Заткнись, самка. Я доказал тебе свое превосходство. Теперь ты будешь слушать.
Я не применял даже ментального удара, хоть брешей было полно. Им хватит и того что я их обеих уложил за пять минут.
- Итак. Что вам нужно чтобы забыть об этой стычке?
- Чтобы сдохли все кто видел наш позор.
- Исполнено. Перебить всю деревню - какая мелочь.
- Что?!
- Исключая женщин и девочек, конечно, - я пожал плечами - впрочем, они убежали.
- Но... это же... - [Он серьезно?]
- Ты сделал это? [Их кровь на нашей совести теперь... ]
- Нет, шутка. Я рад тому, что в вас есть хоть какая-то доля человечности. Но я на нее особо не рассчитывал, поэтому договорился с жителями деревни и они ненадолго ее покинули. Стены в трактире вымазаны свиной кровью, а уж все кто видел поединок, о нем забыли. Никому не хочется с вами спорить, как оказалось. Еще условия?
- Нам нужны наши волосы, - убитым голосом сообщила левая сестра
- И одежда тоже, - добавила правая. В мысленных потоках обеих я уловил облегчение по поводу своих разъяснений о странной опустошенности деревни.
- Ясно. Это не трудно. Вот одежда... - я, приложив магии, создал точные копии одеяний сестричек - А волосы... ммм... я тоже могу выростить их заново... если вы мне дадитесь.
- Что? [Он имеет в виду совокупление?]
- [И этот тоже - обычная скотина]
- Мне понадобиться положить руки на ваши головы. Если никакие обеты вам не запрещают этого, то все в порядке.
- Нет. Сколько времени это займет?
- Немного. Кто будет первой?
Через двадцать минут обе девушки уже выглядели точно так же как и до боя. Синяков от моих ударов не осталось - видимо естественные способности к регенерации были изрядно чем-то усилены.
- Еще какие-то условия?
- Да, - они ответили вместе - Ты покажешь нам свое лицо.
- Это возможно. Но тут есть три встречных условия.
- Мы покажем свои лица. А какие еще? - спросила одна из сестер.
- Второе - вы никому не скажете о том, ЧТО вы увидели. И третье - вы назовете мне свои имена.
- Если ты сделаешь то же самое.
- Конечно. Смотрите, - я вздохнул и снял капюшон. Тряхнул головой и поднял взгляд на сестер, вызвав у них удивленный вздох.
Я любовался своим отражением в их мыслях. Зеркал я здесь пока не видел, а возможно отражения в них недоступны моему взору. Высокие скулы. Большие глаза с оттянутыми назад уголками. Бледная кожа, неестественно красные губы, два тонких клыка из-под верхней губы, уши без мочек, чуть заостренные к верху. А вместо глаз словно вживлены два алмаза изумительной огранки.
- Чудовищно... [Красиво... в какой-то мере]
- Ты вампир? [Ну и внешность... хотя симпатичный]
- Я вампир... теперь. Имя - Матеуш.
- Ангольрейл, - первая девушка сняла свое подобие фаты
- Рауаньяр, - вторая сделала то же самое - Кто ты?
- Этот ответ не входил в наше соглашение, - я поднялся - Я ухожу.
Вновь накинув капюшон, я вышел из комнаты и направился по западной дороге. Сестринство Шелковых, магессы, амазонки и феминистки радикального толка... неужели это так сильно распространено?
Поскольку память мне не изменяет, я более чем уверен, что до следующей деревеньки еще часов двенадцать перемешивания грязи, в которую превратилась дорога после трехдневного дождя. Честно говоря, хотелось бы подкрепиться... из-за этих сестричек, пришедших крайне не вовремя, я не успел найти... донора.
Какая ирония судьбы... раньше я спасал людей, а теперь люди спасают меня. Или это не ирония, а логичный закон природы? Закон равновесия...
Хочу пить. Вампирская жажда ничем не отличается от обыкновенной. Ее можно даже игнорировать очень долгое время, до тех пор, пока не наступит последняя стадия, и тело не начнет медленно рассыпаться в сухую пыль.
Мне до этого уже недалеко... сколько-то времени у меня еще есть, дня три... но потом начнется агония, и единственным способом будет тот, за который меня и преследует эта сумасшедшая девчонка, раз за разом проигрывающая, но никак не способная отказаться от своей мести. Почему-то она способна сопротивляться моим ментальным атакам, направленным на основы ее памяти и разума.
Ранним утром я был в деревне, несмотря на жаркий солнечный день, закутанный в плотный плащ до кончика носа. Нет, солнце и вода мне не вредили, однако у людей могло возникнуть труднообъяснимое желание вогнать кол мне в грудь, увидев мои клычки, которые тем длиннее, чем дольше я не пью. Да и тот факт, что здесь как-то не водится вектров, заставляет людей напрягаться глядя в мои глаза. Кто-то вздрагивает, кто-то смотрит с жадностью, полагая, что это то, чем кажется - а именно ограненные алмазы огромной величины и, соответственно, стоимости.
На самом деле нет... просто мутация стекловидного тела глаза. Напрямую связанная с генетикой, ставшей запретной наукой, едва эти... эти...
Я глубоко вдохнул и пошел дальше, держа голову девственно пустой. Не нужно злиться, если не можешь ничего изменить. Для вектров особо актуальная истина, от которой никуда не деться.
Здесь уже полным ходом идет жизнь. Деревня просыпается рано...
- [Это еще кто такой?]
- [Уходи... уходи... не смотри на меня!] - странная мысль откуда-то справа, причем мысль женская. Вероятно, какая-то примета. Из-за этой хламиды за кого меня только не принимали.
- Дядя, вы зачем к нам пришли? - мальчонка, лет пяти и с характерным для теряющего молочные зубы человека шепелявиньем и присвистом - Дядя, а почему вас все боятся, а я нет?
- Потому что ты не думаешь, что я злой, а все остальные думают, - негромко сказал я - Но если хочешь, я могу тебя напугать, будешь как все.
- Не надо, - он рассмеялся и убежал куда-то
А я продолжил свое неспешное перемещение. Возможно, удастся где-нибудь посидеть до вечера. Нужна кровь, но охотиться гораздо лучше ночью, а не днем. В этой деревне стадом занимается пастушка. Это хорошо - в процессе укуса есть определенная эротичность, а потому кусать парней вдвойне противнее, чем девушек.
Я вздохнул. Хочешь не хочешь, однако...
- Дядя, куда вы идете? - все тот же мальчишка, опять выскочил как чертик из коробки. Вот милое, бесхитростное создание, его мысли полностью сливаются с тем, что он говорит.
- Ищу, где можно пожить немного. Я шел всю ночь, устал.
- Правда? У моего папки путешественники останавливаются, может и вы хотите?
- Хочу. Куда идти?
- Я покажу!
Папка у парнишки оказался деревенским кузнецом. Прокопченный, с громовым голосом детина высотой под два метра и размахом плеч в дверной косяк.
- Ты, значит, гостем будешь?! - [Экая сопля. Точно заплатит, и втридорога, иначе...]
- Возможно и буду, - я пожал плечами - Но цену ломить не рекомендую.
- Да ты никак, мил человек, меня за разбойника считаешь?! - взревел кузнец
- Разве я так уж и неправ? - не повышая голоса, спросил я - Четыре медяка. Завтра, в это же время, я уйду.
- [Четыре медяка? Это на один больше, чем я беру обычно... можно!] Семь, не меньше.
Я вздохнул. Что ж, обычное дело.
- Когда-то ты был честным человеком.
- Когда-то здесь не было войн, - грубо ответил кузнец - так что, согласен?
- Нет, конечно, - я поднялся - В этом нет такой уж большой необходимости.
Действительно нет. Можно переждать и в поле.
- Стой! Шесть.
- Кузнец, ты обычно берешь три. Когда ты меня увидел, ты решил драть втридорога. Я предложил тебе больше, чем ты получаешь обычно. Но сейчас у меня желания вообще давать тебе что-либо.
- А придется, или ты отсюда не выйдешь!
Охо-хо... такой прием я встречаю чуть ли не в каждой третьей деревне. Закончившаяся недавно война дала многим людям повод вести себя как последние твари. Впрочем, жизнь действительно для многих стала тяжелее, а война дала навыки...
Мне тоже, но то была совершенно другая война.
Кузнец этого не знал, когда бил. Легонько, конечно, думал что "такой сопле" хватит. Я начал заваливаться назад еще до того, как он ударил. Потом поймал его руку и выпрямился за счет силы его удара, одновременно потянув его вперед.
Он потерял равновесие и растянулся на полу. Легонько пнув его в висок для того чтобы он потерял сознание, я пошел к выходу. Впрочем, далеко не ушел.
