Неловко–то как…
Мастер снова вернулся к замку, достал инструменты и начал работу. Я прислонилась спиной к стене возле двери соседки, и разглядывала его короткостриженый затылок, с колючими на взгляд тёмными волосками.
– Можете у соседки подождать, – пробормотал он, даже не взглянув в мою сторону.
– Вот ещё, – фыркнула я, – А вдруг вы вор. Сейчас откроете по–быстрому, вынесете полквартиры за полчаса, а потом ищи–свищи вас.
Громкий, заливистый смех раскатился по подъезду и эхом отразился от стен. Я вздрогнула и нахмурилась. Он, потряхивая плечами, продолжал посмеиваться и ковыряться в замке.
– Вы так боитесь, что украдут ваши вещи? – насмешливо спросил он.
– Ну… – промямлила я, не найдя достойного ответа.
– Я думаю, – перебил он задумчиво, – Что у женщины можно взять кое–что более ценное, чем технику или побрякушки.
Его голос стал приглушённым – почти шёпот, и таким томным, что я невольно сжала ноги и потёрла одной ступнёй голую лодыжку. По коже расползлись мурашки, крупные, как бусины, лежащие в кармане халата, от одного–единственного слова «взять».
– Что, например? – прохрипела я.
Он коротко усмехнулся и выпрямился, загородив своим телом почти весь дверной проём. Потом медленно повернул голову, прогулялся тёмными глазами вверх–вниз по мне, и с ленивой ухмылкой изрёк:
– Честь, например.
Я сглотнула, и прикрылась кожаной курткой, потому что в этот момент отчётливо почувствовала, что стою голая. В горле противно пересохло, пришлось сглотнуть ещё раз, и я приоткрыла рот, чтобы ответить, но он снова не дал мне сказать:
– Принимайте работу.
Щёлкнул замок, дверь моей квартиры приоткрылась. Мастер отошёл в сторону, и сделал пригласительный жест рукой. Я впрыгнула внутрь, игнорируя жар мужского тела, и заикаясь, выдавила из себя:
– Ско–ско–сколько я вам должна?
– Вашу честь, – насмешливо произнёс он.
Я уставилась на него и тряхнула головой, надеясь, что мне послышалось:
– Что вы сказали?
– Двадцать евро.
– Минуту, – сдавленно сказала я, направившись в спальню.
Сумочка висела на спинке стула, и я судорожно засунула в неё руку, вытаскивая кошелёк. Выхватив две десятки, я рывком оказалась в прихожей, где, подпирая косяк мощным плечом, стоял мастер.
– Держите, – слишком высоко произнёс мой голос, – Спасибо за оперативность.
– Некоторые вещи нужно делать быстро; некоторые долго и с чувством, смакуя на вкус, – снова скользнув по мне глазами, задумчиво произнёс он, – Всего доброго. Ключи так не оставляйте, – кивнув на связку, лежащую на комоде в прихожей, он развернулся, поднял с пола свой чемоданчик и скрылся вниз по лестнице.
Я стояла, взирая на открытую дверь ещё полчаса, наверное. До тех пор, пока не поняла, что сжимаю жёсткую чёрную кожу, пахнущую терпким ароматом мужских духов пальцами.
***
Как же я выгляжу?
Что на себе держу?
Двинуться не могу
С места.
Снова меня приземлило,
Было так мило, но изменилось.
А я так обратно хочу,
Честно.
Дима Монатик «Тише»
К вечеру я окончательно ушла в себя, и даже собрала несколько браслетов на упругую резинку. Лунные камни радужно переливались в электрическом свете. К ним я добавила три подвески со снежинками и кристаллами из хрусталя – готовила зимнюю коллекцию к декабрю.
По образованию я – дизайнер интерьеров, но несколько лет назад увлеклась изготовлением браслетов. Пробовала всякие – и плетение бисером, плетение из нитей, но больше всего полюбилось собирать бусины. Не могу сказать, что бизнес позволял держаться на плаву (основным моим доходом были проекты заказчикам), но сезонно можно было неплохо заработать. Обычно к восьмому марта, Рождеству и Новому году. Сейчас на дворе середина сентября – бабье лето, но готовиться надо заранее.
На улице стемнело, и глаза стали уставать, поэтому я отложила браслеты в деревянную коробку, и потянулась на стуле. Шею начало покалывать от долгого сидения в скрюченной позе. Решив на сегодня закончить, я побрела в ванную, чтобы принять душ и готовиться ко сну.
Тёплая вода расслабила окончательно, и я поняла, что засыпаю на ходу. Обмотавшись полотенцем, я вышла из ванной и поморщилась от сквозняка, который прогулялся по голым ногам. Выключив свет, я пошлёпала босыми пятками по полу.
Сделала я всего несколько шагов. Из темноты моей спальни вышла высокая фигура и направилась в мою сторону.
Рот открылся для дикого вопля ужаса, но на него резко опустилась тёплая мужская ладонь, тонко пахнущая табаком, и меня прижали лицом к ближайшей стене. Я попыталась вырваться, но добилась только того, что полотенце упало, обнажив спину и грудь.
– Шшш, – прошипели в ухо, – Я не причиню тебе вреда.
Голос показался смутно знакомым, я заскулила и задёргалась ещё больше. Сильное тело вжимало в штукатурку, я пищала и царапала мужскую ладонь ногтями.
– Тихо, тихо, – пробормотал он, и в следующую секунду я замерла и застыла.
Мужская рука раскрыла влажное полотенце и медленно, осторожно провела по бедру вверх, к рёбрам. Я похолодела от ужаса и широко распахнула глаза, ощущая, как его пальцы перебирают мои кости и подбираются ещё выше, ложась на грудь.
Одной рукой он продолжал зажимать мне рот, а другой медленно трогал мои выпуклости и впуклости, теребил соски и поглаживал их ленивым движением. Я часто и громко дышала, перестав мычать, в ужасе от того, что он делает; и в панике от того, что он сделает дальше.
Полотенце отлетело в сторону, и я осталась полностью обнажённой. По–прежнему прижатой к стене. Твёрдая плоть вдавливалась сквозь ширинку в мой копчик. Свободная рука продолжала нежно гладить моё тело, вызывая прилив адреналина в крови.
Я почувствовала тяжёлое сиплое дыхание на затылке, а потом мою кожу коротко прикусили. Показывая, кто здесь хозяин.
Мамочки, меня же сейчас изнасилуют. Дома, прямо у стены. И…
Похоже, что мне это нравится.
Голова взорвалась от этого осознания. Мне нравится. Я чувствую тепло, мурашки, предвкушение, вожделение. Сейчас меня будут трахать; я даже не знаю кто, я не хочу этого головой, но тело…
– Такая горячая, – прошептали мне в шею.
Длинные пальцы изучали впадинку пупка и скользнули ниже. Большая ладонь накрыла мою промежность, из груди вырвался судорожный вздох. Сейчас он поймёт, и тогда…
– Влажная. Ты хочешь этого, а? – знакомый насмешливый тон, короткий поцелуй в шею, ещё один укус за плечо, на этот раз болезненный.
Пальцы начали кружить над моим клитором, и я сдалась. Застонала. Не хотела, надеялась, что смолчу, но голос сам предал меня.
Забылось кто я, где я, что за мужчина со мной рядом. Рука, зажимающая рот больше не давила тяжестью. Чужая ладонь между ног больше не пугала, даря мучительно сладкие ощущения, которых я не испытывала долгих восемь месяцев. В животе появилась приятная истома, а бёдра сами двинулись навстречу опытным пальцам.
Мой насильник (и насильник ли?) зашипел, резко убрав руку. Визг ширинки, горячий член прижался к моей коже.
– Ты на таблетках? – спросил он прямо в ухо, вызывая нервную дрожь по всему телу.
С его рукой на лице я кивнула и зажмурилась в ожидании. Секунда, две, три, и вот в меня врывается твёрдый, горячий, просто огромный мужской орган. Я вскрикнула в его руку, и попыталась отстраниться от острых ощущений, но он удержал, схватив меня за талию.
Резкие толчки будто выбивали всю дурь и наваждение из моей ненормальной головы. Он вбивался в меня с такой силой, доставая до самой шейки матки. Быстро, порывисто, так умело, что оргазм накрыл меня всего за какие–то секунды. Ладонь продолжала зажимать мой рот, заглушая крики, и я, как собака, пускала в неё слюни, пока он вколачивался в моё тело.
Да, вот так. Да, сильнее. Я не знаю кто ты, но ты всё делаешь правильно. Ещё, пожалуйста, ещё.
О мои ягодицы тёрлась грубая ткань его джинсов, в носу стоял запах табака от его пальцев, ладонь больно стискивала мой бок – но мне нравилось. Долбаная психопатка, мне нравилось. Как такое возможно?
Низкий утробный рык раздался за спиной, ещё несколько толчков и один болезненный – слишком сильный и глубокий. Мужчина за моей спиной замер, а потом его член мягко выскользнул из меня, и его рука исчезла с талии. Снова визг ширинки, он прижимается ко мне, полностью одетый. В нос ударил знакомый запах, какие–то мужские духи, наверное, слышала в парфюмерном магазине.
– В следующий раз, я дам тебе больше, обещаю, – прошептал он, оставив болезненный засос на моей шее, – Молчи и не шевелись.
Он убрал руку с моего лица, оставив меня прижатой к стене. Я зажмурилась, ожидая чего–то страшного и опасного – ножа, например, который перережет мне горло, но…
Он просто ушёл, хлопнув входной дверью.
***
