– Вообще-то, да.
– Правда? – Она улыбнулась. – Спрашивайте.
– Я могу сейчас уйти?
– Гм, конечно. – Она протянула мне бумаги на подпись, специальную форму, которая подтверждала, что я участвовал в каждом этапе расследования.
– Спасибо. – Я поставил подпись и вернул документы. Ощущая облегчение от того, что все закончилось, подошел к двери и остановился перед тем, как повернуть ручку.
– Подождите минутку. – Я оглянулся через плечо. – У меня есть вопрос.
– Да, вы правда можете теперь уходить, командир Уэстон. – Она махнула рукой в сторону двери. – И нет, мы не позвоним вам снова до того, как настанет время для вашей личной встречи с отделом кадров. Они ответят на все вопросы.
– Я серьезно, – сказал я. – Почему вы спрашивали меня о словах, которые я произнес в кабине? Никто не спрашивал меня об этом в течение шести месяцев, так что за внезапный интерес?
– О, гм... – Ее щеки покраснели, и она покачала головой. – Этот вопрос был в моем списке вопросов, которые хотела задать вам сегодня. Вот и все. Нет никакой скрытой причины.
– Определенно причина существует, и я хочу, чтобы вы мне ее назвали. – Я посмотрел на нее, бросая такой взгляд, чтобы женщина поняла: я не покину эту комнату без ответов. – Сейчас.
– Причина личного характера. Сугубо личного.
– У нас с вами нет личных отношений, так что же за причина, доктор Кокс?
Она засунула руку в сумочку и достала экземпляр «Турбулентности», а ее щеки стали насыщенно-красными от румянца.
– Я просто... Я просто хотела знать, на самом ли деле хоть что-то из этого правда. И несмотря на то, что она время от времени употребляет неверные коды аэропортов и самолетов, так оно и есть. Так что спасибо за подтверждение моих размышлений, как читателя. – Она замолчала, а затем так широко улыбнулась – я никогда не видел, чтобы она так улыбалась. – Как думаете, когда-то выйдет продолжение?
Иисус Христос...
Я закатил глаза и не медля покинул комнату, и хотя она окликнула меня, я не оглянулся.
– Может, вы хотя бы подпишите мой экземпляр? – крикнула она. – Или лучше расскажите, как я могу связаться с Тейлор Дж., чтобы она его подписала?
***
Вечером этого же дня, я поднял стопку недавно прочитанных Джиллиан книг и вернул их на полки в соответствии с цветом обложки и жанром произведения. Я давно сдался в споре с ней насчет того, как именно сортировать книги в моей библиотеке. Эти дискуссии всегда заканчивались сексом, и книги оказывались в таком порядке, как хотела она.
И это лишь одна из многих моих уступок, на которые пришлось пойти, когда она переехала ко мне несколько месяцев назад. Теперь гостевая комната – часть ее личного писательского пространства, ее знакомый клубничный запах пропитывает наши простыни каждую ночь, и еще эта ее привычка опрокидывать мои банки с колой на кухне каждый раз, как она приходит домой или собирается куда-то уходить. Все это, и вдобавок ее лучшая подруга Мередит, которая приходит по вечерам по крайней мере три-четыре раза в неделю, чтобы они могли «обсудить звездные рейтинги и поговорить о сексе». (Я делаю так, чтобы в это время мне всегда было чем заняться или куда пойти.)
Даже несмотря на то, что не летал на коммерческих самолетах с момента инцидента, я арендовал частные джеты в Сигнатуре и лично доставлял Джиллиан во все города ее книжного тура. И где-то между общими полетами, улегшимися спорами и нашим невероятным сексом, я наконец-то осознал, что мы оба в некотором роде психопаты, которым суждено быть вместе.
Взглянув на часы, я начал набирать ей сообщение, интересуясь, где она, но увидел три входящих смс от отца.
Натаниэль: Привет, Джейк. Есть минутка?
Натаниэль: Джейк, я знаю, что ты видишь это сообщение... Это точо твой новый номер телефона.
Натаниэль: Я думал, ты собираешься дать нам с Эваном еще один шанс поговорить с тобой... Прошло несколько месяцев, Джейк. Прошу, ответь. Пожалуйста...
Мой палец завис над кнопкой «ответить», но я не смог заставить себя ее нажать. Поэтому удалил сообщения. Как и все, что он присылал до этого.
Я прочел его последнюю статью в Нью-Йорк Таймс, наверное, больше сотни раз. Я даже просмотрел все записи утренних шоу с его участием, желая верить, что он искренне приносит извинения за все содеянное, но все это по-прежнему казалось лишь публичным туром извинений ради очистки имиджа Элиты. И даже несмотря на сказанное им мне «Прости» в больнице, я все еще сомневался, имеет ли он это в виду или нет.
Я вернулся к набору сообщения Джиллиан, но тут она вошла в квартиру с полными пакетами в руках.
Поставив их на столешницу, подошла к коллекционным банкам колы и начала опрокидывать их одну за другой. Напевая что-то себе под нос, передвинула еще несколько вещей в комнате и затем наконец-то встретилась со мной взглядом.
– Я тебя не заметила. – Она покраснела. – Думала, ты сказал, что будешь на интервью до пяти.
– Мы закончили раньше. – Я подошел и притянул ее ближе, оставив легкий поцелуй на губах. – Что в пакетах?
– Всякое для сегодняшней ночи, то, что поможет удержать тебя от заявлений, будто тебе нужно уйти и что-то сделать.
Я выгнул бровь.
– Первое интервью твоего отца в прямом эфире, – сказала она. – На прошлой неделе ты обещал, что попытаешься посмотреть его. Ты сказал, что по крайней мере выдержишь тридцать минут.
– Я сказал тридцать секунд. – Прижал палец к ее губам. – Существует множество других вещей, которыми сегодня я бы занялся с большим удовольствием, чем просмотр его лжи в прямом эфире.
– Ну, мы можем обсудить это после интервью. – Она отступила, медленно доставая покупки из пакетов. – Вино для тебя, кофе для меня, изысканные десерты из твоего любимого кафе и два новых кроссворда. Угадай, какая в них специальная тематика?
– Лучше не буду.
– Тогда я просто скажу тебе. – Она улыбнулась. – Первый об аномалиях. А второй о долгосрочных обязательствах.
Я воздержался от ответа. Взял бутылку вина у нее из рук и жестом указал присесть на диване. Так как я был почти уверен, что Джиллиан не позволит нам избежать просмотра этого интервью, то быстро приготовил ужин и занял место рядом с ней.
Пролистывая каналы, я остановился, когда увидел лицо отца по CBS, когда увидел заголовок вверху экрана: «Дискредитированный генеральный директор Элита Эйрвейс наконец-то нарушил молчание».
– Несмотря на шокирующие новости относительно Элита Эйрвейс, генеральный директор компании, Натаниэль Пирсон, по-прежнему вносит свою лепту в авиационную индустрию. Мы предлагаем вам специальное интервью на данную тему, – произнесла блондинка-репортер напротив него. – Сегодня генеральный директор компании присоединился к нам для эксклюзива один на один.
Мой отец слабо улыбнулся в камеру, но лицо репортера осталось спокойным.
– Мистер Пирсон, давайте начнем с самой сути вопроса. Почему вы лгали, будто ваша жена погибла в единственной за всю историю фатальной катастрофе вашей авиакомпании? И где именно находится ваша жена, если она не умерла, как вы написали в Нью-Йорк Таймс?
– Она... Это личное. И я лгал потому...
– На самом деле, – заявила она, перебивая его. – Не только вы лгали, но и ваш сын – Эван Пирсон, действовал столь продуманно на протяжении всех этих лет, дабы прикрыть вас.
Он никак не прокомментировал это. Просто смотрел на нее.
– И словно этого было недостаточно, учитывая то, что вы и ваша компания были названы первопроходцами в плане «семейности» авиационных компаний, вы отреклись от своего биологического сына. Сына, который в конечном счете работал на ваши авиалинии. Как вы можете ожидать, что народ Америки сможет когда-нибудь снова доверять вашей компании? Как мы можем верить во все, что вы скажите сегодня?
– Не знаю, Кристи. Все зависит от того, дадите ли вы мне шанс сказать хоть что-то сегодня, – ответил он, и на долю секунды я вспомнил, что у нас с ним было одинаковое чувство юмора.
– Мои извинения, – сказала она. – Давайте вернемся немного назад. У нас есть целый час на все про все. Вы что-нибудь хотите сказать до того, как мы перейдем к вопросам?
– Да. – Он посмотрел прямо в камеру. – Джейк, если ты смотришь прямо сейчас, я прошу прощения. Мне очень жаль за все, что сделал по отношению к тебе. За то, что разрушил нашу семью более чем одним образом – с твоей женой, матерью и братом...
Джиллиан придвинулась ко мне, гармонично переплетая наши руки, пока он перешел к ответам на вопросы.
– Я хочу, чтобы ты знал, мной подразумевалось каждое написанное слово в статье, и, конечно, ты не открыл ни одного посланного мной тебе письма. – Он выглядел так, словно вот-вот мог расплакаться. – Часть меня чувствует, что ты вот-вот переключишь канал, так что... Я сделаю все возможное, чтобы исправить это между нами. Всеми нами. Знаю, кажется, что мое предложение с подвохом, но «БДЭ» все еще на месте, и я бы ничему так не радовался, как тебе у руля Элиты и...
