голубыми глазами. Два глаза были весёлые, а один грустный.
Кот стоял рядышком, держа в зубах гвозди, и от этого казался ещё более усатым. Он по одному передавал гвозди мальчику.
— Ну как, Вась, ровно? — спросил его мальчик, вешая ещё один рисунок.
И тут, не буду скрывать, я ужасно удивился. Потому что кот немного наклонил голову набок, оглядел рисунок и спокойно ответил:
— Криво. Сам, что ли, не видишь?
Правда, сказал он это как-то невнятно. Но возможно, ему мешали гвозди, которые он держал в зубах.
В этот миг из лифта вышел мой новый сосед. Это был, можно сказать, ещё совсем молодой человек, худой, высокий и немного сутулый. У него были голубые глаза, и даже через очки было видно, что они на редкость яркого оттенка.
Одет он был в свободный широкий плащ. Тугая шёлковая подкладка его плаща при каждом движении приятно поскрипывала, словно тихо напевала какую-то песенку.
— Алексей Сократович, — отрекомендовался он и протянул длинную-предлинную руку. — Впрочем, обычно все меня зовут Алексей Секретович. Я уже привык, знаете ли… Так что, если хотите…
Я пригласил Алексея Секретовича заглянуть ко мне вечерком на чашку чая.
За чаем мы разговорились. Из глубоких чашек поднимался ароматный пар завитушками, и в комнате уже не пахло клеем, красками и новыми обоями. Всё стало зыбким и уютным.
Мне, конечно, не терпелось о многом расспросить моего нового соседа.
И в первую очередь, как вы догадываетесь, о говорящем коте. Но спросить вот так, прямо, ни с того ни с сего: «А правда ваш кот умеет разговаривать?» —было как-то неловко.
К тому же, может быть, я ошибся, ослышался, может быть, это говорил вовсе не кот, а кто-то другой. Мало ли что может померещиться?
— А чем вы занимаетесь, какая у вас профессия, Алексей Секретович? —для начала спросил я.
— Извините… — сказал мой новый сосед и почему-то густо покраснел.
— Простите, — смутился я в свою очередь.
— Моя профессия?.. Смотря как к этому относиться… — Алексей Секретович поднял на меня свои удивительные голубые глаза. Глаза его смотрели несколько врозь. Как будто один глаз заглядывал мне за правое ухо, а другой за левое. — Вы знаете, иногда бывает так грустно… В сущности, ведь ничего особенного… Да вот мои друзья, например. Один — милиционер, другой — директор зоопарка. Ничего не могу сказать, замечательные люди. Чуткие, душевные. Но и они… Но и они долгое время считали, что это просто так, баловство. И лишь после одной истории они убедились… Впрочем, кажется, я так и не сказал вам, какая у меня профессия? Понимаете ли… Дело в том… Да, я — волшебник!
— Волшебник — это прекрасно! — искренне воскликнул я.
— Вы так считаете? — обрадовался Алексей Секретович.
Итак, мы подружились. Алексей Секретович рассказал, что кота зовут Васька и он его любимый и очень одарённый ученик. А мальчика зовут Вася Вертушинкин, и это его большой друг.
— Вот Васька отлично умеет разговаривать, — сказал волшебник Алексей Секретович и снова покраснел.
Он поведал мне удивительную историю. Настолько удивительную, что я даже подумал, уж не записать ли мне её.
Потом я как-то повстречал Васю Вертушинкина. Он со своей стороны добавил к рассказу Алексея Секретовича ещё немало интересного. Тогда я решил, не откладывая дело в долгий ящик, как-нибудь в ближайшие дни сесть и всё написать.
А сегодня ко мне заглянул кот Васька.
Он не спеша вылакал два с половиной блюдечка сливок и, прерывая сам себя сытым довольным мурлыканьем, рассказал мне ещё множество удивительных подробностей.
И тут я просто сел за письменный стол и записал всю эту невероятную и, главное, совершенно правдивую от начала и до конца историю.
Глава 1
Ужасное положение, в которое попал Вася Вертушинкин. И главное:
НАРИСОВАННЫЙ КОТ
В этот день Вася Вертушинкин был с самого утра в отвратительном настроении. Можно даже сказать — он был в отчаянии.
Да, он нахвастал. Ну и что? С вами, что ли, никогда такого не случалось? Не поверю. Ну ни за что не поверю!
Но вся беда в том, что Вася Вертушинкин был хвастун-неудачник. Вот ведь бывают же такие невезучие люди! Стоило ему только хоть немного прихвастнуть, как его хвастовство, словно оно было поплавок какой-то, непременно всплывало кверху и всё тут же выходило наружу. Прямо хоть рта не открывай!
А как не хвастать, скажите на милость, если Катька глядит на тебя при этом такими огромными, доверчивыми глазами и глаза её начинают как-то изнутри, из самой глубины сиять?
Вот хотя бы вчера вечером… Ну как было удержаться?
Сидя на гладких, старых, отполированных ребячьими штанами брёвнах, Вася Вертушинкин нахвастал ребятам…
Да ничего особенного он даже не нахвастал. Просто сказал, что он самый-самый-самый… Ну, словом, что он может войти в клетку к любому дикому зверю. И этот хищник его даже нисколько не растерзает, а наоборот, будет до смерти рад, что Вася Вертушинкин его навестил, заглянул в гости. Такой уж у него, у Васи Вертушинкина, дар: мирно, можно даже сказать — дружески общаться со всякими кровожадными.
Дар этот природный, полученный через папу от дедов и прадедов.
Ещё его прабабушка по маминой линии, отличница по всем предметам, имела привычку учить уроки в клетке с ягуарами, чтобы её не отвлекали всякими там посторонними разговорами.
Видали бы вы, как сияли глаза у Катьки, когда он это рассказывал!
— Вот заливает, между прочим, — сказал Серёжка по прозвищу Серёжка Междупрочим. Но сказал как-то неуверенно, и глаза у Катьки не перестали сиять.
А сегодня… Нет, вот не везёт так не везёт! Всё, как назло, словно нарочно. Судите сами: в газете заметка, что в их городе открывается зоопарк.
Жили себе, жили без зоопарка и горя не знали. И вдруг как снег на голову — зоопарк. И даже написано: уже благополучно прибыли лев, две пантеры, слон и крокодил.
Нет, вы лучше скажите, как он теперь во двор выйдет? А? Что? Сами видите, вам и сказать нечего.
Оставалось одно. Можно сказать, последняя надежда. Пойти к волшебнику.
Волшебник дядя Алёша жил во дворе в старом доме на самом верхнем этаже, и похоже на то, что больше всего на свете любил детские рисунки. Во всяком случае ребята, которые бывали
