слуги его. Думаю, недостатка в них он не испытывает — кто-кто, а он может очень хорошо их отблагодарить за верность. Хватает их по миру… Тебе вот Багровый Трилистник попался, кто-то с чем-то иным столкнется, а суть одна, граф. Так что думай, кто у тебя из врагов имеется, кто не пожалел ради твоей жизни своей душой после смерти расплатиться.
— Хах! Ну и задачки вы ставите, Дмитрий Федорович, — не смог я сдержать улыбку. — Да как же я вам отвечу, если у меня врагов как тараканов? Тут даже Любомир Щетинин со своими талантами не разберется… Если хорошенько поразмыслить, то у многих найдется повод за мою жизнь большую цену заплатить. Пальцев на руках сосчитать не хватит…
— Молодец, граф! — уважительно кивнул Сабуров. — Если так много врагов позволяешь себе иметь, значит верной дорогой идешь и не гнешься под каждым порывом ветра. Лишний повод мне думать, что не зря я с тобой знакомство свел. Люблю, когда в приятелях приличные люди состоят, а то ведь лезет в друзья всякая шушера…
— Рад слышать, — кивнул я. — Вот только что с задачкой делать? Ее решать как-то нужно…
— Обязательно, — согласился князь. — В перспективе она, само собой, решения требует. Пока врага не устранишь, неприятности преследовать будут — не мне тебя учить. Но если ты и в самом деле сразу ответа найти не можешь, то для начала нужно от самой угрозы избавиться, а потом уже задачки решать. Тем более, что какой-бы враг у тебя ни был, огнеподобный вместе со своим хозяином опаснее будет…
Это я прекрасно понимал и без Сабурова. Кто враг, мы выясним позже, а сейчас главное — его оружие уничтожить, и этой ночью я займусь этим вопросом вплотную. Жаль, конечно, что моя магия там не работает…
— Ты только меч не забудь, фейерверками своими там удивить никого не получится, — сказал вдруг Дмитрий Федорович, будто прочитав мои мысли.
Я удивленно посмотрел на него, но он сделал вид, что не замечает моего взгляда. Затем потянулся так, что кости хрустнули, и встал из-за стола.
— Иди отдыхай, Владимир Михайлович… Разбужу среди ночи.
— Вот кстати, все хотел спросить — почему вы ночью все время работаете с артефактами?
— Потому что в это время дорога туда легче и тебе там проще, понял, граф? — сказал он и вышел из столовой.
Жаль, я бы все-таки расспросил его об этом поподробнее, такого объяснения мне явно не хватило. Ну ладно, может быть потом, когда дело сделаю. Я налил себе еще полкружки кваса и с удовольствием его выпил.
Странный он все-таки тип, этот Сабуров… Ну и хорошо, что Рассвет я с собой додумался взять, а так пришлось бы врукопашную на них идти.
Я посмотрел на кувшин кваса и хотел было осилить еще полкружечки, но понял, что больше в меня просто не влезет. Ладно, отдохнуть и в самом деле будет не лишним. Кстати, а интересно будет посмотреть на хозяина огнеподобных… Вот бы еще узнать какая сука их ко мне направила…
* * *
Британская империя
Лондон
Посольство Японской империи
Несколько дней после разговора с господином Хитоши Савва Андреевич Ахматов чувствовал себя не в своей тарелке. Он поймал себя на мысли, что чуть ли не каждые пятнадцать минут проверяет свой мобильный телефон — вдруг ему звонил японец, а он не услышал звонка.
Да, поведение не совсем свойственное князю, но что делать — уж очень ему хотелось решить этот вопрос с Соколовым как можно скорее. Ну а после того, как до него дошла грустная весть о смерти Магнуса Христофоровича Рейтера, его желание многократно усилилось.
Молодой граф из Российской империи стал для него чем-то вроде больного зуба, который нестерпимо ныл и нуждался в скорейшем удалении. Ну а японец виделся ему в этом свете единственным врачом, который может помочь справиться с нездоровым зубом.
В его голове все время крутилась мысль, и она крайне его беспокоила — он остался один, а все его приятели уже лежат по могилам. Князь был готов сделать все, что угодно, чтобы не составить своим друзьям компанию. Для этого всего лишь нужно было избавиться от Соколова.
Он был совершенно уверен в том, что это все его рук дело. Хотя по новостям из Африки выходило все так, будто колдун спятил и разделался с бедным Рейтером, в эту версию он не верил. Да и какой дурак поверит в нее? Разумеется, это дело рук щенка из России, кого же еще?
Поэтому, когда наконец зазвонил телефон, и господин Хитоши пригласил его в посольство, князь чуть ли не бегом бежал через весь Лондон. Что говорить, если он настолько сильно боялся опоздать, что приехал даже на час раньше. Когда такое было?
Как и в прошлый раз, японец встретил его крайне сдержанно, чем сразу же взбесил Савву Андреевича. Ну что за идиотская привычка у этих японцев до конца держать интригу? Почему нельзя сразу дать ему понять, что все решено в его пользу. Для этого есть куча способов — жесты, улыбки, выражение лица в конце концов… Нет же, сплошная равнодушная маска! Черт их побери!
— Что вы можете мне сказать, господин Хитоши? — нетерпеливо спросил он, даже не дожидаясь, пока они окажутся в кабинете. — Надеюсь, порадуете меня в этот прекрасный день?
— Даже не знаю, что вам сказать, князь, — улыбнулся в ответ японец. — Для разговора с вами из Японской империи прислали специального человека, и лишь он уполномочен вести беседу. Хотел бы вас порадовать, но боюсь это не в моих силах. Я просто не знаю, о чем пойдет речь между вами.
После этих слов настроение у Ахматова заметно улучшилось и у него даже перестали дрожать руки от постоянного волнения. Если они прислали ради него отдельного человека, значит заинтересовались в его предложении, это же очевидно.
Иначе какой в этом смысл, если Хитоши достаточно просто было вызвать его и сказать одно лишь только слово — нет. Разве для этого требуется специально уполномоченное лицо из далекой Японской империи? Разумеется, нет.
Размышляя в таком вот духе, Савва Андреевич и сам не заметил, как его походка вновь приобрела былую вальяжность и неспешность. На лице появилось уверенное выраженние и надменность. Надо же, вот дурак! Почему он сомневался в том, что все будет хорошо? Нужно быть полными глупцами, чтобы отказаться от его щедрого предложения.
Он шел за Хитоши, благодушно улыбаясь встречным, и даже игриво подмигнул одной смазливой японочке, которая сразу же смутилась и опустила голову. Князь довольно хохотнул и вскоре оказался во внутреннем дворе посольства.
Ему очень понравилось, как все было здесь сделано. Он не бывал в Японской империи, но был абсолютно уверен, что окажись он в каком-нибудь местном дворике — там было все в точности также как здесь.
Небольшой сад, искусственный водоем, рыбки, миниатюрные водопады, аккуратно подстриженные деревья… Все здесь было на своем месте и радовало взор.
— У вас здесь просто райские кущи, господин Хитоши, — сказал он, когда японец открыл перед ним дверь небольшого домика, который также был сделан в японском стиле.
— Прошу вас, князь… — японец отошел в сторону, позволяя Савве Андреевичу войти.
Ахматов оказался в домике, который был лишь немногим больше его самого, однако все же сумел вместить его, господина Хитоши и еще одного японца. Довольно странно, но незнакомец был одет в черное кимоно, смотревшееся на фоне дорого костюма князя несколько архаично.
Кроме того, незнакомец сидел на полу перед маленьким столиком, на котором стоял небольшой чайник и две пустые чашки.
— Это господин Огасавара, — представил его Хитоши и поклонился. — Теперь я оставлю вас наедине.
— Присаживайтесь, князь, — сказал японец после того, как они остались вдвоем. — Когда вы стоите, у меня возникает ощущение, будто я нахожусь у подножия нашей священной горы Фудзияма.
Ахматов с большим трудом уселся на пол и посмотрел в холодные глаза человека, которого ему представили, как Огасавару. Только сейчас он увидел, что справа от него на полу лежит короткий меч без ножен.
Японец проследил за его взглядом и улыбнулся:
— Хотите чаю, князь?
— Нет, спасибо, я воздержусь, — ответил Ахматов, не сводя взгляда с меча, на лезвии которого весело прыгал солнечный луч.
— Тогда, может быть, вы хотите рассказать
