По бесконечности вперед, босыми пятками в звездные бока, волосы назад. По кочкам, по кочкам, по маленьким дорожкам, в ямку – бух! Держись крепче, чтоб не свалиться.
Или так.
Вселенная – это пазл. Среднего такого размера, небольшой. На обложке загогулины, ничего не понятно, и инструкции нет. Продавец тоже куда-то ушел, и спросить не у кого. Придется самому как-то выкручиваться. Но пазл яркий, красивый, так что руки так и чешутся.
И смысл жизни в том, чтобы не только собрать картинку, но и самому в ней верное место найти. Иначе картинка не оживет. Может даже обратно рассыпаться. Такие дела.
Если тебе темно и грустно, вылазь из коробки и вставай на свое место. Вылазь, говорю. Без тебя в картинке дырочка.
Большое и теплое Все, выпуская разноцветных рыбок в океан, говорит им каждый раз:
– Часто будет страшно, но ты просто плыви дальше. Загребай воду плавниками, вот так, вот так. Смелее. В этом океане нет ни дна, ни берегов, и он ждет тебя.
Там есть любовь, у нее много лиц и много теплых рук. Иногда она будет проплывать мимо тебя, будто тебя и нет совсем. Иногда она станет холодным течением.
Да, малыш, иногда она даже будет похожа на безжалостного осьминога и захочет вырвать тебе сердце. От осьминогов держись подальше.
Лучше плыть любви навстречу и не прятаться, иначе всю прогулку можно провести под темным камнем.
Просто помни, что океан полон рыб, ярких ракушек и крабов, в случае неудачи продолжай шевелить плавниками.
Там есть вера, она станет твоим внутренним стержнем. С верой в себя ты легко проплывешь через весь океан, она дает силы в дни шторма.
Там есть надежда. Она похожа на крошечный огонек, найди ее и не давай погаснуть.
Плыви и ничего не бойся. Я рядом.
Счастье, счастье. Что это? Где это берут?
Быть здоровой. Есть. Пить. Целоваться. Спать. Дышать. Надеть. Снять. Расстегнуть. Ходить босиком. Немного набрать. Немного похудеть. Знать, что твои родные в порядке. Купить. Отнять. Отдать. Отбить. Получить подарок. Смотреть на небо. Плакать. Улыбаться. Трогать. Качаться под музыку, как теплое странное растение, тянуться к небу руками. К небу, где Никого нет. Потому что Это внутри. У тебя под кожей. Каждый атом в тебе и есть Это. Это ты.
Счастье, счастье. Оно разное. Громкое ночью. Тихое над спящим ребенком. Мурашками от случайного взгляда. Иногда кажется, если открыть рот, счастье вырвется изнутри лучом и проткнет закат. Так получаются звезды. Сидишь на балконе, зажав рот руками, хочешь оставить в себе, а оно сочится светом сквозь поры. И ты тихонько мерцаешь.
Счастье, счастье. Это не что-то монолитное и большое, оно в течение дня, оно вокруг в мелочах. Жить. Получать удовольствие. От всего: от чашки кофе, от дождя, от смс-ки друга, от свежего воздуха, шевелящего волосы на макушке.
Счастье не нужно каждую секунду. Это вспышки, это волны. Это течет свободно между молекулами. Это стая солнечных зайцев, их не приманишь морковкой. Не запрешь в загончике, чтобы трепать за уши, когда захочешь. Солнечные зайцы сами решают.
Счастье не в счастье. Просто будь. Любой.
Бабуля Космос вчерашней ночью опять ругалась на звезды. Это для вас они далекие и прекрасные, а для нее они:
– Опять все небо погрызли, размандышники!
Для Бабули они как мелкие грызуны. Шуршат, бегают везде и пакостят втихую.
Ну светятся, да. Наткет, наткет Бабуля свежего неба, навяжет, навяжет Бабуля новых облаков, а ночью звезды вылезут и прогрызут для себя новых норок. Да еще и кучек наложат мерцающих.
Это вам: «Гляди, как сегодня много звезд!», а Бабуле одно расстройство от этих дырочек, из которых звезды ножками болтают.
А еще у Бабули Космос полный курятник волшебных птиц Неумру. Только тш-ш-ш, это секрет. Ох и попадет мне, если она узнает, что у меня опять вода в организме не держится. В смысле, што трындю много, находка для шпиона.
Но как не рассказать вам о Неумру?
Об искрах и радугах на их крыльях, об их изумрудных глазах, размером с хорошую плошку, о перьях, пахнущих летним закатом.
Как не рассказать, что у Бабули Космос есть Неумру для каждого из вас?
Каждую ночь Бабуля выпускает огромную стаю размять крылья, и каждую ночь птица садится на подушку и тихонько поет песни для твоей души. И душе хорошо от этого пения, душа делает жмяк-жмяк лапками и мурчит.
Всю ночь мурчат наши души, набираясь сил для нового дня.
(А где-то в научных лаборатория восхищенно глядят в телескопы человечки в белых халатах и орут: «Вселенная расширяется! Ща как бабахнет!»)
Это такая подзарядка.
А какая душа совсем дохленькая станет, так птица Неумру ей нашепчет на ушко про облака, про Бабулины печеньки и про то, что вся эта жизнь понарошку. А когда понарошку, тогда не больно и не страшно.
Поэтому делай жмяк-жмяк и улыбайся. А то Бабуля по шее дать может. Очень она нытиков не любит.
Так, все. Некогда мне тут с вами. Там от края заката кусок отвалился, все побежали с топорами на леденцы его рубить. А я очень закатные леденцы люблю и уважаю. Пра-пус-ти-те меня!
У кого-то вместо головы горшок, у кого-то кастрюля, а у кого-то и вовсе ее нет на плечах. Редко такое встречается, чтоб у человека был приличный черепок на плечах. За таким-то человеком по улицам ходят и пальцем на него показывают, такое это чудо, ага:
– Гляди, сынок, гляди!
– Мама, он ковыряется в носу.
– Ему можно.
А зато у Сказочницы вместо головы был симпатичный котелок, и круглые сутки он варил сказки.
Ничего-то другого Сказочница не умела. Точнее, она бы и рада, но посудите сами.
Возьмет она куриное яйцо, чтобы варить на завтрак, а котелок крышечку приподнимет и теплым сказочным паром дышит проникновенно:
– И было это яичко волшебным.
– Нет, это просто яйцо мне на завтрак, – говорит Сказочница и уже понимает, что все катится коту под хвост.
– Потому что спал в нем до поры до времени один очень-очень прекрасный, но ядовитый…
– Ну договаривай, договаривай!
– Фигушки, я обиделся, – бурчал котелок.
– Ладно, я тогда бутерброды сделаю, пока ты молчишь.
Станет Сказочника толстыми ломтями сыр кромсать, потому что большому куску рот радуется, а котелок обиженным противным голосом:
– Любовь у них была сильная,
