вслух, а лишь слегка кивнул духу, давая понять, что тот может начать играть.
Фэй Ю тренировался многие годы, поэтому если дух решит сделать что-то не так, то меч юноши исполнит свое предназначение.
– Ты действительно позволяешь мне играть? – Дух посмотрел на Фэй Ю, и слегка вздрогнул от испуга.
Сяо Бай был озадачен – неужели заклинание, которое произносил Фэй Ю обладает такой мощью? Почему мелодия не овладела его сознанием?
– Только без глупостей.
– Позвольте мне поведать вам мою историю.
Итак, дух присел на землю, осторожно положил цинь на колени и поправил повязку на голове и рукава, будто опасаясь, что его грязный и изможденный вид осквернит красоту цинь.
Затем он протянул свои тонкие пальцы, напоминающие засохший бамбук, и осторожно дотронулся до струны.
С этого момента Сяо Бай и Фэй Ю замолкли и прислушались к его игре.
Звук цинь рассказывал историю, которую дух не мог полностью передать словами.
Все «окоченевшие» тоже затихли: казалось, они все погрузились в мелодию цинь и стали частью истории.
Дух не лгал. Сто лет назад он был молодым и красивым юношей, сыном знатного рода Цзян по имени Янь Ци. В городе все его знали и восхищались его красотой. «Словно яркая луна на ночном небе», «невероятно красивый юноша» – комплименты так и сыпались со всех сторон.
Однако в те времена Янь Ци совершенно не заботился о своей внешности. В его жизни была другая вещь, которая привлекала его всем сердцем, возносила его душу и дарила ощущение легкости – игра на цинь.
Янь Ци с детства учился у мастеров во дворце, а когда ему исполнилось восемнадцать, он стал известен своей музыкой на весь мир. И одной мелодии ему было недостаточно, поэтому он продолжал неутомимо совершенствоваться каждый день, от восхода до захода солнца. Янь Ци за закрытыми дверями своей комнаты все время проводил наедине с цинь, и совсем не общался со своими сверстниками.
Это волновало его отца. Он считал, что музыка – всего лишь хобби, настоящий мужчина должен обладать серьезными намерениями и знаниями, должен изучать политику, а не быть одержимым игрой на цинь. И если его сын продолжит играть целыми днями, то может окончательно потерять интерес к наследованию их семейного дела.
– Спасибо за ваши усилия на протяжении многих лет. Искусство игры на цинь Янь Ци давно превзошло искусство обычных юношей его возраста. Он всегда был тихим и слабым ребенком. Мы надеемся, что он сможет научиться ездить верхом и стрелять. Сейчас, кроме игры на цинь, он больше ничего не делает и ничем не занимается, что не подходит его статусу и положению…
После долгих раздумий отец в вежливой форме попросил учителя игры на цинь покинуть дворец. Он считал, что его сын может постепенно вернуться на правильный путь. Однако вскоре ему пришлось разочароваться еще больше. Янь Ци не только по-прежнему проводил целые дни за игрой на цинь, но и стал еще усерднее заниматься. Он уже овладел достаточными навыками для самостоятельного обучения без надзора учителей.
Что было еще хуже, так это ежедневные побеги юноши из дворца. Он приказал своим слугам не следовать за ним, а те, боясь его ослушаться, так и не узнали, куда он ходит.
Но отец юноши не переставал волноваться за сына и однажды попросил своего придворного проследить за Янь Ци и узнать, чем он занимается.
– Скорее, скажи мне, к какому учителю он каждый день ходит?
Отец считал, что Янь Ци был зол на него за увольнение учителя музыки. И наверняка каждый день ходил к нему, чтобы заниматься.
Придворный лишь тяжело вздохнул:
– Цинь… Учитель музыки?
– Да, нашел ли он того, кто учил его раньше, и не к нему ли он ходит каждый день?
Недаром отец так думал – он вспомнил, что, когда он увольнял старого мастера, тот с сожалением посмотрел на него и сказал: – Жалко, вы не можете понять. Янь Ци – редкий талант в мире музыки. Сейчас он пока молод, но я уверен, что он достигнет таких высот, которые еще никому не покорялись.
Однако слуга покачал головой.
– Ваш сын не ходит к учителю музыки.
– Что?
Лицо отца изменилось в мгновение ока. Он был чрезвычайно обеспокоен, опасаясь, что его сын восстанет и пойдет по скользкой дорожке из-за того, что не сможет продолжать учиться игре на цинь.
– Вам не о чем беспокоиться, – ответил слуга, заметив замешательство на лице своего господина. – Ваш сын не ходит в такие шумные места, как винные магазины или трактиры, а совсем наоборот – он засиживается в павильоне у водопада за городом.
– В павильоне Лу Мин? – Отец был ошеломлен. – Что он там делает?
– Ну… – смущенно ответил слуга, – вообще-то он ничего не делает.
Лицо отца Янь Ци побледнело.
– Что ты имеешь в виду?
– Он просто обнимал цинь и целый день сидел в павильоне, глядя на водопад, – честно сообщил слуга. – Я заметил, что это место совершенно безлюдно, днем там нет ни единой души. Но вот ночью…
– Ты точно так все видел?
– Точно! – поклонился слуга. – Разрази меня гром, если я что-то упустил.
– Как ты думаешь, что мой сын там забыл каждый день?
– Трудно сказать. – Слуга тайком огляделся и прошептал: – Я не хочу высказывать лишь свои догадки без какого-либо подтверждения.
– Это не имеет значения. Рассказывай.
– Старики поговаривают, что водопад изначально был местом скопления духов и монстров. Вполне возможно, что юноша одурманен горными эльфами или духами диких лис…
Отец Янь Ци сжал стоящий рядом стакан с водой и чуть не раздавил его. Он был осторожен и не полностью доверился предположениям слуги, и решил лично посетить павильон Лу Мин.
На следующий день после того, как Янь Ци выбрался из дворца с цинь в руках, его отец последовал за ним. Как и говорил придворный, его сын ни на минуту не останавливался в центре города, и вышел за его пределы. Через полчаса он добрался до павильона у водопада.
Отец с осторожностью следил за сыном издалека и обнаружил, что вокруг никого нет, и лишь журчание ручья прерывало абсолютную тишину. Сидя в одиночестве в центре павильона, Янь Ци смотрел на водопад, как будто в нем было спрятано что-то невидимое для других.
Он сидел так долгое время, а затем, наконец, развязал ткань, которая была обернута вокруг цинь, и провел пальцами по верхней части инструмента.
В этот момент отец
