книги. — Но я могу просто рассказать тебе о том, что там написано.
Дин провел здесь пять лет, а учебник оказался «Профилированием для чайников».
— Хорошо, — сказала я. — Расскажешь мне краткую версию? Будешь моим учителем?
Были времена, когда Дин отказался бы.
— Ладно, — сказал он, глядя на меня через стол. — «Неорганизованные» убийцы —
одиночки. Они никогда и никуда не вписываются. У них скудные социальные навыки и много
сдерживаемой злости.
На слове «злость», мои глаза непроизвольно встретились с глазами Майкла. Никогда и
никуда не вписываются. Скудные социальные способности. Стоило мне взглянуть на лицо
Майкла, как я поняла, что не я одна считала, эти слова кратким описанием Кларка.
Дин замолчал. Я заставила себя взглянуть вперед, надеясь на то, что Дин не будет слишком
сильно задумываться о том, почему несколько слов о «неорганизованных» убийцах заставили что-
то мелькнуть между нами с Майклом.
— В повседневной жизни «неорганизованные» убийцы считаются необщительными и
глупыми, — продолжил Дин после долгой паузы. — Люди недолюбливают их, но не боятся. Если
у такого убийцы есть работа, то она, скорее всего, окажется низко оплачиваемой и не самой
престижной. «Неорганизованные» убийцы могут вести себя, как подростки, будучи уже
взрослыми; по статистике, вероятно, что даже повзрослев, они продолжат жить с одним или двумя
родителями.
— Так в чем разница между «неорганизованным» убийцей и неудачником? — Майкл даже
не потрудился претвориться, что не подслушивал.
— Если бы ты был таким как мы с Кэсси, — Дин пристально взглянул на Майкла, — тебе
не пришлось бы спрашивать.
Повисла мертвая тишина.
Никогда раньше Дин не признавал, что мы с ним были похожи. Он никогда не верил в это.
И уж точно никогда не говорил об этом Майклу.
— Неужели? — глаза Майкла сузились, резко контрастируя с улыбкой на его губах. Я
опустила взгляд на стол. Майклу не стоило видеть выражения моего лица, подтверждающего
правоту Дина.
Мне не было нужды задавать этот вопрос, потому что я инстинктивно знала ответ. Анти
социальность и злость не делала человека убийцей. Черты характера вроде этих не могли сказать
нам, был ли Кларк склонен к насилию, а если да — то в какой мере. Они могли лишь сказать нам,
каким именно убийцей стал бы Кларк, пересеки он эту черту.
Если бы Кларк был убийцей, он был бы «неорганизованным» убийцей.
— «Организованные» убийцы могут быть обаятельными, — Дин снова сосредоточился на
мне. — Они эффектны, уверенны и спокойны в большинстве социальных ситуаций.
Его волосы упали на его лицо, но он не отводил от меня взгляда.
— Обычно они интеллигентны, но самоуверенны. Возможно, они не чувствуют страха.
Я подумала о Джеффри с двумя «ф», который рассказал мне о значении «модус операнди» и
упомянул Эмерсон без следа печали.
— Люди не достойны сочувствия «организованных» убийц, потому что они выше этого.
Для них, быть среднестатистическим всё равно, что быть одноразовым.
Я впитывала слова Дина, запоминая их.
— Что значит жизнь одного человека, когда в мире их так много? — Дин задал вопрос
ровным голосом, и я поняла, что мыслями он находился где-то далеко. — «Организованные»
убийцы не чувствуют угрызений совести.
Отец Дина был «организованным» убийцей, — подумала я. Я потянулась через стол и
накрыла своей ладонью ладонь Дина. Он склонил голову, но продолжил говорить.
— У «организованных» убийц всегда есть план, — негромко сказал он. —
«Неорганизованные» же совершают поступки спонтанно.
— Они бросаются, — мягко сказала я. — Дают волю своим импульсам.
Дин наклонился вперед, его пальцы переплелись с моими.
— Они чаще нападают со спины.
— Что насчет выбора оружия? — спросила я, в то время, как моя рука всё ещё покоилась в
его.
— Всё, что попадется под руку, — ответил Дин. — Тупой предмет, кухонный нож,
собственные руки. Всё место преступления становится отражением потери контроля.
— Но «организованные» убийцы, — не сводя с него глаз, произнесла я, — здесь всё дело в
контроле.
Дин поймал мой взгляд.
— «Организованные» убийцы выслеживают жертв. Их целями часто стают незнакомцы.
Каждый их шаг просчитан, обдуман и служит конкретной цели. Они методичны.
— Их сложнее поймать, — продолжила я.
— Им нравится, что их сложнее поймать, — ответил Дин. — Лишь часть удовольствия
заключается в убийстве. Его остаток — в избегании наказания.
Всё, что говорил Дин, имело смысл — невероятный, интуитивный смысл, словно он
напоминал мне о чем-то, что я уже знала, а не учил чему-то новому.
— Ты в порядке? — спросил он.
Я кивнула.
— Всё хорошо, — я бросила взгляд на кухонную поверхность, где Майкл готовил себе
сэндвич. Он ушел. В какой-то миг нашей дискуссии с Дином, он вышел из кухни.
Я взглянула на стол. Дин медленно высвободил руку из моей.
— Дин? — сказала я. Мой голос был мягким, но прорезал царящую в комнате тишину. Я
всё ещё чувствовала, где именно его кожа соприкасалась с моей. — «Организованные» убийцы,
они ведь оставляют себе сувениры на память, не так ли?
Дин кивнул.
— Сувениры помогают им снова и снова переживать их убийства. Так они довольствуют
свою жажду убийств в перерывах между жертвами.
— Лок забирала тюбик помады у каждой убитой ею женщины, — я не удержалась и
произнесла это вслух.
Самоуверенны. Сдержаны. Всё сходится.
— Мой отец был «организованным» убийцей.
Стоило Дину заговорить об отце, как в нём появлялось напряжение. Вот уже второй раз он
открылся мне, тет-а-тет.
— Он говорил, что в детстве, люди знали, что с ним что-то не так, но, сколько он себя
помнил, он нравился им. Он планировал всё дотошно. Никогда не отходил от сценария, — Дин
замолчал. — Никогда не раскаивался.
Я услышала, как распахнулась и захлопнулась передняя дверь. Я подумала было, что это
Майкл вышел из дома, чтобы убраться подальше от нас, но затем я услышала шаги двух людей —
один из них шагал тяжелее другого.
Стерлинг и Бриггс вернулись.
Они появились в дверном проеме в тот самый миг, когда Дин закрыл лежащую перед нами
на столе книгу.
— Кэсси, можно мы поговорим с Дином наедине? — агент Бриггс поправил галстук. Этот
жест в исполнении этого мужчины, заставил сигнал тревоги сработать в моем мозгу. Бриггс носил
галстук только во время работы. То, как он поправил его, было лишь подтверждением. Он хотел
поговорить с Дином о делах.
Я не слишком-то доверяла Бриггсу в чем-то подобном.
— Она может остаться, — сказал Дин Бриггсу.
Эти слова произвели эффект раската грома. Сколько я знала Дина, он отталкивал меня. Его
игра велась в одиночку. Я встретилась взглядом с его глазами. Ты уверен? — беззвучно спросила я.
Дин опустил руки на джинсы.
— Останься, — сказал он мне. Дин хотел, чтобы я была здесь. Он обернулся к Бриггсу. —
Что вам нужно?
Агент Стерлинг замерла, её губы сжались в линию.
— Человек, убивший Эмерсон Коул одержим твоим отцом, — сказал Бриггс, игнорируя
выражение лица его бывшей жены. — Есть небольшой шанс, что наш Н.О. писал ему.
— Дайте я угадаю, — перебил его Дин. — Старый добрый папочка уничтожает письма,
стоит ему прочитать их. Все они хранятся здесь, — Дин прижал палец ко лбу.
— Он согласился помочь нам, — сказал Бриггс. — Но только при одном условии.
Плечи и шея Дина снова напряглись. Каждый мускул в его теле был туго натянут.
— Ты не обязан делать что-либо, если не хочешь, — вмешалась агент Стерлинг. — Ты ведь
знаешь, что это за условие.
Глаза Дина пылали неизвестной мне эмоцией: не совсем ненавистью, но и не страхом.
— Мой отец ничего вам не расскажет. Он будет говорить только со мной.
Ты
Дэниел Рэддинг был одним из великих.
Скандально известный. Искусный. Бессмертный. Ты выбрал его не просто так. Когда
говорит мужчина вроде Рэддинга, люди слушают. Когда Рэддинг хочет, чтобы кто-то умер,
этот кто-то умирает. Он — всё, чем ты когда-либо хотел быть. Сильный. Уверенный в себе. И
всегда, всегда контролирующий себя.
— Ты был неаккуратен. Глуп. Тебе просто повезло.
Ты отмахиваешься от голосов и пробегаешь пальцами по краю фотографии Эмерсон Коул,
стоящей у дерева. Доказательство того, что на какой-то миг, ты был всесилен. Уверен в себе.
Под контролем.
Совсем. Как. Он.
Дэниел Рэддинг не твой герой.
