человека, который пытается решить любой вопрос кулаками, я воспринимаю его как опасного гопника с улицы, при виде которого хорошо бы позвонить в полицию. Я считаю, что людям из прошлого, эдаким неандертальцам, нет места среди нормальных людей. На нас и так монстры давят, не стоит им потворствовать.
Ника сорвала пробку, жадно отпила из бутылки минералку, а потом продолжила:
— И вот чего я не понимаю. Мы ведь в одном доме жили, практически одной жизнью! Оба не связывались с плохими компаниями, не ходили на курсы самообороны, не занимались с личными тренерами. Я читала про тебя на форумах и смотрела видеозаписи с арены, где ты кулаками людей по лицу бьешь. Когда ты успел перенять эту неандертальскую модель поведения?
— Для девушки, которая ни разу в жизни не дралась, ты довольно неплохо дерешься, — соврал я. — А насчет остального: когда одногруппники охотятся на тебя, пытаются забить заклинаниями, поневоле начинаешь огрызаться. А там уже стараешься на боевке и дома по видеоурокам учишься, как нужно драться.
Чушь, конечно, потому что нельзя по видеоурокам научиться тому, что я умею. Но с Никой сработало — сестра отвела взгляд.
— Я слышала о подобном, но не думала, что все настолько далеко зашло.
Думаю, ей попросту было плевать. Но сейчас отношения между нами все лучше и лучше, так что я решил не касаться этой темы.
— Слушай, а если бы была возможность стать сильнее за короткий срок путем небольшой операции, ты бы согласилась? — Спрашиваю ее вопреки договоренностям с отцом.
— В каком плане — сильнее?
— Ну, быстрее, ловчее. Синяки, допустим, без целителя за минуты проходить будут, переломы заживать за сутки. Поможет давать отпор и не бояться.
— Кто же на такое не согласен? — Улыбается сестра, а потом — морщится от боли. — Конечно согласилась бы.
Отлично. Предварительная договоренность есть.
Раннее утро.
Новосибирск.
Самый обшарпанный ломбард города.
Игорь Васильевич подошел к ломбарду в половину восьмого, за пол часа до начала работы.
Мужчина был несказанно доволен. Его игра перешла на новый уровень: армия его должников-рабов изрядно выросла, и теперь у него есть связи практически в любой городской структуре: в полицейском управлении, в гвардии, в офисе губернатора и даже во всех крупных кланах. Нуждающиеся в деньгах люди были везде, как и дурачки, которые приходили с целью обогатиться самым простым способом: «сейчас возьму деньги, а потом не отдам, и ты ничего мне не сделаешь». После того, как контрактер задействовал свой навык, ПРИНУЖДАЯ ПЛАТИТЬ ПО СЧЕТАМ, людей оплетали цепи магического договора, заключенного в одностороннем порядке. Даже не приходится проливать кровь, чтобы добиваться подчинения — магия делает все сама.
Особенно мужчине нравится подчинять молоденьких студенточек, которым лет восемнадцать — двадцать. Вот где власть! Страх в глазах, заломанные в отчаянии руки, слезы, обещание отдать долг, только бы не выполнять то, что Игорю хочется от них, но в конце концов — сладкое покорство. Да, у большинства этих красавиц есть муж или парень, но Игорю плевать, Игорь не жадный. Досадно, что некоторые не выдерживают принуждения к сексу — режут вены, или выходят из окон, но их столь мало, что можно не обращать внимания. Главное, что они физически не способны проболтаться о нем — одно из условий контракта.
Самое шикарное, что его контракты множатся с каждым днем. В пору праздновать, но поддержание иллюзии законного бизнеса требует многих часов работы в ломбарде, и сегодняшний день не станет исключением.
Игорь распахнул дверь и зашёл в кабинет. И лишь тогда понял, что он в помещении не один. За офисном столом развалился смутно знакомый парнишка. Кажется, один из мелких аристократов.
— Игорь Васильевич, здравствуйте! Как жизнь?
В последний раз он видел парнишку с месяц назад, когда он пришел за какой-то мелкой суммой и отдал ее вместе с процентами несколько часов спустя.
В тот день паренек не произвёл на Игоря никакого впечатления: обычный обыватель, хилый и ни на что не способный подросток. Сейчас же парень выглядел иначе, и дело даже не в его раздавшихся в стороны плечах и лишнем десятке килограмм. И не в том, что он каким-то образом забрался в его офис. От паренька веяло опасностью, как от ветерана-гвардейца, который провел десяток лет в боях. И этот ничего не выражающий взгляд, будто перед ним — пустое место. Подобные взгляды всегда бесили Игоря, но сегодня он против воли шагнул назад, настолько на него надавил этот взгляд.
Мужчина засунул руки в карманы ветровки и на ощупь разблокировал кнопочный телефон. На ощупь же набрал экстренный номер. Теперь всем подчиненным им людям придет сообщение с его месторасположением. И все двести семьдесят человек кинутся ему на помощь. Среди них хватает магов, есть воины. Они вытащат его из любой проблемы. Сложнее будет разбираться с последствиями — все-таки появление такого количества людей, часть из которых наверняка будет вооружена, не останется незамеченным.
— В порядке моя жизнь.
— Ну, тут я бы поспорил, — рассмеялся парнишка.
— Не нужно спорить, — принялся тянуть время мужчина. — Если откровенно, в последнее время дела идут просто замечательно. Ломбард приносит стабильный доход, люди идут за деньгами… — Игорь быстро взглянул в угол, где еще вчера висела камера, но заметил лишь голые провода.
— Да, точно, — парень слегка откинулся в кресле и положил ноги на стол. — Контракты заключаются, люди подчиняются. Слушай, когда я понял, чем ты занимаешься, я подумал, чтобы заставить тебя работать на род. Представь: свой контрактер, свой личный поработитель, лишенный всяческих моральных принципов. Только сперва я не мог понять, как заставить тебя подчиняться. Не контрактами ведь, верно? А потом я задумался: а зачем мне это? Не лучше ли выдавить человеческий прыщ?
Мужчина сглотнул. Паренек все сильнее пугал. Если он знает, что Игорь — контрактер, может ли он знать еще и о телефоне? И вообще, что ему в таком случае нужно?
— У меня есть деньги. Можешь забрать их, и…
— О, боюсь у тебя уже нет денег, — покачал головой паренек, кивая на открытый сейф. — Я уже подчистил твои сбережения. И про сумму на твоей банковской карте я знаю.
Где же его рабы? Прошло уже больше пяти минут, но никто еще не прибежал. Притом, что сейчас еще нет восьми часов, и часть подчиненных людей должна находиться в ближайших
