Он был вполне удовлетворен и совесть его не мучила. Главной причиной было, конечно, задавалистое наташкино поведение. А, как известно, всегда и во всем виновата причина – следствие же невиновно.
Отбежав опять за спины болельщиков, Роба вернул рычажок пластинки в первоначальное состояние, и время побежало. Мяч долетел до Викинга, был им технично обработан, однако атака состояться не успела. Судья свистнул таки в свой дребезжащий свисток, и игра закончилась с тем же нулевым результатом. Девчонки исполнили свои ритуальные прыжки и издали последний печальный вопль. Тренер поднялся с шезлонга и поманил всех футболистов к себе. Болельщики и болельщицы стали расходиться. Наташка смотрела в сторону Викинга, но тот, поникший, внимал гневным речам тренера и не обращал на нее никакого внимания. Тогда она мотнула копной своих соломенных волос и, картинно вздернув носик, также пошла прочь.
Роба, однако, уходить не спешил. В его голове родилась одна шальная мысль. Она формировалась, обрастала доводами «за» и «против» и вызревала к своему воплощению.
Стать футболистом. Попасть в школьную сборную и показать этой задавале, что он самый лучший, что Викинг ему и в подметки не годится. Он ведь может творить на поле все, что угодно. Воспользовавшись пластинкой, Роба в силах обыграть любого самого классного игрока за счет своей неимоверной скорости. Он сможет забивать голы в каждом матче, причем – сколько захочет. Станет чемпионом города, страны, а затем… Почему бы и нет – он станет чемпионом мира, если пожелает. Равных ему не будет. И тогда Наташка будет смотреть на него еще с большим восхищением, чем на всяких викингов. И, конечно, влюбится в Робу по уши.
Но затем мысли несколько изменили свой ход. Ведь, несмотря на все многочасовые тренировки перед зеркалом, он так и не смог добиться плавного перехода из нормального состояния в состояние замедления времени и наоборот, и пока опасался делать это на людях. Так и на футбольном поле в глазах окружающих он будет выглядеть, как сломанная заводная игрушка. То совершать резкие телодвижения с непостижимой скоростью, то застывать на месте. Проведут какое-нибудь медицинское освидетельствование и поймут, что никаких сверхспособностей у него нет. Начнут копать дальше и могут догадаться в чем дело.
Но это, если он будет одним из десяти полевых игроков, особенно форвардом. А, если стать вратарем? Стой себе спокойно и жди, когда ударят по воротам. Дальше прыжок – и мяч твой. Ничего сложного и никаких временных переходов. К тому же игроков на поле во время матча – двадцать два, а вратарей только двое. Бесспорно, они самые заметные фигуры в игре. И будет гол или нет, зависит, прежде всего, от мастерства голкипера.
Решено – он станет вратарем. Но вначале необходимо себя проявить, чтобы заметили и оценили. И Роба двинулся по направлению к тренеру, окруженному разгоряченными игроками.
- Нет, мои дорогие. Это не игра! – донесся до него сердитый голос Игоря Кирилловича, - с такой игрой не то, что против тридцать шестой школы выходить – сборную детсада не одолеть. Нападение должно быть нападением, а защита защитой. У вас же все путается. Распасовки никакой – каждый сам норовит быть впереди, чтобы забить. А забивать надо уметь.
- Но, Игорь Кириллович, мы еще не совсем сыграны, вы вновь перетасовали состав, а если…, - попытался оправдаться Викинг.
- Что если… Что если… Вы уже три месяца вместе тренируетесь, сыграли шесть официальных игр и что? Где прогресс? Где хоть маломальский рисунок игры? Он отсутствует начисто. И вы хотите выигрывать с таким примитивным наскоком…
- Ну, почему же, мы выиграли все предыдущие игры…
- Потому же! Вот ты, Зорин – капитан команды и должен, прежде всего, организовать всех, повести за собой, показать пример командной игры. А, ты – что? Маячишь у ворот противника и ждешь голевого паса.
Так Роба хоть узнал фамилию наташкиного кумира, а то все Викинг, да Викинг. Фамилия, конечно, красивая, и сам он ничего, и играет неплохо. Но все равно Роба его превзойдет.
- Между прочим, Аршавин тоже…, - опять начал Викинг.
- Ар-ша-вин! – отчеканил разгневавшийся тренер, - ты еще себя с Роналдо сравни! Или с Пеле! Все! Хватит разговорами заниматься. Я вам для чего схемы чертил? Для чего мы их наигрывали? И вроде получалось неплохо на тренировках. А началась игра и всё позабывали… Кто скажет – почему?
Но все молчали, виновато понурив головы.
- Всё, - повторил Игорь Кириллович, - переодевайтесь и по домам. Следующий сбор в среду. В воскресенье уже финал. Зорин! Вот тебе домашнее задание для всех: по упражнениям с мячом и по физической подготовке. Дашь всем переписать. И запомните – еще одна такая игра, и я лучше дубль на матч выпущу, чтобы не позориться.
Дублеры при этих словах одобрительно загудели. Тренер вновь сел в шезлонг и начал что-то рисовать в своей тетрадке. Футболисты, пристроившись кто где, стали переодеваться, переговариваясь вполголоса, чтобы не мешать своему спортивному наставнику.
- Игорь Кириллович! – Роба, наконец, смог подойти к тренеру вплотную.
- Чего тебе? – тот поднял голову и непонимающе посмотрел на подошедшего подростка.
- Я бы хотел стоять на воротах.
- Что-о-о? На каких воротах.
- Ну, в школьной сборной, которую вы тренируете.
- Да ты что, малыш? Здесь же старшеклассники играют. А ты вообще – кто такой?
- Я из вашей, вернее из нашей, двадцать восьмой школы, - поправился Роба. Учусь в шестом классе.
- Ты когда-нибудь играл в футбол?
- Да, - соврал Роба, - боясь, что получит отставку, даже не будучи испытанным в деле. Я неплохо стою на воротах. Даже можно сказать -хорошо. Мне очень трудно забить.
Тренер смерил его фигуру оценивающим взглядом и отрицательно покачал головой.
- Мало того, что ты нам по возрасту не подходишь, - заметил он, - у тебя еще и нет, ну никаких вратарских данных. Голкипер должен быть ростом под два метра и с длинными руками и желательно худощавым. Гуляй-ка домой, милый. А хочешь постоять на воротах – стой, сколько влезет. Вон ворота – иди и стой.
- Я же не прошу, чтобы вы меня сразу поставили в игру, - упрямо насупился Роба, - вы меня испытайте. Попробуйте забить мне пенальти.
- Чего? – видно было, что тренер всерьез был удивлен. – Забить тебе пенальти? Мне, что – больше делать нечего? Иди не мешай, видишь, я работаю.
Но Робу нелегко было сбить с поставленной цели, тем более, что он был уверен в успехе. При помощи пластинки он получал такие фантастические возможности, что забить гол ему не смог бы и самый лучший в мире нападающий.
- Да, вы только попробуйте, - не отставал он, - хотя бы один разок.
- Я тебе сказал – не мешай мне заниматься делом!
- Что вам – трудно один раз по мячику стукнуть?
Тренер обозлено крякнул и набрал в грудь воздуха, чтобы как следует отругать сопляка, свалившегося на его голову невесть откуда с такими нелепыми предложениями. Однако, вероятно, вспомнив, что он все-таки педагог шумно выдохнул воздух и повел вокруг глазами. Футболисты почти все уже разошлись, и лишь несколько мальчишек возились со своей спортивной амуницией.
- Мишо! – громко позвал он, делая ударение на последний слог в имени, - Мишо, подойди ко мне! Не снимай, бутсы, не надо. Прямо в них и подойди.
Невысокий подросток с короткими вьющимися черными волосами и темными, как потухшие угольки, глазами зашнуровал вновь бутсы, которые собирался снять и подбежал к ним.
- Слушаю вас, Игорь Кириллович!
- Возьми этого э-э-э…, замялся тренер, видимо хотевший наградить Робу чем-то обидным типа «сопляка», но, все же опомнившись, продолжил, - … парня, поставь его на ворота и закинь ему пару плюх. С пенальти. Но имей в виду – он мнит себя Яшиным.
- Не вопрос! – Мишо подхватил лежащий у ног тренера мяч и весело прокричал: - айда, голкипер!
Подойдя к воротам, Роба сделал вид, что поправляет одежду, и незаметно включил пластинку, а затем и сдвинул рычажок на первое деление.
- Пеналь, значит, хочешь? – Мишо легко жонглировал мячом, перебрасывая его с ног, то на голову, то на плечо и вновь опуская на ногу.
- Давай, - просто сказал Роба, - только вряд ли ты его забьешь.
- Чего-о-о? – в голосе пенальтиста явно прозвучала интонация тренера. – Становись, кулёма!
- Я уже стою.
Мишо ловко поставил мяч на одиннадцатиметровую отметку, эффектно крутнув его пальцами, и неожиданно ударил с места, без всякой подготовки. Удар был несильным, но вероятно, тщательно отработанным – мяч шел точно в левый нижний угол от Робы.
Конечно, взять его не составляло для Робы никакого труда. Для него мяч летел еле-еле. Он сместился в угол на несколько коротких шагов и поймал его двумя руками.
Мишо, если и удивился, то виду не подал. Он просто мотнул в сторону головой, как бы отгоняя что-то надоедливое, и призывно махнул рукой, кидай, мол, назад.
Роба бросил ему мяч и вновь пристроился в центре ворот. На этот раз Мишо установил его на отметке тщательно, разогнался и пробил очень сильно. Однако Роба разницу в скорости движения спортивного снаряда, который должен был стремительно просвистеть правее и в полутора метрах от него, почти не почувствовал. Когда мяч почти поравнялся с ним, он лениво сделал шаг в сторону и подставил раскрытую ладонь. Давление на нее оказалось неожиданно сильным, и рука даже несколько отошла назад. Но в итоге мяч отскочил обратно в поле, а на лице Мишо уже читалось явственное удивление.
