Покушение потрясло Столыпина. Как вспоминают современники, он заметно изменился даже внешне. Меры борьбы с революционными выступлениями стали еще жестче. По свидетельству Витте, когда Столыпину напоминали, что он раньше рассуждал вроде бы иначе, был мягче, тот отвечал: «Да, это было до бомбы на Аптекарском острове, а теперь я стал другим человеком».
19 августа 1906 года в чрезвычайном порядке был принят указ о введении военно-полевых судов. Судопроизводство, проводившееся строевыми офицерами, должно было завершаться в 48 часов, приговор приводился в исполнение через
24 часа. Жестокость армейских чинов достигла таких масштабов, что даже военный министр Редигер возмутился действиями Столыпина.
Но постепенно в установках Столыпина появляются поправки, он становился ровнее, вдумчивее. Его прежний принцип — сперва успокоение, потом реформы — существенно изменился. Он все больше склонялся к мысли об одновременности этих действий. Понимал, что времени нет, что обстановка в стране обостряется, а репрессии не приносят желаемого эффекта. Столыпин формулирует свой новый курс следующим образом: «Если заняться исключительно борьбой с революцией, то в лучшем случае устраним последствия, а не причину... Если обращать все творчество правительства на полицейские мероприятия — это будет признаком бессилия правящей власти».
Актами от 12, 27 августа и 19 сентября 1906 года Крестьянскому банку передавались для продажи крестьянам участки казенной земли в европейской России и Сибири. Затем указом от 5 октября отменялись некоторые существенные ограничения в правовом статусе крестьян. В частности, устранялись ограничения при поступлении на государственную службу и в учебные заведения; предоставлялось право свободного получения паспортов и выбора места жительства; снимались препятствия к уходу крестьян на заработки; отменялись пункты законодательства, запрещавшие семейные разделы; зажиточные крестьяне, купившие землю, могли участвовать в земских выборах по курии землевладельцев и т. д.
Особую известность получил указ от 9 ноября 1906 года о праве выхода крестьян из общины и закреплении надельных земель в личной собственности. Такое решение означало коренную ломку крестьянского уклада жизни. Первая статья указа устанавливала, что каждый домохозяин, владеющий землей на общинном праве, может потребовать передачи причитающейся ему части земли в личную собственность. Земля могла продаваться, покупаться и закладываться, правда в ограниченных рамках.
Это был уже другой Столыпин, испытавший горький опыт силовых решений, переживший трагедию собственной семьи. В полном виде правительственную программу премьер изложил в своем первом выступлении во II Думе б марта
1907 года. Он говорил депутатам: «В странах с установившимся правительственным строем отдельные законоположения являются в общем укладе законодательства естественным отражением новой назревшей потребности и находят себе место в общей системе государственного распорядка...
Не то, конечно, в стране, находящейся в периоде перестройки, а следовательно, брожения...»
Еще раз обращаю внимание читателя на слово «перестройка». В России, по Столыпину, при выработке новых законопроектов надо думать, прежде всего, о том, чтобы они не отозвались губительным образом на благе страны. Все законодательные предположения должны быть подчинены единой идее, каковой является создание тех «материальных норм», в которые должны воплотиться новые правоотношения, вытекающие из реформ и приносящие блага людям.
Столыпин признавал, что некоторые гражданские свободы, провозглашенные манифестом 17 октября (в сущности, манифест был первой демократической конституцией России), — свобода слова, собраний, печати, союзов, вероисповеданий — имели характер временных правил, так и не подтвержденных законодательно; другие — неприкосновенность личности, жилища, тайна корреспонденции — оставались ненормированными вообще. Этот комплекс вопросов, подлежащих разработке и законодательному утверждению, должен, по мысли Столыпина, составить правовую базу общества.
Другой важнейшей проблемой России премьер назвал реорганизацию и совершенствование системы местного управления и самоуправления. В законопроектах для Думы предусматривалось укрепление губернского и уездного административного звена — расширение полномочий губернаторов, замена уездных предводителей дворянства начальниками уездов, ликвидация скомпрометировавших себя земских начальников и замена их участковыми комиссарами.
В области местного самоуправления предполагалось ввести земство в Прибалтике, Западном крае и Польше, несколько расширить компетенцию земских управ, создать в качестве низшего административно-общественного звена всесословную земскую организацию, а также образовать особые поселковые управления в крупных селах и поселках, где проживало и некрестьянское население. Столыпин упорно укреплял вертикаль власти, одновременно расширяя полномочия власти на местах.
Предполагалось реформировать правоохранительную систему. Общая полиция сливалась с жандармскими управлениями, с которых снимались функции политического дознания. Последние передавались следственным органам. Согласно законопроекту о местных судебных органах, отменялись судебные функции земских начальников и волостных судов. Вновь предлагалось ввести институт мировых судей. Предусматривался допуск адвокатов на стадии предварительного следствия.
Правительство планировало провести совместную с общественными учреждениями (земствами, городскими управами) реформу образования на принципе доступности, а затем и обязательности начального образования, при непрерывной связи низшей школы со средней и высшей, с законченным кругом знаний на каждой ступени обучения, создание широкой сети профессиональных учебных заведений, дающих в то же время необходимый минимум общего образования.
Такова была в общих чертах программа столыпинского кабинета. С такой программой ни в царское, ни в советское, ни в посткоммунистическое время не выступал ни один государственный лидер. Поражаешься ее глубине и масштабности, доступному и образному изложению, а главное, комплексности, всеохватывающему подходу к решению перезревших российских проблем.
Меня, как учителя, восхищает столыпинский подход к народному просвещению. Большевики лгали, что Россия была сплошь неграмотной. В начале века 75 процентов населения империи имело то или иное образование. Столыпин, а отнюдь не Ленин, ввел обязательное начальное образование — «Всеобуч». Ленин, как он сам говорил, «экономил даже на школах». Патриот Столыпин, в отличие от Ленина, на школы денег не жалел. Всего за три года (1908—1910) Столыпин увеличил расходы на народное образование в четыре раза!
В церковно-приходской школе, что в селе Введенском, где я учился, а в церкви этого села был крещен, учительница, как рассказывал мой отец, при «проклятом» царизме заказывала себе наряды в Петербурге, а вот при советской власти — нищенствовала. У меня до сих пор хранится Евангелие, врученное отцу этой учительницей за примерное поведение и хорошую учебу.
Программная речь Столыпина, выдержанная во властном, резком тоне, явно провоцировала левых депутатов на ответные заявления в том же духе. Так и произошло. И тогда премьер занял открыто конфронтационную позицию по отношению к «левым силам». Поднявшись на трибуну, он с неприкрытой угрозой заявил:
«Эти нападки рассчитаны на то, чтобы вызвать у правительства, у власти паралич воли и мысли, все они сводятся к двум словам: «Руки вверх». На эти два слова, господа, правительство с полным спокойствием и сознанием своей правоты может ответить тоже двумя словами: «Не запугаете!»
Основным пунктом расхождений оставался аграрный вопрос. Левое и либеральное думское крыло требовало отчуждения помещичьих земель в той или иной форме. Правительство упрямилось. Выступая в Думе 10 мая 1907 года, Столыпин отверг и радикальный проект трудовиков, и компромиссный вариант кадетов, так как считал, что оба проекта ведут к «социальной революции». Перераспределение земель он допускал лишь путем скупки государством продаваемых помещиками земель и перепродажи их крестьянам.
Главным направлением аграрной политики, подчеркивал Столыпин еще и еще раз, должно быть освобождение крестьян от тисков общины и закрепление уже существующих наделов в личной собственности. Осознавая сложность проблемы, он говорил о постепенности и осторожности в решении этого вопроса. Столыпин решительно отвергал национализацию земли, как подрывающую устои государственности, исторические и культурные традиции народа. В заключение своего выступления он произнес в адрес радикалов фразу, ставшую хрестоматийной: «Вам нужны великие потрясения, нам нужна великая Россия».
