автобусу. Конечно, вспоминаю. Как же вас забудешь?
Со строителями мы прощались на следующий день. Из-за того, что у меня была одна тарелка, одна чашка и одна вилка, и то выданные на прокат моей верной Аллочкой, для приема гостей пришлось купить одноразовую посуду.
Мужики в этот день работали, но накануне Иосик помог мне купить и принести все тяжелое, и в день гулянья ребята отпустили Валентина пораньше помочь мне с готовкой. И водку они купили сами, потому что спиртное в Канаде продается в отдельных магазинах, и я даже не знаю, где этот магазин находится.
По просьбе трудящихся ассортимент застолья был самым что ни на есть русско-советским: селедка под шубой, квашеная капуста, оливье, котлеты с картофельным пюре. Мужикам надоела эта канадская еда, хочется почувствовать себя дома.
У меня в комнате есть маленький стол, но места совсем мало, поэтому решили праздновать в Иосика в бейсменте, там место много, а стол мы организовали прямо на полу. К тому же хозяйка дома разрешила нам праздновать именно в бейсменте, потому что наш дом выставлен на продажу и постоянно приходят покупатели. Бейсмент официально числится сдаваемым, а моя комната – нет.
И вот мужики приехали с цветами, непривычно тихие, печальные какие-то. Привезли мне всякие подарки, и еще сказали, что очень жалко, что я не буду с ними встречать Рождество, и подарили мне деньги на рождественский подарок, чтобы сама купила что хочу.
Конечно, было грустно. Все желали, чтобы я удачно доехала, купила квартиру, и чтобы все у меня в жизни сложилось удачно. Я в ответном слове сказала, что сочинила про них стихи.
Всходит солнце над Торонто, разгоняя ночи тень,
А у клоунов бригады начался рабочий день.
Не спеша попили кофе, обсудили все дела,
Посмеялись, покурили, а работа все ждала.
Все заулыбались, так оно и было. Дальше описывались приключения и проделки каждого отдельно взятого персонажа, которые были встречены громким взрывом хохота. А вот на заключительной части все притихли.
Как Серега умудрялся в обстановочке такой
Не кричать и не ругаться, не махнуть на нас рукой,
А воспитывать упорно, методично всех подряд.
И тогда в работе нашей и для нас самих нежданно
Получался результат.
Встанет солнце над Торонто, а я буду далеко.
До свиданья, до свиданья, коллектив мой самый лучший,
Мой любимый и веселый реновейшен-шапито!
Чтобы скрыть подступившие слезы, все мужики тут же убежали курить.
Потом они расчувствовались, и сказали, что только благодаря мне они стали единым коллективом, и это я научила их дружить. Ну это, они пожалуй, приукрасили…..
И вот наступил мой последний вечер накануне отъезда. Мы с Иосиком пошли погулять по окрестностям, попрощаться с родным районом.
Вещи я успею сложить завтра утром, когда все будут на работе.
Вот наш парк, через который мы столько раз ходили и в котором сидели на скамейке, глядя на белок. Мы прошли до конца нашей Хоршам авеню. С неба изредка срывались снежинки, было морозно, но безветренно, светила луна. Все дома были украшены разноцветными лампочками к Рождеству. Где-то из лампочек были составлены целые картины, где-то отдельные персонажи рождественских сюжетов. Вся улица была в разноцветных огнях, и это было так здорово!
В кармане у меня зазвонил мобильный телефон. Звонила мама Ричарда, благодарила и прощалась со мной, спрашивала, когда я еще приеду, потом его папа, потом и сам Ричард. Не успели мы пройти еще несколько шагов, как позвонила Кристина, потом за ней следом Ирина.
Мне было приятно, что меня многие помнят. Я спросила Иосика, что во мне такого выдающегося.
– Ты не умеешь врать, очень искренний и добрый человек и отзывчивый, и с тобой легко.
На этой оптимистической ноте мы и расстались. Луна спряталась за тучи, поднялся ветер, и голые ветки деревьев застучали в мое окно. «Хоть бы завтра не задержали вылет из-за погоды», – подумала я, постепенно проваливаясь в сон.
Самолет благополучно приземлился в Шереметьево-2. Меня встречал Сергей. В кармашке трусов у меня лежит пять тысяч долларов – мой капитал для покупки квартиры. И все пошло в обратном порядке: обмен датской сумки на мою колхозную, проводы на вокзал, поезд «Москва-Новороссийск», и вот и выхожу из вагона на перрон родного города. Вдруг какой-то вихрь чуть не сбивает меня с ног – мне на шею прыгает мой сын Владик, и обнимает, и целует. А вырос-то он как: на целую голову стал меня выше! Сыночка, солнышко мое!
Не спеша, по перрону ко мне подошел Егор с Татьяной Петровной (это моя бывшая начальница). Пока я не купила квартиру, мы с Владькой будем жить у нее. Все наши вещи во время моего отсутствия хранились у нее в кладовке.
Дома нас торжественно встречают муж и дети Татьяны Петровны. Егор немного потоптался в ожидании подарков, но поскольку они были не столь шикарны, как он ожидал, то вскоре он удалился к папе. Владик, наоборот, не отходит от меня. А я-то боялась, что он от меня отвыкнет, и будет дичиться. Берем с ним газету с объявлениями, начинаем смотреть, какие квартиры продаются, где и почем, делаем несколько звонков, договариваемся посмотреть на следующий день.
Поиски квартиры не заняли много времени. Главный критерий выбора был, чтобы у меня хватило денег, и лучше две комнаты, чем одна. На что-то приличное денег у меня не хватало, и после долгих поисков мы с сыном переселились в свое собственное жилье. Квартира была «убитая», со смежными комнатами, с газовой колонкой довоенных времен. В одной комнате свисали куски обоев, в другой стояли «забытые» прежними хозяевами железные кровати. Стены были побелены известкой. Поскольку мебели у нас не было никакой, кроме той, что осталась от прежних хозяев, новоселье мы отмечали сидя на полу вокруг расстеленной там же «скатерти-самобранки». В разгар веселья вдруг выключился свет, и мы узнали, что имеем еще проблемы с электросчетчиком и проводкой. Но все это было ерундой, по сравнению с огромной, всепоглощающей радостью: У МЕНЯ ЕСТЬ СВОЯ КВАРТИРА! У меня есть квартира, которую я заработала сама: ни папа, ни мама, ни муж, ни спонсор. Из которой меня не выгонит никто и никогда. И которую (пусть меня все хором обвиняют в эгоизме) ни за что не буду делить ни с кем!
Глава 4 – Маленькие детки-маленькие бедки…
Теплая мартовская ночь дышит мне в лицо легким ветерком с запахами первой листвы. Я стою на балконе и до боли в глазах вглядываюсь, не появится ли кто-нибудь на дорожке, ведущей
