лисиц и медведей.
Тима влекло вниз. Он пребывал в благостной неге, а навстречу ему раскрывал свои объятия, словно лепестки, громадный подземный комплекс амфитеатров. Его несло вниз какой-то магнитной силой, выверенной с математической точностью. Он парил в тоннеле искусственно созданного пространства подобно тем шарам, что остались на поверхности. Мимо него проносились бесчисленные количества неведомых инфраструктур, переходы, тоннели, шахты, колодцы, секции, ангары… Это был колоссальный узел подземного конгломерата, площадью в несколько десятков километров. Разинутый, будто в зевке, циклопический конус уходил в недра земли, где терялся среди технических цехов и помещений. Неизвестные науке автоматы, похожие на многофункциональные агрегаты, сновали туда и сюда, создавая иллюзию какой-то грандиозной подземной стройки. Но Тим этого уже не видел. Его влекло и влекло вниз навстречу неизвестности, навстречу подземным горизонтам, навстречу своей новой судьбе.
Оставшегося наверху Джейка, обволокло какой-то неведомой прозрачной субстанцией, сквозь которую он прощальным взглядом проводил своего младшего друга, не в силах что-либо предпринять. Безвольное тело обрело невесомость. Несколько шаров, отделившись от группы, подняли его в воздух, пронесли над землёй и увлекли за собой в подземный колодец вертикальной шахты. Когда Джейк исчез, идеально ровный пласт вечной мерзлоты, съехав в сторону, вернулся на место, шары облетели контрольный круг, взмыли вертикально в небо и пропали, блеснув на прощанье зелёными лучами лазера. Сгусток запоздавшего вихря промчался напоследок, заметая следы вездеходов, крутанулся, словно осматривая, всё ли в порядке, распался на несколько частей и осел на землю. Спустя минуту уже ничего не напоминало о тягачах и двух полярниках, исчезнувших под землёй. Гигантский амфитеатр со всей немыслимой и неведомой инфраструктурой вновь ушёл под ледяные шапки острова, погрузившись под землю. Ничто не указывало на неведомое действие потустороннего Разума, вырвавшегося из земли. Никто этого не увидел. Прозрачный купол лагеря был далеко, едва виднелся на горизонте. Кругом простиралась сплошная ледяная пустыня, и только два незнакомых предмета лежали на снегу, забытые воронкой смерча. Эти предметы не должны были существовать в ЭТОМ времени. Они были не отсюда. Не из ЭТОЙ реальности, не из ЭТОГО мира.
Материализовавшись из раскрытых лепестков временного портала, они лежали теперь на снегу совершенно одиноко, создавая мистический контраст с белым покрывалом вечной мерзлоты. Они были небольшими, едва видневшимися из снега. Их выбросило давлением из собственного мира, в котором они до этого пребывали.
Первым предметом, потёртым, но чудом уцелевшим в вечной мерзлоте, был дневник Томаса, помощника Бьёна Тансена – начальника экспедиции, погибшей во льдах Гренландии. Дневник так и остался лежать в том мире никем не тронутый.
Вторым предметом, истлевшим плесенью, но легко узнаваемым, был спасательный круг с надписью «ЭРЕБУС».
Обе вещи из чужеродного потустороннего мира лежали одиноко в снегу, напоминая человечеству, что оно не является высшим разумом на своей планете. Кроме него существует ещё одна цивилизация, гораздо более могущественная и технологически развитая. Каким образом предметы из прошлого попали сюда в ХХ-е столетие, одному Богу было известно.
Или не Богу, а той цивилизации, что находится под землёй параллельно человечеству.
И имя этой цивилизации – НОВАЯ ГИПЕРБОРЕЯ.
********
…А в небе Гренландии по-прежнему светило незаходящее красное солнце.
Северо-западное побережье Гренландии.
Район моря Баффина. Девисов пролив.
Время по местному часовому поясу неизвестно.
Вне времени. Вне пространства.
Из недр раскрывшегося колодца, из вертикальных шахт неведомых глубин к небу устремились шары-зонды, зависнув над головой поникшего полярника. Закатив глаза полные слёз и раскачиваясь в такт только ему известной мелодии, Эрвин пел последний раз в своей жизни. Молодой путешественник, единственный уцелевший из экспедиции Бьёна Тансена и Мориса Леблана, охватив голову руками, отсутствующим взглядом проследил за движением непонятных объектов. Он плакал.
Ему было безразлично.
Он потерял всех.
Теперь он останется в землях Гренландии навсегда. Он стал её частью.
…Он пел последний раз в своей жизни.
