видит», — пронеслось в мозгу. — «Можно попробовать».
У меня было девять процентилей тени. За время поездки я неплохо успел изучить их функционал и понял, что для мага этот атрибут просто обязателен. Полной материализации я ещё не достиг — она начинала нормально действовать только при пятнадцати единицах процентилей, но мне и не нужны слишком твёрдые формы.
Материализация теней отнимала очень много маны, но у Артёма её было в достатке. Без лишних колебаний я снова полоснул руку и отбросил от пса гигантскую тень. Она начала уменьшаться и скукоживаться, приобретая вязкий вид.
Собственно, все великие гении — воры. Я банально своровал эту идею у Бенкендорфа, только моего «слизня» нельзя было сбросить физическим способом. Он мигом добрался до пробитой глазницы и, пока я уклонялся теневым скольжением, умудрился попасть в мозг и устроил там целую какофонию.
Сделать острым своё творение я не мог, но вот чуть-чуть плотным — ради бога. Стоило повредить мозжечок, как зверюга неожиданно задрожала, а затем, споткнувшись, упала мордой в землю прямо передо мной. Я не боялся этой гадины и смотрел, как крупный зрачок двигается вправо-влево не останавливаясь. Лапы пытались организованно сделать какое-то движение, но всё сводилось к беспорядочному копошению.
Я уже развеял своё заклинание и держался за бок, жадно вдыхая воздух. Выбор с тенью был очевиден — я не хотел раньше времени демонстрировать Бенкендорфу свои способности.
Послышался хруст — это каменный ошейник довершил начатое. Всё складывалось как нельзя лучше. Со стороны казалось будто, это Христ убил вожака и даже после вскрытия вычислить причину смерти будет невозможно.
Хотелось, конечно, забрать себе это убийство, но выделываться пока рано. Я и так за сегодняшнюю драку получил два процентиля. Это довольно жирно для одного рейда.
Впрочем, на передовой их быстро догоняли до ста, так что у меня всë только начинается. Сложнее как раз таки наполнение стихиями. Постепенно оно давалось всё медленнее без новых книг и знаний. На одной интуиции и прозорливости далеко не уедешь.
— Артём, ты как там? — послышался голос Бенкендорфа.
— Порядок, — махнул я ему рукой.
Спустившиеся ребята с интересом осмотрели поверженное чудовище.
— Походу нам повезло — бракованный попался, — выдал вердикт Кишка.
— Так, ладно, грузчиков позже пришлём, сейчас надо найти Брешь, — скомандовал Бенкендорф.
— Командир, вы его прям виртуозно задушили, моё почтение! — прокричал вылезший из зарослей Бес.
Похоже, он спикировал в колючий куст, потому что сейчас всё лицо и руки у него были исцарапаны.
— Рустам, — Христ был зол на своего подчинённого, и одного обращения по имени было достаточно, чтобы вертлявый бухарец потупил взгляд. — Мы с тобой ещё поговорим.
— Да, Александр Христофорович… Кстати, — вся налипшая мрачность тут же слетела с его лица, и на нём заиграла молодцеватая улыбка. — Брешь то я видел где, идём покажу.
Оказалось, что приземлился наш узкоглазый друг почти на границе с порталом. Свидетельство тому — омертвевшая засохшая земля. Червоточина словно забирала вокруг себя жизнь, чтобы изрыгнуть другую, уродливую и нетипичную для этого мира.
Мы добрались до Бреши и поняли, почему двуглавый кобель оказался с дефектом второй башки. Щель была слишком маленькой. Тут и обычные псы еле протиснутся, а этот здоровяк непонятно как вырвался к нам. Так хотел нахлебаться крови, что бросился, не думая.
— Чем больше голов, тем меньше мозгов, — прокомментировал Кишка, присаживаясь на корточки. И он был прав — интеллект у многоголовых существ делился пополам — это одна из нерешённых Великих задач химерологии и монстроведения. Потому я со скепсисом отнёсся к бездарным поделкам Лазаревича.
Брешь зияла на уровне живота. Обычно она была чёрного смолянистого цвета и гладкая, но сейчас будто покрылось едва видимой зернистой коркой. Вторжение прекратилось.
— У нас сутки, чтобы законопатить эту дыру, — подытожил Бенкендорф. — На сегодня всё. Возвращаемся.
Он отметил на карте точное местонахождение свежего портала, и мы двинулись обратно в Бастион. Там уже сведения передали другому отряду, и толпа клириков вместе с охраной и грузчиками выдвинулись к месту бойни.
Грузчики эти были непростые, их ещё называли чистильщиками. Каждый проходил трёхмесячное обучение и практику по разделке монстров, а затем становился частью большой команды.
Ребята точно знали, на что стоит обращать внимание, потому вырезали только самое важное и дорогое. По сути, всё части монстров можно на что-то пустить, но дефицита в трупах не было, а вот людей не хватало.
Такое разделение труда пришлось мне по нраву. Администрация крепости брала на себя обязанности по сбору и реализации трофеев. Так что государственные маги и наёмники могли не волноваться насчёт транспортировки и прочего. Просто плати небольшой процент с награбленного и будет тебе счастье.
Семёна я нашёл через мальчишку-посыльного. Они тут всех знали, потому старый камердинер вскоре явился за мной в таверну, где я с жадностью поглощал мясное рагу. Шестую порцию. Гора тарелок уже высилась на столе, а здоровые мужики лыбились, глядя, как паренёк и не думает останавливаться. Они даже делали ставки, насколько меня хватит.
— Вашбродие, всё готово, — слегка поклонился Семён, и это не ускользнуло от глаз смеявшихся, они тут же потухли и стали серьёзней.
Дворян тут не очень жаловали. Это на первом и втором рубеже обороны их много, а здесь преимущественно простой люд.
— Отлично, — я вытер рот полотенцем и положил на стол десять рублей ассигнациями.
— Погодите, этого много, — догнала меня девушка-разносчица.
Я обернулся к ней и поднял палец, чтобы Семён остановил поток слов. Затем достал из кармана ещё столько же и вложил в её огрубевшую ладонь.
— Сегодня был хороший день, выпивка за мой счёт, мужики!
А вот это воякам больше понравилось, и они одобрительно заорали в полтора десятка глоток.
Семейное поместье Барятинских.
— Проходи, Пётр, присаживайся, — вежливо пригласила Ольга Дмитриевна некроманта, когда увидела того на пороге своего кабинета.
Мужчина расшаркиваться не стал, зажилив для баронессы даже фальшивую улыбку. Вместо этого хмуро прошёл к стулу и сел на него, закинув ногу на ногу. Даже отсюда Барятинская чувствовала чуть заметный запах перегара. Все давно привыкли к пагубному пристрастию Аничкова, но не докучали, ведь тот исправно тянул лямку. К тому же у её рода сейчас были определённые финансовые и политические затруднения.
Она
