бы с радостью уволила этого алкоголика, но проблема в том, что найти некроманта его уровня та ещё задачка. К тому же их род находился в постоянной опасности нападения, а кому охота наниматься на сторону слабых? Спасал только перенос всех казарм на территорию поместья.
— Я хотела поговорить об Артёме, — не стала она юлить и делать длинные вступления.
Аничков пожал плечами.
— Спрашивайте, чем смогу помогу.
— Что ты думаешь о его изменениях? — она вздохнула и сделала круговое движение кистью. — В последнее время я видела, как он заходил к тебе.
— Было дело, — пожал плечами Пётр. — Ну, разум к нему точно вернулся.
— А у тебя есть предположения, как это получилось? — в глазах баронессы показался недобрый блеск.
— Феликс, зелья, — снова неопределëнно ответил некромант.
— Да брось, Чепухарь обычный шарлатан…
— Я бы так не сказал, — перебил её Аничков. — С ним не всё так просто.
— Я отослала настойку Дмитрию на передний край. Он пишет, что та убила четверых магов. Опробовали на дезертирах.
— Тогда вашему сыну чрезвычайно повезло, — кивнул некромант.
— Но что интересно, крестьянин от желтухи вылечился, — задумчиво произнесла баронесса, не став упоминать, что мужик потом умер не своей смертью.
— Ну вот видите, — хмыкнул Пётр, — не такой уж и шарлатан.
— Оставим Феликса, меня интересует мой сын, — Ольга отпила из чашечки чаю и поставила её на фарфоровое блюдце.
— Юноша не без талантов, — уклончиво начал некромант, — целеустремлён, умён, жаден до знаний, в некотором роде вызывает уважение, — несмотря на похвалы, всё это было сказано сухо, как перечисление списка продуктов.
— Откуда у него это всё?
Аничков понял, что просто так его сегодня не отпустят, потому решился на нехарактерный для себя шаг, он польстил.
— Наследственное? Яблоко от яблони. Такими сыновьями гордиться нужно, Ольга Дмитриевна.
Аничков ожидал, что та специально напрашивалась на комплименты, но, к его удивлению, сказанное никак не отразилось на баронессе. Скорее, наоборот — с каждой похвалой её лицо становилось всё более напряжённым, и даже чувствовалась некоторая жёсткость.
«Вот те на», — пронеслось в голове у некроманта.
— Могу я узнать, о чём вы с ним вели беседы? — та, наконец, раскрыла все карты и истинную причину, по которой его сюда вызвала.
«Доложили, значит».
— Артём интересовался техниками огня. Как вы помните, ваш сын выбрал эту стихию основной. Ну, я и подумал — почему бы не помочь молодому господину?
Баронесса скептически хмыкнула.
— Не бесплатно, конечно, — развёл руками Пётр, — но кто в наше время занимается благотворительностью?
— Это больше похоже на правду, — согласилась Ольга, — а он не просил вас о чём-то ещё?
Они встретились взглядами, и Пётр всё тем же безразличным тоном предупредил женщину.
— Я бы советовал с этого момента тщательней выбирать выражения, госпожа Барятинская.
Баронесса была упрямой, и даже боязнь потерять верного некроманта не поколебала её желания докопаться до истины.
— Он просил вас обучить его некромантии?
Пётр встал. Ольга Дмитриевна тоже.
— Сопричастность накладывает на нас клятву. Мне тридцать семь лет, и я хочу прожить ещё минимум столько же. А теперь позвольте, — он сделал лёгкий поклон и с гордостью покинул покои.
Ольга выдержала паузу и облегчённо рухнула в кресло. Общество Петра всегда её нервировало. То, что он не устроил сцену — хороший знак, но ещë чуть-чуть и еë опрометчивость ослабила бы род. Женщина приложила ладони к лицу и помассировала виски какое-то время.
— Вы всё слышали, — сказала она, и потайная защёлка за массивным трюмо плавно сдвинулась, закрыв слуховое отверстие.
Из стены бесплотным духом выплыл высокий бородатый как монах мужчина под два метра ростом. Собственно, и одет он был в чёрную робу потому оттуда такое сходство. Никаких знаков отличия он не носил, но для знающих людей имел огромный вес.
— Да, Ольга, ты молодец, — мужчина снова стал материальным и подошёл к баронессе сзади, огрубевшие ладони легли на оголённые плечи, заставив вздрогнуть. — Ты боишься меня?
— Нет, у вас просто руки холодные, — соврала Барятинская, на самом деле у неё всё внутри кричало от страха, находиться в одной комнате с этим человеком было невозможно, казалось, он видит тебя насквозь. — Григорий Ефимович, ну так что скажите — Пётр врёт?
— Скорее умалчивает, — глаза незнакомца обладали такой властью и холодом, что Ольга была рада не смотреть в них сейчас. — Одно ясно, Артём смог растворить сгусток самостоятельно.
— Но ведь вы в прошлый раз говорили — это невозможно? — пролепетала Барятинская.
В своё время чего только она не испробовала для лечения младшенького, даже привлекла со стороны некроманта восьмого шага, и тот рассказал ей про наличие сгустка маны в голове её сына.
— Да, я помню, именно поэтому я здесь, Ольга Дмитриевна. Я очень редко ошибаюсь.
— Борис против школы, говорю сразу. Тем более, сейчас, когда он души в нём не чает, но я не могу больше видеть в доме чужака…
— Успокойся, — пятерня грубо легла на макушку баронессы, и из неë излился поток тепла в кровь.
Всхлипнувшая было мать семейства почувствовала лëгкость и чуть заметно улыбнулась. Она не знала, что с ней происходит, но теперь страх резко поменялся на симпатию и дружелюбие.
— Я не знаю, что с ним, но он другой. Это не мой сын. У него глаза… — она справилась с воспоминанием, — у него глаза взрослого. Я помню каждого своего мальчика: как они мужали, теряли друзей, женились, возвращались после войны… Нельзя перепрыгнуть эти этапы!
— Материнское чувство, кхм, — шумно вздохнул носом некромант и вышел, наконец, перед ней, словно давая на себя посмотреть.
Ольга знала, что если Распутин захочет, то она не сможет на нëм сфокусировать взгляд.
— Ты вернëшь мне моего мальчика, Григорий?
— Никого возвращать не надо, глупая ты женщина. Тебя гложет вина…
— Неправда! — выкрикнула она и тут же испугалась своего голоса, для неë позиция подчиняющейся была непривычна, потому настоящее нутро пробивалось наружу. — Да я виновата, что бросила его, я плохая мать, но это не Артëм!
— Не заставляй меня жалеть, что я пришëл сюда, — Григорий приблизился к окну и смотрел, как вдалеке бегают по плацу дружинники.
— Умоляю, — Ольга встала
