через несколько минут из темноты появились лидеры ячейки в сопровождении Инди, Фиалки и Алекса.
Последние трое тащили с собой заколоченный ящик.
Вся компания шустро проникла внутрь мануфактуры, ворча и перешёптываясь между собой.
— Какого чёрта мы вообще тащим эту тяжесть? Что в ней вообще такого? — бормотала Фиалка.
— Там — наше спасение, — хмыкнул товарищ Че, — Так что поаккуратнее.
— Куда нам идти? — поинтересовался Фидель у Инди.
Девчушка указала на закрытый ангар в отдалении.
— Туда.
Они едва ли не на цыпочках добрались до указанного ангара, после чего, выломав одну из технических дверей, они увидели то самое «секретное оружие» Техаса.
— Ба, да это же, ик, целый дирижабль! — воскликнул Порт. И тут же схлопотал ладошкой по голове.
— Ты чего шумишь, идиот⁈ — зашипела на него Фиалка, — Хочешь, чтобы нас всех тут повязали?
— Простите, мадмуазель!
— Тише ты!
— Да не орите вы оба! — попробовал вмешаться Алекс, но сделал лишь хуже.
— А ты не лезь!
Не обращая на перебранку внимания, Фидель обратился к Инди.
— И много у Техаса улучшенных воздушных шаров? — уточнил мужчина.
Девчушка нахмурила брови, точно вспоминая содержимое остальных ангаров, в которых они сшивали ткань для куполов, вместе с другими швеями.
— Нет, это единственный. Прототип, — заявила она.
— Лучше не придумаешь, — хохотнул Фидель, — Ставьте ящик прямо под дирижабль.
Революционеры исполнили его приказ, когда как товарищ Че вскрыл кинжалом крышку ящика и открыл прятавшееся внутри устройство.
— Что это такое? — нахмурила бровки Фиалка.
— Какой-то механизм? Откуда только эти трубки? — прошептала Инди.
Алекс промолчал, не став делиться своим «профессиональным» мнением.
— Да это же самогонный аппарат! — едва ли не запищал от восторга Порт, — Это мне! Спасибо большое!
Это не для тебя, Порт, — хмыкнул товарищ Фидель, — И ты поймёшь это через пятнадцать минут.
— Уже десять, — поправил его товарищ Че.
— Десять? Уже? — хмыкнул Фидель, — В таком случае ребятки, нам следует поскорее свалить отсюда.
— А то что? — спросили революционеры.
— Сами увидите…
* * *
И, как и произнёс товарищ Фидель, уже через десять минут секретное предприятие объял ослепительный шар света. Вслед за которым по Техаса пронеслась взрывная волна, выбивая стёкла на окнах и вытаскивая из постелей всех игроков города. Система, по одной ей ведомой причине, по-прежнему не позволяла гнать крепкий алкоголь.
Законники тут же направили многочисленные отряды для расследования инцидента.
Игроки носились по улицам, не понимая, что происходит. Война? Чума? Испытание поселения?
Что стряслось? И кто в этом виноват⁈
Уже этой же ночью на стол Лорду-Шерифу лёг отчёт о том, что первый прототип дирижабля оказался уничтожен мощным взрывом. Такой силы, что он разрушил весь ангар, а вместе с ним и хрупкий корпус прототипа.
Стражников, которые должны были охранять ангар, так никто и не нашёл. Видимо, они погибли в результате диверсии.
Единственный свидетель, алкаш Порт заявил, что постовые были «какие-то странные». Но кто будет всерьёз верить алкашу?
А ко всему прочему на стол Лорда легла листовка. Одна из тех, что внезапно после взрыва появились на улицах Техаса.
Свергни тиранию угнетателей! Разорви оковы!
Стань частью движения за Свободу!
Фронт Освобождения Техаса.
А под текстом изображён портрет неизвестного Лорду-Шерифу мужчины.
Сделан он был настолько коряво, что ни черта не разобрать. Разве что густые усища прослеживались вполне отчётливо.
— Коммунисты что ли? — хмуро произнёс Лорд-Шериф, тряся головой, чтобы прогнать наваждение. — Красная угроза⁈
Этой ночью ему не суждено было уснуть.
* * *
— А хорошо работа идёт, — высказываюсь я, идя по новому причалу из камня.
— Киото подсобил, — сухо отвечает Богучаров.
Я прибываю в Утёс под самое утро. И сразу же становится очевидной разница в климате между островами Константинополя и континентом Союза.
Небо серо-синее, укрытое одеялом из облаков.
Горные кряжи теперь скрывают снежные шапки, а строящийся полис возвышается серым монолитом над чёрным морем и его волнами, что разбиваются о скалы.
Здесь уже не то, что купаться нельзя из-за низких температур, но и без шубы или толстого плаща и околеть недолго.
Богучаров встречает меня в чёрном меховом плаще, доходящем до самых пят. Едва я схожу на берег, он передаёт точную копию своего одеяния.
Имя: Плащ из ласки
Уровень: уникальный
Описание: Плащ из ласки лучше всего стирать с «Лаской». Но за неимением её можно обойтись и хозяйственным мылом!
+ 10 к Ловкости
+ 8 к Выносливости
Хм, хороший и добротный плащ. Насколько я помню, именно в горных кластерах между Киото и Утесом оказалось больше всего монстров, подобных ласкам, норкам и им подобным куньим. Благодаря чему даже в столь непростую погоду тропы между двумя полисами всё ещё заполнены игроками.
Преимущественно, авантюристами, охотниками и редкими группами торговцев, что ищут ценный мех и пушнину.
Вдвоём с Лордом-наместником мы поднимаемся по петляющей дороге вверх к Утесу. Тут и там можно заметить патрули из мрачных и немногословных Демонов Утеса.
Образ последних выживших осаду перешёл на всё подразделение и теперь превращается в некий кодекс. Меньше слов — больше дела.
Шевели руками, а не языком.
И Богучаров является ярким примером данного принципа.
За месяцы моего отсутствия Утес снова ожил. Исчезают дымящиеся руины, улицы больше не завалены каменной крошкой и строительным мусором, а стены не выглядят жалкими грудами камней.
Нет, Утёс воспрял из пепла и стал ещё лучше прежнего!
Мощные крепостные стены были сдвинуты дальше от прежних границ, тем самым значительно увеличивая пространство для жилых кварталов.
Торговые улочки трансформируются в проспекты, а от гавани идёт не просто вытоптанная тропа, а полноценная дорога из камня.
Она же тянется в сторону горных массивов Киото и исчезает в лесах на востоке.
Когда был уничтожен Альянс, ничто более не мешало Союзу проложить дороги между поселениями. Так, от Утёса дорога идёт к Киото и Риму. От Рима она уходит к Вавилону и Москве.
К этой цепочке подсоединяется теперь и Милан.
Подобное решение серьёзно облегчает жизнь для торговцев Союза, а также упрощает связь между фракциями. Одно дело — расчищать снег с уже проложенной дороги, и совсем иначе — заниматься тем же самым в голой степи.
Короче, несмотря на зиму жизнь в Союзе ничуть не утихает. Торговые караваны ходят, что по морю, что по
