Как только человек увидит, что potestas Христа коренится в милосердии, благости и любви Бога, он откажется от всяких отговорок и отпадет разделение на религиозную сферу и на другие сферы. И не будет больше отрывать друг от друга тело и душу, а также не будут разрывать богослужение и политику. Все эти разделения отпадут, поскольку человек один и как таковой подвластен господству Христа.
То, что Иисус Христос есть наш Господь, — это знает община, это знает человек в церкви. В то же время истина «наш Господь» не зависит от того, знаем ли и признаем ли мы ее, а также не зависит от того, существует ли община, где постигают и выражают эту истину. Только потому, что Иисус Христос есть наш Господь, это можно узнать и возвещать. Однако то обстоятельство, что все люди имеют в Нем своего Господа, не является ни для кого самоочевидным. Это знание есть дело нашей избранности и призвания, дело собранной посредством его слова общины, дело церкви.
Никейский символ содержит в данном случае одно маленькое хорошее дополнение по отношению к апостольскому: единство Господа. Выразить и засвидетельствовать его является задачей церкви. Христиане и община должны рассматривать то, что называется «миром», прежде всего как сферу обитания, как тех людей, которым надлежит услышать — услышать от нас — именно об этом. Все прочее, что мы знаем о мире, всякие заявления о его безбожности являются вторичными и в принципе нас не затрагивают. Нас, христиан, не интересует и не затрагивает то обстоятельство, что мир не там, где мы, что он закрывает свое сердце и свой разум для веры, нас интересует и затрагивает только то, что эти слова люди должны услышать о Нем от нас, что мы должны свидетельствовать перед ними о Господе.
Кстати, я мог бы сейчас ответить на вопрос, который задавали мне несколько раз в течение этих недель: «Знаете ли вы о том, что многие из присутствующих здесь не являются христианами?» В ответ на это я всегда смеялся и говорил: «Мне это безразлично». Было бы ужасно, если бы христианская вера отделяла и изолировала одного человека от другого. Ведь она может служить мощнейшим средством объединения и соединения людей. А исполнение задачи общины распространить свою весть и есть одновременно то, что соединяет.
А если мы еще раз посмотрим на дело с позиций общины, то есть с позиций тех, кто желает быть христианином всерьез, — «Верую, Господи, помоги моему неверию!» — то должны уяснить, что все зависит от того, удастся ли христианам словом и делом, с помощью своих человеческих слов и представлений указать на самого Христа, а не просто представить образ Господа, идею Христа. Ведь подлинный Господь засвидетельствован в слове апостола, а не в представлении о Нем, не в догме о Христе. Это говорится для тех, кто причисляет себя к верующим: да будет нам дано не выставлять никакого образа, когда говорим о Христе, никакого образа христианского божка, а при всей нашей слабости и указать на того, кто есть Господь и кто в силе своей божественности воплощает суверенное решение относительно бытия каждого человека.
Лекция 14 ТАЙНА И ЧУДО РОЖДЕСТВА
Истина о зачатии Иисуса Христа от Святого Духа и о его рождении от Девы Марии есть одновременно и указание на свершенное в его историческом явлении истинное воплощение истинного Бога, а также напоминание о той особой форме, которой такое начало произошедшего в Иисусе Христе деяния божественной милости и откровения отличается от всех других человеческих событий.
Мы подходим к одному из тех мест, и, быть может, даже к основному месту, которое издавна и широко, в том числе и внутри христианской общины, воспринималось как нечто раздражающее. Возможно, и с вами произойдет то же самое. До сих пор вы были готовы следовать за объяснением, хотя и с возникающим время от времени тревожным чувством: а куда все это ведет? Но сейчас споткнетесь на том, что последует — однако ведь это не мной придумано, это исповедание церкви!
Мы не хотим воспринимать это со страхом, ведь мы до сих пор продвигались по своему пути с относительным спокойствием и объективностью. С таким же спокойствием и объективностью приступим и к этому разделу: «зачатого Святым Духом, рожденного Девой Марией». И здесь мы должны стремиться лишь к истине, и здесь мы хотим действовать с благоговением, так, чтобы удушающий вопрос, «нужно ли в это верить», не стал чем-то последним и мы имели бы возможность и в данном случае с радостью сказать «да».
Речь идет о начале целого ряда высказываний об Иисусе Христе. То, что мы слушали до сих пор, было обозначением субъекта. Теперь мы слышим перечисление событий и действий: зачат, рожден, пострадал, распят, погребен, сошел, воскрес, воссел одесную Бога… Речь идет об истории жизни, вехами которой были начало, как и у всякой человеческой жизни, в зачатии и рождении, дело жизни, нашедшее примечательное сжатое выражение в слове «пострадал», история страстей, наконец, божественное подтверждение этой жизни в ее воскрешении, восхождении на небо и еще предстоящее завершение: откуда Он придет судить живых и мертвых. Тот, кто так действует и живет, это Иисус Христос, наш Господь.
Если желают понять, что это означает — «зачатого Святым Духом и рожденного Девой Марией», то необходимо прежде всего попытаться увидеть, что оба эти примечательные высказывания означают, что Бог из свободной милости стал человеком, подлинным человеком. Вечное Слово стало плотью. В этом тайна существования Иисуса Христа, в таком нисхождении Бога сверху вниз: Святой Дух и Дева Мария. Это тайна Рождества, тайна воплощения. Католическая община в этом месте символа помещает крест.
В самых различных вариантах стремились составители воспроизвести это «et incarnatus est». Когда я хочу постичь это чудо, то мой дух замирает от благоговения. Таково in nuce Божье откровение, которое мы только и можем постичь, которое мы только и можем услышать как начало всех вещей.
Кроме того, здесь речь идет о зачатии и о рождении не вообще, а о совершенно определенном зачатии и о совершенно определенном рождении. Почему зачатие от Святого Духа и почему рождение от Девы Марии? Почему такое особое чудо, выраженное в этих двух понятиях, наряду с великой тайной воплощения? Почему рядом с тайной воплощения стоит чудо Рождества? Здесь наряду с онтическим высказыванием делается, так сказать, ноэтическое высказывание. Если в воплощении — дело, то здесь — знак. И то и другое нельзя смешивать. Дело Рождества есть истина в себе и для себя. Оно, однако, показывает себя, обнаруживает себя в чуде Рождества. Было бы при этом заблуждением сделать отсюда вывод о том, что здесь речь идет «лишь» о каком-то знаке, который можно было бы и отделить от тайны. Хотел бы предостеречь от этого. В жизни редко бывает так, что можно разделить форму и содержание.
«Истинный Бог и истинный человек». Если мы рассмотрим эту базисную христианскую истину, и прежде всего в свете утверждения «зачатого Святым Духом», то нам предстанет такая истина: человек Иисус Христос своим происхождением обязан целиком и полностью Богу, то есть Его начало в истории связано с тем, что Бог сам стал человеком. Это означает: Иисус Христос есть человек, истинный человек, однако Он не только человек, не какой-то исключительно одаренный или особенно выдающийся человек, не говоря уже о том, что Он не сверхчеловек, Он есть как человек сам Бог. Бог есть одно с Ним. Его существование начинается особым деянием Бога, Он как человек укоренен в Боге, Он есть истинный Бог.
Субъектом истории Иисуса Христа является, таким образом, сам Бог, здесь человек истинно живет и страдает, действует. И насколько достоверно в этой жизни представлена человеческая инициатива, настолько же достоверно, что основа этой человеческой инициативы в том, что в нем и через него инициативой владеет Бог. С этой точки зрения нельзя не сказать: воплощение Иисуса Христа представляет собой аналог творения. Бог вновь действует как творец, однако уже не как творец из ничего, Он берется за дело и создает внутри творения новое начало, новое начало в истории, причем именно в истории Израиля. В преемственном течении человеческой истории становится видимым тот момент, когда Бог сам спешит на помощь творению и становится единым с ним. Бог становится человеком. Так начинается эта история.
А теперь мы должны перевернуть страницу и обратиться ко второму пункту сказанного: «рожденного Девой Марией». Здесь подчеркивается, что сейчас мы находимся на земле. Это человеческое дитя Девы Марии, и как от Бога, так и от этого человека происходит Иисус. Бог наделяет себя — именно это означает «рожденного Девой Марией» — земным, человеческим происхождением. Иисус Христос есть не только «истинный Бог», ведь это не было бы подлинным воплощением, Он и не срединное существо, Он есть человек, как мы все, человек без оговорок. Он не только подобен нам, людям, Он одинаков с нами. Подобно тому как Бог в жизни Иисуса Христа является субъектом, так объектом в этой жизни является человек, однако не в смысле подвергающегося воздействию предмета, а как находящийся на переднем плане действующий человек. Человек не является какой-то марионеткой в этой встрече с Богом. Если и существует подлинная человечность, то именно здесь, где сам Бог делает себя человеком.
