Ознакомительная версия.
ВВП США в долларах, в миллиардах
На протяжении всего этого времени достаток американских семей продолжал стремительно расти. Валовой внутренний продукт, составлявший в 1965 году 3,87 триллиона долларов, к 1970 году вырос до 4,7 триллиона долларов, а в 1980 году составил 6,52 триллиона долларов, то есть вырос за пятнадцать лет на 68 %. Мы становились все богаче и богаче как отдельные люди, так и страна в целом. И хотя самые богатые американцы становились богаче гораздо быстрей, чем остальные, даже самые бедные либо оставались на том же уровне, либо их положение немного улучшалось. Суть в том, что ни один сегмент общества не стал беднее, чем был.
Под конец 1970-х годов американцы стали заменять свои джинсы-клеш куртками Members Only (только для своих) и распарывать их. Поколение беби-бум наконец полностью достигло зрелости. Они стали занимать более серьезные посты в компаниях и правительстве. Изнеженное поколение беби-бум, особо не страдавшее, выросшее в обществе, которое могло им позволить поставить себя на первое место, теперь начали занимать позиции, на которых могло нести в общество свои политические, экономические и бизнес-идеи. С приходом поколения беби-бум ситуация в конгрессе США начала портиться. До начала 1990-х годов члены противоборствующих сторон могли работать сообща, пытаясь достичь компромисса, хоть они и были склонны делать все с тем же пафосом, что и сегодня. Они могли и не прийти к общему соглашению, но они хотя бы пытались и в большинстве своем вели себя корректно. Их дети вместе ходили в школу, их семьи знали друг друга. Они даже общались иногда по выходным. И в результате конгресс выполнял свои функции.
Послевоенное поколение беби-бум могло бы стать самой крупной и мощной силой, оно могло бы помочь держать все под контролем. Без балансирующего напряжения было бы тяжело сдерживать импульсы и желания одной группы. Как неконтролируемая сила Америки после развала Советского Союза, как диктатор, свергающий своего предшественника, как абсолютное преобладание в конгрессе одной из партий, поколение беби-бум начало навязывать свою волю окружающим, из которых лишь немногие осмеливались выразить свое недовольство. К 1980–1990-м годам эта «взрывная волна», эта «свинья в питоне», как иногда описывали поколение беби-бум из-за его огромных размеров и силы, эта демографическая выпуклость, способная переделать общество, стояла во главе всего.
Глава 12. Представители поколения беби-бум повзрослели
1980-е годы прошли, и мы больше не были страной, пытавшейся понять, как сплотить население или выиграть войну, теперь мы пытались нажиться на удивительном периоде бума – на бурных восьмидесятых, в которые мы попали.
В этот период активно предлагались новые экономические теории для защиты богатства, которое все умножали представители послевоенного поколения – классический симптом излишества. Тогда как радио, автомобиль и электрический холодильник были обязательными предметами обихода в 1920-е годы, в 1980-х годах последним писком моды стала другая новая технология. IBM PC, MS-DOS, Apple Macintosh и Microsoft Windows – все это способствовало появлению и распространению персональных компьютеров. Как представлял себе это Билл Гейтс, молодой основатель компании Microsoft: «Персональный компьютер должен быть на каждом столе». Чтобы обладать определенной властью, больше не нужно было ходить на работу, можно было обладать ею и дома, сидя перед компьютером. Теперь отдельный человек мог конкурировать с целой корпорацией. Даже новые технологии поддерживали жажду еще большего индивидуализма.
Мы все больше привыкали к продуктам с более коротким сроком службы. К другим изобретениям 1980-х годов относятся также одноразовые камеры и контактные линзы. Одноразовость, еще один симптом излишества, превратилась в развивающуюся отрасль. Мы стремились к поиску вещей, которые бы могли использовать и отбросить. Но одновременно мы стали рассматривать и людей как нечто одноразовое.
День, когда мы вступили на путь увольнений и сокращений
5 августа 1981 года. День, когда это стало официально разрешено.
Редко можно определить точную дату, когда какая-то бизнес-теория или идея становится сложившейся практикой. Но в случае массовых увольнений мы можем это сделать. 5 августа 1981 года – день, когда президент Рональд Рейган уволил более одиннадцати тысяч авиадиспетчеров.
Требуя больших зарплат и меньшую рабочую неделю, организация профессиональных диспетчеров оказалась втянута в злостный спор с Федеральной авиационной администрацией. Когда переговоры прервались, организация профессиональных диспетчеров начала угрожать, что объявит забастовку, в результате которой будут закрыты аэропорты и отменены тысячи рейсов в один из самых оживленных туристических периодов года.
Подобного рода забастовка незаконна, согласно довольно противоречивому закону Тафта – Хартли от 1947 года. Закон, по сути, запрещает любые забастовки, способные навредить тем, кто в споре не участвует, или каким-то образом навредить коммерческой деятельности компании. По этой причине запрещено организовывать забастовки полиции и медсестрам, работающим в реанимации. Считается, что ущерб, который способна нанести подобная забастовка, перевешивает любые недовольства относительно зарплаты или количества рабочих часов.
Так и не придя ни к какому приемлемому компромиссу и, хуже того, не найдя вообще никакого общего языка с Федеральной авиационной администрацией, 3 августа члены организации профессиональных диспетчеров отказались выходить на работу. Учитывая влияние этой забастовки на экономику страны в целом, в конфликт вмешался лично президент Рейган, приказав авиадиспетчерам вернуться к работе. Был продуман план действий в случае чрезвычайной ситуации, для компенсации ущерба были привлечены руководители (которые не были членами союза диспетчеров), небольшая группа авиадиспетчеров, отказавшихся участвовать в забастовке, а также военные авиадиспетчеры. И хотя это не было идеальным решением проблемы, эти временные работники могли обеспечивать большинство рейсов. Последствия забастовок не были так ужасны, как ожидалось, поэтому 5 августа 1981 года президент Рейган уволил одиннадцать тысяч триста пятьдесят девять авиадиспетчеров, почти всех, кто работал тогда в Федеральном агентстве воздушного транспорта. Но на этом он не остановился.
Рейган наложил пожизненный запрет на работу участников забастовки в Федеральном агентстве воздушного транспорта, этот запрет действовал вплоть до 1993 года, пока президент Клинтон не отменил его. Многие авиадиспетчеры, уволенные в тот день, были ветеранами войны (где они и узнали, как можно торговаться) или усердно работавшими государственными служащими со средним уровнем дохода. Из-за запрета и того, что их знания было сложно применить в какой-то другой области (за пределами Федерального агентства воздушного транспорта нет большого спроса на авиадиспетчеров), многие из них оказались в нищете.
Однако эта история не о том, следовало Рейгану увольнять авиадиспетчеров или нет. Эта история не о трудовых спорах и праве профсоюзов перечить руководству. Эта история о чем-то дьявольском. Эта история о долгоиграющих последствиях решения лидера о том, какое поведение внутри организации приемлемо, а какое – нет.
Пытаясь смягчить одну кратковременную проблему для страны, президент Рейган невольно создал новую, более долгосрочную. Уволив всех авиадиспетчеров, он послал своего рода сообщение всем лидерам компаний в стране. Он невольно поддержал стремительное и даже агрессивное решение использовать массовые увольнения для защиты от краткосрочных экономических потрясений. И хотя я уверен, что Рейган не имел этого в виду, некоторые директора компаний расценили его действия как разрешение делать то же самое. Появился прецедент подобного рода защиты коммерческой деятельности компании. Социальные условности, сдерживавшие директоров от того, что им давно хотелось сделать, в одно мгновение исчезли.
С таким молчаливым одобрением свыше практика массового увольнения людей для закрытия бухгалтерских книг стала применяться все чаще и чаще. Увольнения применялись и до 80-х годов, но обычно в качестве крайней меры, а не как первоочередное средство. Пришло время, когда система, по которой положение человека в обществе определялось его способностями, отошла на задний план. Отныне даже то, насколько усердно человек работал, скольким он жертвовал и какой вклад вносил в компанию, необязательно сказывалось на стабильности его работы. Отныне любого могли уволить, просто чтобы закрыть бухгалтерские книги за этот год. Карьера уступила место показателям. Защита денег, как экономическая теория, заменила защиту людей. Как вообще в таких условиях можно чувствовать себя на работе в безопасности? Как мы можем быть преданы своей работе, если лидеры нашей компании не преданы нам?
Ознакомительная версия.
