133
Бонди Владимир Александрович (1870–1934) — журналист и прозаик, редактор петербургского журнала «Огонек» и вечернего приложения к «Биржевым ведомостям». Рассказ о посещении Бонди см. в очерке Георгия Иванова «Китайские тени. Литературный Петербург 1911–1921 гг.» (Звено. 1925. 17 августа. № 133. С. 2–3). В архиве В.А. Бонди сохранилось недатированное письмо Г.В. Иванова с просьбой об авансе в 50 рублей (РНБ. Ф. 90. Оп. 1. Ед. хр. 90). Адамович опубликовал в «Огоньке» рассказы «Свет на лестнице» (1915. № 40. С. 9–15) и «Вологодский ангел» (1916. № 14. С. 2–3,5-6), а также два «петербургских рассказа» в вечернем выпуске «Биржевых ведомостей»: «11 марта» (1916. 17 (30) марта. № 15447. С. 4; 18 (31) марта. № 15449. С. 5) и «Мария-Антуанетта» (1916.29 октября (11 ноября). № 15892. С. 5; 30 октября (12 ноября). № 15894. С. 5; 31 октября (13 ноября). № 15896. С. 5; 1 ноября (14 ноября). № 15898. С. 5). Редактор возобновленного в сентябре 1916 г. в «Биржевых ведомостях» постоянного (пятничного) отдела критики и библиографии А.Л. Волынский приглашал Адамовича сотрудничать в «Биржевке» и в качестве критика. Приглашение было Адамовичем принято (РГАЛИ. Ф. 95. Оп. 1. Ед. хр. 296).
11 февраля 1956 г. Адамович писал Алданову: «Получил от Водова письмо с предложением сотрудничества. <…> Что на меня будут всех собак вешать, теперь скорей слева, чем справа, — я не сомневаюсь. Но меня это мало трогает. Сотрудничество в“ Р<усской> м<ысли>” мне было бы скорей приятно, потому что это — Париж, а не что-то заокеанское и далекое, как другая планета. <…> Политика в ней такая же, как везде, — т. е. в “Н<овом> р<усском> с<лове>", — но налет провинциальности, по-моему, сильнее. Но это — не препятствие» (BAR. Coll. Aldanov).
12 января 1956 г. в помещении РМОЗ Адамович произнес вступительное слово на литературном вечере, посвященном А.А. Блоку (род. в 1880 г.) и Ф.М. Достоевскому (сконч. в 1881 г.).
Греч Вера Мильтиадовна (урожд. Кохинаки; по мужу Павлова; 1893–1974) — артистка 1-й студии МХТ, режиссер, педагог. В 1919 г. уехала с группой МХТ на гастроли за границу, в Россию не вернулась. Гастролировала по Европе с Пражской труппой МХТ.
Речь идет о стихотворении Одоевцевой «Гладью вышитый платок…» (Новый журнал. 1955. № 43. С. 58).
Возможно, имеется ввиду Икор (Ikor) Роже (1912–1986) — французский писатель русско-еврейского происхождения (родился в Париже в семье эмигрантов из России). В 1937 г. окончил Эколь Нормаль (Ecole Normal). Участник Второй мировой войны и движения Сопротивления (редактор подпольной газеты «Семан» в лагере для военнопленных в Померании). После войны преподавал в средней школе, затем в Сорбонне, работал в Министерстве образования Франции. В конце 1955 г. получил Гонкуровскую премию за роман «Смешанные воды».
Имеется ввиду написанная в форме дневника на французском языке публицистическая книга Адамовича «L’autre patrie» (Paris, 1947).
Письма З.Н. Гиппиус Адамович считал лучшим из всего ею написанного. За несколько лет до этого письма Адамович опубликовал статью «Письма З.Н. Гиппиус» (Новое русское слово. 1951.21 января. № 14150. С. 8). Публикация писем в «Опытах» не состоялась, они были напечатаны (не полностью) Т.А. Пахмус в большом томе переписки Гиппиус: Intellect and Ideas in Action: Selected Correspondence of Zinaida Hippius. Munchen: Wilhelm Fink Verl., 1972. P. 332–447. Позже Пахмус напечатала еще два письма Гиппиус к Адамовичу в составе публикации «Из архива Зинаиды Николаевны Гиппиус» (Russian Language Journal. 1984. Vol. 38. № 131. P. 174–181), причем одно из этих писем за вычетом четырех абзацев выходило прежде в книге.
Письма М.И. Цветаевой барону А.С. Штейгеру были впервые опубликованы (с купюрами) К.С. Вильчковским в нью-йоркских «Опытах» (1955. № 5; 1956. № 7; 1957. N8 8).
Эпистолярный роман Цветаевой с Штейгером кончился разрывом после того, как Цветаева узнала, что Штейгер, приехав из Швейцарии в Париж, первым делом отправился на Монпарнас к Адамовичу.
Сестра А.С. Штейгера баронесса Алла Сергеевна Головина познакомилась с Цветаевой еще в 1920-х гг. в Чехословакии, где училась в русской гимназии вместе с Ариадной Эфрон.
«Довольно подобной музыки» (фр.).
Макеев Николай Васильевич (1889–1974) — художник, в середине 1920-х — начале 1930-х гг. состоял в гражданском браке с дочерью Ахад-га-Ама Розой (Рахелью) Гинцберг (1885–1957) после ее развода с Осоргиным; затем женился на Н.Н. Берберовой вскоре после того, как она ушла от Ходасевича. Разошлись в 1947 г.
В книге Г.П. Струве «Русская литература в изгнании» (Нью-Йорк: Изд-во им. Чехова, 1956) Адамовичу было уделено очень много внимания. Помимо нескольких главок, посвященных собственно Адамовичу, его имя в том или ином контексте встречается на протяжении всей книги, начиная буквально с первой страницы (на 98 страницах из 394).
От фр. reprimande — выговор, замечание.
Рецензия Терапиано не была совсем уж комплиментарной, в частности, он отметил, что в большинстве разногласий Ходасевича и Адамовича Г.П. Струве занимает отнюдь не академическую позицию над схваткой: «Чувствуется, что сердцем он не на стороне “линии” Г. Адамовича, а скорее — на стороне Вл. Ходасевича» (Терапиано Ю. Русская литература в изгнании // Русская мысль. 1956. 9 июня. № 910. С. 4–5).
В кои-то веки (фр.).
Марков В. Заметки на полях // Опыты. 1956. № 6. С. 62–66. Наибольшее возмущение вызвали два пассажа Маркова; в первом, посвященном спору о «незамеченном поколении», была задета Е.Д. Кускова: «Г-жа Кускова (которую в свое время воспел Маяковский) входе дискуссии высказалась на тему, почему-то до сих пор очень популярную в некоторых окололитературных кругах — о “понятной” и “непонятной” поэзии. Пример был взят из той же многострадальной Цветаевой — стихи совершенно понятные, даже ребенку, и вдобавок еще очень хорошие. Я их не знал и пользуюсь случаем поблагодарить Кускову за информацию»; во втором — Чернышевский и вместе с ним вся «общественность»: «Глава о Чернышевском в “Даре” Набокова — роскошь! Пусть это несправедливо, но все ведь заждались хорошей оплеухи “общественной” России» (С. 65). «Заметки на полях» вызвали бурный, совершенно несоразмерный с ожидаемым резонанс. Самые маститые присяжные критики эмиграции — каждый по своей причине — обратили внимание на Маркова, чему он был совсем не рад. 2 июня 1956 г. Г.П. Струве писал Маркову из Парижа: «На Вашу статью получил крайне возмущенный отклик от М.В. Вишняка. Он в совершенном ужасе, просит меня даже по дружбе что-то “сделать” с Вами, пробрать или проучить. Я не могу, поскольку не знаю, в чем дело. Но очевидно речь идет о чем-то недопустимом, что Вы написали по адресу Е.Д. Кусковой (кстати, я с этой замечательнейшей 87-летней женщиной провел несколько интереснейших вечеров в Женеве — я ведь специально для нее туда ездил), и еще более “недопустимой фразе о Чернышевском а ргоро сиринского “Дара”. Судя по приведенной Вишняком цитате, фраза действительно малоуместная. <…>…Боюсь, что в том, на что указывает Вишняк, сказалось не раз замеченное мною у Вас озорство и отсутствие “решпекта” к вещам, которые заслуживают иного» (Собрание Жоржа Шерона). Марков ответил Струве 8 июня 1956 г.: «Получил Ваше письмо с нотацией — поделом мне! Написал Вишняку тоже о том, что ошибку сознаю. Некоторые оправдания у меня есть (не снимающие вины, конечно). Писал я все это давно, когда еще шла газетная дискуссия между Кусковой и Яновским. Теперь же все уже читали саму книгу Варшавского, гораздо более широкую по содержанию, и мои замечания кажутся особенно легковесными и неуместными. К тому же Иваск сильно “обработал” все (вот когда прочитаете, услышите, что звучит местами совсем как Иваск — а значит, и усиляет впечатление развязного легкомыслия. <… > Еще одно оправдание: я это писал “из-под палки”, Иваск очень просил что-нибудь для номера, а у меня ничего готового не было. Можно, конечно, возразить, что скверного немало пишут сейчас на страницах нашей печати. Откуда мне такая честь — что все возмутились? Тем более что вещь-то короткая, проходная, “вторичная”, ни на что не претендующая. <… > Очевидно, придется наложить на себя какой-то “обет молчания”» (Hoover. Gleb Struve Papers. Box 105. Folder 9).
Ознакомившись с «Опытами», Струве написал Маркову 15 июня 1956 г.: «Я прочел ту статью, которую Вам инкриминировал Вишняк, и нашел, что “не так страшен черт, как его малютки” — не так уже велик Ваш грех. <… > У Вас мне не понравились “афоризмы” в конце статьи — они какие-то дешевые и Вас недостойные. Но все-таки это не значит, что Вы должны замолчать, как Вы пишете в письме, которое я нашел здесь» (Собрание Жоржа Шерона).
