новый, начиная от командира лодки, его старпома, и кончая вот этими обычными салагами. И вас, простите, я тоже первый раз вижу. Поэтому и спросил.
—Слушай, —повернулся Пауль к Георгу. – А он мне нравится. Когда придём в пункт назначения, я его с собой к Груберу заберу – будет с кем в карты резаться. Ты всё равно в библиотеке опять пропадать будешь, да Вагнера в наушниках слушать. А я хоть с ним коньячка попью.
С этими словами он вновь возвратился разговором к капралу:
—Хороший ты мужик, Шомберг, хоть и фамилия мне твоя не по душе. Дружить будем?
—Так точно, герр офицер. Если вам угодно, я только «за».
—Отлично. С этой минуты можно без фамильярностей и субординации. Но только наедине. Яволь?
—Так точно!
—При экипаже я такой же для тебя офицер, как и все остальные. – Он бросил взгляд на пробиравшегося через узкий проход матроса, затем снова обратился к механику: —Как тебя зовут?
—Отто. В честь барона фон Бисмарка, герр офицер.
—Хорошо. Я запомню – Отто Шомберг. А меня Паулем можешь называть. А теперь расскажи, что собой представляет твоя, как ты говоришь, «старушка» в плане силовой установки. Нам ведь с тобой не один день куковать в этой консервной банке, —хохотнул Пауль.
—Как видите, здесь всё компактно, —начал Отто, проводя им экскурсию, будто гид в музее искусств. – Здесь манометры, на той стороне виброметры: посередине, если заметили, находятся два мощных дизеля, —капрал любовно погладил оба агрегата. – У каждого дизеля по шесть цилиндров, и они оба дают мощность в 2800 лошадиных сил. Каждый дизель накрыт кожухом на случай попадания воды. Дальше идёт отсек электродвигателей, тоже защищённый кожухами. Сами понимаете, попадёт вода при пробоине – и нас всех убьёт током. Мощность электродвигателей – 750 лошадиных сил каждый, и для такого типа подлодки этого хватает вполне.
—А это, я вижу, переговорное устройство для связи с капитанским мостиком?
—Так точно… – Он не успел до конца разъяснить, как из этого же стационарного рупора послышался властный голос:
—Внимание! Говорит командир подлодки. Всем офицерам собраться на внешней палубе судна. Будет проведена проверка и инструктаж перед отплытием. Остальному экипажу – готовность номер один. Повторяю! Говорит командир…
—Ну вот! – Пауль с досадой посмотрел сначала на Георга, а затем и на старшего механика. – Труба зовёт, ничего не поделаешь – служба. Но я ещё с тобой повидаюсь за время нашего рейса. Понравился ты мне, а я друзей выбираю крайне придирчиво – вот Георг не даст соврать. Давай «краба», —Пауль протянул руку и пожал встречную шершавую ладонь механика. С этой минуты они стали друзьями, без всяких формальностей и субординаций – в этом плане друг Георга и бывший любитель кистепёрых рыб был простым как точилка для карандашей.
Голос корветтен-капитана раздавался из всех переговорных устройств корабля, и друзья поспешили на выход.
№ 3.
Маршрут был тот же самый, и по времени рассчитан так же, как и в предыдущем караване. Слухи о том, что «шестой» (по их сугубо личному подсчёту) пойдёт через Атлантику, не подтвердились. Во-первых, присутствовал синдром «проторенной дорожки» и командование решило, пока позволяет возможность, до конца пользоваться этим, пока ещё надёжным маршрутом. Во-вторых, здесь, в Индийском океане ещё было относительно спокойно для Военно-Морских сил Германии, чего уже невозможно было сказать за Атлантический океан: там всё больше и наглел альянс союзников, закидывая с бортов миноносцев глубинные бомбы на всех подводных маршрутах гитлеровских “волчьих стай». В начале войны немцы были безоговорочными хозяевами северных морей и Атлантического океана. Ещё год назад, казалось бы, наступившее равновесие, стало вдруг перевешивать в пользу противника – и, причём, весьма и весьма быстро. И, наконец, в-третьих, путь через Атлантику подразумевал подход к Антарктиде с западной стороны, через остров Вознесения, остров Святой Елены и небольшой архипелаг Тристан-да-Кунья: а это уже британские колонии, и там находились корабли Военно-Морских сил королевства. К тому же, как и первым двум караванам, субмаринам пришлось бы заходить в акваторию моря Уэддела, и огибать чуть ли не половину Антарктиды, чтобы опять же зайти в Индийский океан и приблизится к Земле Уилкса, где на границе с Землёй Королевы Мод находится пункт назначения.
Выйдя на внешний рейд в Красном море, шесть субмарин типа VII-C ушли под воду и взяли курс на Баб-эль-Мандебский пролив, чтобы затем выйти в Аденский залив, и далее – собственно, в сам Индийский океан.
Как и ранее, караван сопровождали несколько эсминцев и четыре крейсера: «Лютцов», «Роберт Лей», «Принц Ойген» и «Вильгельм Густлов».
По задумке Карла Деница два крейсера «Принц Ойген» и «Роберт Лей» останутся на рейде у острова Сокотра поджидать возвращения каравана назад, крейсеры «Лютцов» и «Вильгельм Густлов» будут отосланы как раз в Атлантику «наводить порядок» там, и, вполне возможно, затем они присоединятся к Северной эскадре Военно-Морских сил третьего рейха. Дениц считал, что на обратном пути подлодкам хватит охраны и двух крейсеров с эсминцами. Куда более важнее сейчас было вернуть могущество в северных водах и в обоих океанах – Северном Ледовитом и Атлантическом. Сложившаяся обстановка театра военных действий на Севере подразумевала усиленное присутствие надводного флота Германской империи именно там, а не в Индийском океане близ берегов восточной Африки.
На следующий день Георг с Паулем заступили на первую шестичасовую вахту в центральном посте рубки управления. Им предстояло дежурить с шести вечера до полуночи. Затем двенадцатичасовой отдых, который включал свободное время со сном, и снова вахта. Вот так, собственно говоря, и до самого конца путешествия.
Пауля крайне бесило такое удручающее однообразие, и в первую же вахту он чуть не попал в весьма недвусмысленную ситуацию. Положение спас как всегда Георг…
Но поздно.
Было уже около одиннадцати часов вечера, и время приближалось к сдаче вахты следующим дежурным: в рубке, кроме друзей находились ещё старший вахтенный офицер, сонар, корректировщик глубины, сидящий за картами и оба рулевых – основной и дублирующий. Так как Пауль отвечал за дифферент судна при погружении и всплытии, то ему сейчас делать было нечего, и он со скучающим видом рассматривал фотографию Гертруды. Георг сидел рядом за столиком с вычислительными таблицами и что-то записывал в вахтенный журнал. Они уже успели познакомиться с дежурным офицером и узнать кое-какие новости чисто профессионального уровня.
Старший офицер был едва лишь старше обоих друзей, и в сущности, как показалось Георгу, выглядел вполне «своим в
