нас наполовину, клинит подъёмник. Спрыгивать уже высоко. Надо было тащить по очереди. Кричу, чтобы тралили без замаха.
И в этот момент вдруг слышу щелчок и понимаю, что лечу вниз. Отдалённо, как из преисподней слышу голос пилота:
- Сдурел?
- Это киборг, хоть и с доками. Их сделали спасать. Все равно такой вес челнок не тянет.
Спрыгнул очень не удачно. Мне предоставили слишком мало времени, и сгруппировался я плохо. На миг во мне только процессор, а потом длинный список, больше всего говорящий о раздроблённой в хлам ноге.
Так! Сначала палатка. Потом импланты. Потом связь. Потом разберемся. Путь до палатки по-пластунски прошёл успешно, минут за двадцать. Термобелье и мой сказочный костюм грели отменно, и я дополз. В палатке оказался не пустой примус и даже растопленный лёд. Напился. Подключил импланты. Пусть собирают ногу. Нашел спутник. Почти разряжен. Настроил волну и удачно связался с Мелом. Все передал. Влез в два спальника. Жду.
***
То,что сообщил Мел, было невообразимо. Но все это потом. Нужен спасательный челнок, или капсула. Нужно его срочно оттуда вывозить. Кидаюсь к спасателям. Они, невозмутимо выслушав, предоставляют мне свод правил спасения и объясняют, что там указаны только люди! Сорри, мадам! Спасательные операции стоят недешево.
Глотаю боль, дурацкий свой испуг, желание прибить Леху, Сашку и всю эту богадельню.
- Сколько? - спрашиваю я
- Восемнадцать тысяч кредитов. Если труп, то двадцать. Берём двадцать. По договору. С налогом. Сразу. Всю сумму. Извольте перечислить.
Понимаю, что надо связаться с банком. Это время. Кому звонить? Где их сейчас взять?
Мое счастье неспешно идёт на меня. Пересекаю путь и трясу головой. Изумруды мило блестят.
Счастье останавливается, цокает языком и выдаёт:
- What earrings! What beautiful stones! I do!
Я, покраснев от надежды и готовая придушить идиотку, выпаливаю:
-Twenty thousand credits. Now. These earrings are yours!
Наконец, через час мы обе счастливы.
Иду на ресепшн, снова связываюсь с официальными спасателями, перечисляю деньги, заключаю договор. Проходит ещё час. О боже!
Наконец, по прошествии трёх часов двадцати минут от момента связи они вылетели. Теперь только ждать. Трое из четверых вылетевших сообщили мне, как я расточительна, вывозя трупы.
«Там минус 46 С. Давно отключился Ваш DEX, мадам».
---
Саша был совершенно белый, глаза закрыты и пульс еле прощупывался. Завёрнутого со всех сторон в термоодеяло, сопровождала верещащая янодка, и я просто отодвинула ее.
- Саш, детка, ты меня слышишь, Сашенька, ответь, мальчик...
Веки дрогнули и губы произнесли:
- Окся...
***
Меня отвезли в госпиталь. И очнувшись через сутки, я долго не мог понять, как там оказался. Просканировав себя, пришёл к выводу, что, кажется, поправлюсь. Потом стал искать, как бы удрать по-тихому. Но в мои неспешные планы ворвалась ОГ! Крик раненого марала был слышен издалека:
- Мне наплевать, что Вы думаете! Я его забираю. Нашли игрушку! Журналисты? Какие там журналисты? Его бросили! Бросили человека с детской карточкой, ребенка! Да! Я не скрываю! Будет суд! И это мой сын! Где мой ребёнок?
Хе! А ребенком то быть приятно! Я потянулся, и решил не вылезать!
***
В результате отпуск продлился на дополнительных десять дней. Я как-то медленно поправлялся! Раздробленная нога не хотела срастаться и на удивление противно ныла. Все улетели, кроме Лехи. Мел пользовался у спасателей невероятной популярностью и шепнул мне, что хочет выбрать эту профессию.
Джона реально арестовали. Нам выплатили компенсацию и премию (лично мне) за спасение человека. Много. Три тысячи. Окся положила их мне на карточку, почему-то сказав "на шпильки!" Ну, ее понять нельзя! А деньги большие. На день рожденья куплю ей подарок!
Она запретила мне вставать и таскала еду из ресторана. А я лежал и страдал. Мне подсунули планшет и велели учиться! А чтобы было совсем хорошо, приказали читать! Вслух! Представляете!
Совсем перед отлётом я спросил:
- Окс, а где твои серьги?
- В спасателе! - ответила моя ... мать! И презрительно скомандовав Мелу и Лехе, - Хватайте, чемоданы-то! - дала мне руку!
Глава 15 Маленькие истории
1.
Мы идём с Дашей и с Мелом по парку. Даша нас выгуливает. Я хромаю, и маленькая подружка следит, чтобы я не споткнулся. Месяц назад наша компания прилетела в Москву. Мне прооперировали ногу и лечили, как человека, запретив подключать импланты и заставив лежать в кровати. Теперь хромаю. Окся трижды проорала, глядя мне в глаза, что она приказывает не включать ничего, чтобы все само срасталось. Ну не подключаю я!
Наконец мы дошли до площадки с качелями и скамейками. Сели. Даша сделав три круга вокруг и, не найдя подружек, со вздохом возвращается к нам.
- Саш, - спрашивает она наконец. - Ты мне кто? Брат, или дядя?
Я жму плечами, потому что не знаю, кто я!
- Давай прикинем, - продолжает она, - Окся мама папы и твоя тоже мама. Если папа твой брат, то ты мне дядя! Странно тогда, почему Ба говорит, что я умнее!
- Это потому что ты девочка, - говорю я ей. - Окся говорит, что все женщины умные.
- Здорово, - соглашается она.
Вдруг Мел вскакивает с лавочки и убегает. Что с ним такое?
***
Все потихоньку возвращалось на круги своя. Работа утянула меня с головой. Прооперированный Сашка вредил себе из всех сил, окончательно разрушая здоровье. Мне показали его снимки, и мы с травматологами не нашли ни единой не сломанной кости. Есть сросшиеся очень грубо. Мысли были изгнаны из головы, но картинка разломанного тела все равно осталась стоять перед глазами. Я увеличила число преподавателей, и паразит теперь будет учиться не поднимая зада, ему светит только вуз и неспешная ученая стезя, дуболому!
Доползая до двери, услышала в сумке вызов. А, пусть себе звонит, хоть туфли сниму!
Швырнув сумку, черепахой переместилась на кухню.
- Саш, у нас что-нибудь есть съесть?
- Я пиццу заказал, - бурчит спиногрыз.
- А мне? Мне что-нибудь заказал?
- И тебе пиццу.
- Я не терплю ваши лепешки.
- Значит, у меня будет две!
- Кто тебе позволил мне хамить?
- Никто. Ты меня здесь держишь в тюрьме, я не хочу! Я на работу хочу! Ну давай, я уже поправлюсь, пожалуйста!
- Нет! Ещё неделю дома сидишь! Пиццу мою давай, поросёнок!
Мерзко пиликающая сумка раздражает.
- Посмотри, кто там, - прошу я, наконец.
Передает трубку. Леха! Что ещё ему-то надо? Только
