царевной пришёл.
— Нет, не видать тебе царевны.
— Выходи на бой!
— Вот только поем.
— А я твой обед съел.
— Мне будет легко, тебе тяжело.
— Выходи на бой!
— Давай!
Бились они, бились, чуть было дракон не поддался, да и говорит:
— Давай я обернусь красным пламенем, а ты — зелёным.
И стали два пламени бороться.
Но ошибся дракон, потому что красное пламя мягче, зелёное твёрже. Начало зелёное пламя верх брать.
Тут высоко над ними пролетел ворон, и дракон ему крикнул:
— Ворон, ворон, окуни свои крылья в воду и погаси это зелёное пламя!
А Кэлин-дурень крикнул:
— Пресветлый царь, окуни свои крылья в воду и погаси это красное пламя.
Как услышал это ворон, сразу полетел к ручью. Вернулся, полил водой красное пламя, и погасло оно.
А Кэлин-дурень с царевнами пошёл обратно.
Прошёл через Золотой лес, взял старшую царевну и привёл всех к братьям. И сказал им так:
— Братцы, старшая да младшая — ваши, а средняя — моя.
Легли они все спать. А старших братьев досада гложет: они и умнее и хитрее, а царевен нашёл Кэлин-дурень. Ему и почёт и награда. И надумали они отрубить Кэлину-дурню ноги и оставить одного в лесу, а царевен забрать и сказать царю, что это они сами их спасли.
Как задумали, так и сделали. А Кэлин так утомился в битвах, что и не почувствовал ничего.
Проснулся наутро Кэлин-дурень и видит — ноги у него отрублены. Что тут делать? Пополз он потихоньку и дополз до Золотого леса. Потом полз ещё три дня и три ночи и очутился возле прекрасного замка — гляди не наглядишься.
Вдруг слышит: в замке кто-то так жалобно поёт, что сердце разрывается. Полез он потихоньку по лестнице и увидел молодца.
— Здравствуй, добрый молодец.
— Здравствуй, Кэлин-дурень. Что с тобой случилось?
Рассказал ему Кэлин-дурень всё, что с ним приключилось.
— А ты кто такой? — спрашивает его Кэлин-дурень.
— Я царский сын и все эти леса принадлежали моему отцу, но драконы их у нас отняли. Да с тех пор, как ты перебил драконов, снова леса нашими стали. Только вот я без рук остался и живу здесь один. С тобою мне легче будет. Давай побратаемся!
— Давай!
Обнял Кэлин-дурень царевича за шею, тот его взвалил на спину, и так они гуляли по лесу. Идут они однажды и слышат — в кустах листья зашелестели. Говорит побратим Кэлину-дурню:
— Я подойду тихонько, а ты хватай руками того, кто сидит там.
Поднёс он Кэлина-дурня к кустам, и схватил тот драконшу, что однажды от него сбежала.
— Сделай так, чтобы у меня снова ноги были, а у царевича руки, не то убьём тебя! — сказали они драконше.
— Вон там, — отвечает драконша, — в сажени отсюда, озерцо: окунитесь в него, и будут у тебя ноги, а у царевича руки.
Но Кэлина на мякине не проведёшь:
— Окунись прежде ты, — говорит.
— Нет, окунитесь вы.
Сорвал Кэлин-дурень зелёную веточку, опустил её в воду, и веточка мигом засохла; стал он осыпать драконшу тумаками за то, что она их погубить хотела.
— Ай, ай, прошу, не бей меня! Вот справа другое озеро.
Окунул в него Кэлин-дурень сухую веточку и вытащил её зелёной. Тогда он и сам полез в воду, а за ним и его побратим. Оба на берег здоровыми вышли. А драконшу все же убили, чтобы людям зла не делала.
Пошли они дальше, и говорит Кэлин-дурень:
— Теперь мне надо свою жену искать, но прежде пойдём к Рыжему царю, о котором я тебе рассказывал.
Собрались они и отправились в путь-дорогу. Когда проходили по лесу вблизи царского двора, набрал Кэлин-дурень в платок лесных орехов. Дошли до ворот дворца и слышат гомон великий.
Видят — стоит у ворот старуха.
— Добрый вечер, тётушка.
— Здравствуй, добрый молодец.
— Что здесь за шум?
— Дочь царская замуж выходит.
— А кто её берёт?
— Цыган-повар берет, он двенадцать страшных драконов убил.
Тогда Кэлин-дурень говорит старухе:
— Тётушка, дам я тебе ковш червонцев, только исполни, что велю.
Удивилась старуха, услыхав о ковше червонцев и согласилась:
— Всё исполню, добрый молодец.
Достал Кэлин-дурень платок с орехами — такой, знаете, деревенский платок, черный, вышитый цветочками, — положил туда перстенёк и молвил так:
— Отнеси это, тётушка, и положи перед царём. Хоть и тумаков получишь, хоть и гнать тебя будут, всё равно пробейся.
Вошла старуха, тумаков получила, как и водится, а положила платок на стол и вышла.
И как она обрадовалась, когда Кэлин-дурень сдержал свое слово и дал ей ковш червонцев! Столько денег не то что своих, но и чужих ей в жизни видеть не приходилось.
Взял царь платок, орехи покатились по столу, а перстень остался. Говорит царевна:
— Отец, вот мой перстенёк, который я потеряла.
Закричал царь:
— Откуда здесь платок с орехами?
Слуги сказали, что платок принесла старуха привратница. Привели её, она и рассказала, что платок прохожий просил царю передать. Тут Кэлин-дурень сам вошёл в трапезную.
А жених-цыган сидел на трёх перинах пуховых. Как переступил Кэлин-дурень порог, одна перина из-под него вылетела. Как дошёл Кэлин до середины комнаты, вылетела и вторая, а цыган проговорил:
— Эй, потише, не свали меня на пол!
Как дошёл Кэлин-дурень до царя, вылетела из-под цыгана-повара и третья перина — ведь сидел-то он не на своём месте.
Спрашивает царь:
— Скажи мне, молодец, как попал к тебе перстенёк моей дочери?
Рассказал Кэлин-дурень, как попал к нему перстень.
А цыган своё:
— Врёшь ты, это я убил драконов!
— Государь, — говорит Кэлин, — вели принести всех драконов, посмотри, целы ли у них уши.
Принесли драконов, а кончиков ушей у них и не оказалось. Тогда Кэлин-дурень вынул их из котомки и показал всем.
Тут царь велел вывести из конюшни самого резвого коня. Привязали к конскому хвосту повара-обманщика и погнали скакуна в поле.
А царь говорит Кэлину:
— Теперь, добрый молодец, будешь ты мне зятем.
— Нет, государь, я другую люблю. Возьми в зятья моего побратима, — ответил Кэлин.
Царевне больше пришёлся по сердцу Кэлин-дурень, да что поделаешь, коли другой был её суженым. И завели они пир-столованье и веселились целых три недели. Освещение яркое, лэута́ры [10] — чего там
