города. Поэтому, не удивительно, что подобная информация была использована против Орловых.
— Слушай, я все помню, но я и представить себе не мог,что Мэри до этого додумается. Мало того, что откровенно облила дерьмом нашу дружбу, так еще и напридумывала с любовником… — голос в трубке на несколько секунд умолк, после чего послышался тяжелый вздох и вопрос: — Что будем делать?
— Что делать? Разгребать дерьмо за нашими детьми, — хмыкнул Семен Дмитриевич. — Я дал задание своему человеку. Он постарается вычистить информацию из сети и телефонов молодежи. Полностью убрать не получится. Соколовы в любом случае уже спрятали скрины и фотографии у себя на закрытых серверах. Однако, с телефонов посторонних все должны убрать. Что же касается дальнейших планов… Я думаю Мэри должна публично принести извинения за клевету.
Очередной тяжелый вздох в трубке.
— Да. Думаю стоит. По другому — просто не поймут. Даже если бы это было правдой — все равно бы не поняли.
— Согласен.
— Истерить будет — точно, — заметил Трошкин.
— Верещать, плакать, объяснять и оправдываться, — кивнул Орлов. — Но выбора у нас нет. Такое просто так не замять.
— Слушай, а может… спустим на тормозах? Может как-то…
— Если мы первые не объявим о ситуации, то ей воспользуются как козырем Соколовы. Даже не думай, что они упустят шанс, вбить между нами клин, хотя бы на официальном плане. — Семен Дмитриевич несколько секунд помедлил, после чего продолжил: — Мы с тобой пропустили удар. В любом случае. Все, что сейчас мы можем — минимизировать репутационные потери. Мэри официально приносит извинения, заявляет о клевете. А дальше… надо бы ее убрать из города.
— За границу? Ты ведь знаешь, что нам лучше не появляться за пределами государства.
— Знаю. Поэтому подумай над какой-нибудь частной гимназией.
— Она у меня к университету готовилась.
— Тем более. Дара же у нее нет, так?
— Так.
— Значит и университет закрытого типа. У нас же есть такие для девочек?
— Есть. даже рассматривал один, она уж очень отпиралась, а реальных причин туда ее засунуть не было.
— Теперь есть.
— Теперь есть, — повторил голос в трубке.
Воцарилось молчание. Несколько секунд два главы довольно сильных родов молчали, переваривая мысли. Нарушил молчание Трошкин:
— Семен… Прости за Мэри…
— Вить, это ерунда. Простая примерка и пробные удары, — вздохнул Орлов. — Соколовы занимались добычей золота столетиями. И сейчас им приходится двигаться. Десять процентов рынка — это очень много. И то, что происходит сейчас — мелочи. Подготовка к настоящей драке. Поэтому… готовся и никому не верь. Нас будут жать по всем фронтам. А дети… думаю просто подвернулся случай, уколоть, рассорить… Не более того.
— Я понимаю, Сём… Понимаю, но все равно… Прости.
— Извинения приняты, — кивнул глава рода Орловых и взглянул на дверь, в которую раздался стук. — О деталях созвонимся позже.
— Понимаю. До связи.
Хозяин кабинета встал, подошел к окну и замер, любуясь пейзажем. Выждав десяток секунд, он произнес:
— Входи!
В кабинет вошел Фома и остановился у порога.
— Семен Дмитриевич, поступил сигнал от «Медоеда». Информация из сети убрана. Взлом пришелся на Трошкиных, Соколовых и Дементьевых. Остальные телефоны из этого чатика чисты, — отрапортовал помощник.
— Хорошо, — кивнул мужчина и, не отрывая взгляда от окна, спросил: — Что думаешь по поводу этого Фирса?
— Ну-у-у— … Молодой, но уже упорный. Постоянно в работе. Крутится, собирает на что-то деньги.
— Почему копит?
— Покупок значимых не было, а судя по тому, сколько он зарабатывает, у него должна лежать круглая сумма… По простолюдинским меркам, разумеется.
— А про него что можешь сказать?
— Сильный духом, целеустремленный, упертый, — пожал плечами Фома.
— Плохо… — хмуро буркнул Орлов.
— Что плохо?
— Плохо, что целеустремленный и упрямый.
Фома несколько секунд помолчал, после чего спросил:
— Есть необходимость в устранении?
— Нет… не физического плана, — задумчиво произнес Семен Дмитриевич. — Надо придумать, как его отдалить от Алисы.
— Есть угроза?
— Есть, но не физического плана, — вздохнул глава рода. — Мы ведь люди. А людям… свойственно ошибаться, лгать, жаждать власти… и любить.
Мужчина сложил руки в замок за спиной и обернулся к помощнику.
— Есть риск, что моя дочь излишне печется о простолюдине и это может привести… к нежелательным последствиям.
— Вы имели в виду влюбленность? — уточнил Фома.
— Не приведи господь, — буркнул Орлов. — Но давай говорить честно. В истории позора дворянских фамилий разве не было прохиндеев, что выманивали деньги и статус благодаря чувствам аристократок?
— Были, — кивнул помощник.
— От простолюдинов можно ожидать чего угодно. Им не писаны правила приличия, — продолжил мужчина. — Поэтому, ситуация неоднозначная. Возможно, я слишком усугубляю, но стоит поговорить с этим парнем и придумать, как его отдалить от Алисы. На всякий случай.
— Возможно… Стоит попробовать откупиться? — спросил Фома. — Все же простолюдин…
— Если он целеустремленный и упрямый, как ты сказал, то это может повлечь еще большие неприятности. Нужно действовать тоньше. Возможно… отправить его куда подальше?
— У нас есть несколько приисков в Сибири. Условия там суровые, но средняя заработная плата на порядок выше здешней… Для простолюдинов, разумеется.
Орлов вскинул брови, улыбнулся и кивнул.
— А ведь Алиса просила устроить его на хорошую работу, — кивнул он. — Хорошо. Когда он должен подъехать?
— Уже в пути.
* * *
Орлов сидел в кресле, перед небольшим журнальным столиком и с интересом рассматривал сидящего перед ним парня. Самый обычный подросток. Худой, но не тощий. Стройный, но не длинный. Достаточно обычный парень, каких на улице превеликое множество.
— Фирс, — спокойно начал глава рода, подавшись вперед и начав разливать кофе по чашкам. — Расскажи, как у тебя дела?
Парень несколько секунд молчал, подбирая слова от самого обычного, но как оказалось — самого неожиданного вопроса.
— У меня… все достаточно неплохо, — уклончиво ответил он и добавил: — По крайней мере не критично.
— Вот как? Тебя что-то тревожит?
Фрис внимательно оглядел собеседника, что взял в руки чашку и спокойным взглядом уставился на него.
— Возможно… меня тревожит дальнейшая судьба моего отца и моей семьи, — спокойно ответил парень.
— Да? — слегка дрогнул бровью Семен Дмитриевич. — Что же тебя так тяготит
