которых, я уверен, будут однозначно чужды вашему нутру. — отметив, что меня слушают начал я. — Это придётся принять и с этим обязательно придётся считаться. Иначе, даже если отбросить всякую мораль, вы подводите под угрозу существования всех вокруг. Меня с вами в том мире объединяет то, что у нас есть общие экзистенциальные враги. С ними нельзя договориться, их нельзя подкупить. Они будут убивать нас, мы их. Поэтому при выборе кадров, я старательно исключаю всех низших и тех из вас, кто не далеко от них ушёл. Я веду дела исключительно и только с теми, кто способен контролировать свои инстинкты.
— И как же, позвольте спросить, нам можно узнать что такое хорошо, а что такое плохо? — с неприятной хитринкой и вызовом во взгляде отозвался один из бесов, с лёгкой аурой из чёрной дымки исходящей от его тела.
Мысленно поблагодарив стихию за то, что она мне помогает определять намерения не только людей, но и других разумных, я перевёл взгляд в сторону говорившего и ответил:
— Интуитивно. Или же, если есть сомнения, а у тех кто бережет свою шкуру они должны возникать всегда, можно обратиться с вопросом к старшему товарищу, — одними губами улыбнулся я, продолжая буравить тяжелым взглядом беса. — Мои демоны меня достаточно изучили, чтобы дать любому из вас исчерпывающий совет и нести за него ответственность.
— А если на примере? — оживился ещё один демон отделяясь от общей толпы. — Вот вижу я где-нибудь в тёмном закоулке идёт стройная девушка. Никто не увидит, никто не узнает… — смакуя, и однозначно представляя в воображении сказанное, говорил он. — То, что ты против убийств, я вполне догадываюсь. — позволил демон себе откровенную усмешку. — А если просто позабавиться? Ну… затащить там в какой-нибудь уголок, сорвать одежду… и грязно использовать? — демонстративно прикрывая глаза, будто дегустирует какое-то блюдо, вещал бес.
— Как вариант, я бы утопил такого чёрта в огне своей стихии. — продолжая держать невозмутимый вид произнёс я. — Медленно, с наслаждением и у всех на глазах. Это, кстати, больно. Предлагаю потрогать. — добавил я и тут же переместил мгновение назад материализованный шар из чистой концентрированной энергии, к лицу этого ублюдка.
Демон, демонстративно оглядевшись по сторонам и подмигнув стоявшему сбоку соседу, осторожно дотронулся пальцем левой руки до зависшего перед ним шара, и тут же зашипев резко одёрнул руку, бросая в мою сторону гневный взгляд. Гигантский, тёмно-бордовый и с редкими проблесками оранжевого светлячок, совершенно «случайно» на жалкий сантиметр дёрнулся вперёд, буквально в мгновения ока едва не лишив беса всего пальца.
Следом оглядев толпу, я щёлкнул пальцем и таких светлячков загорелось в небе надо мной сразу несколько сотен. После чего, повисев в воздухе несколько секунд, все мои звёздочки тут же пришли в движение, по спирали закручиваясь над моей головой и следом ложась на выставленную перед грудью ладонь. Светошоу получилось, должен отметить, вполне эффектное!
— Я не буду с вами нянькаться, подтирать жопу и пытаться отвечать на каждый тупой вопрос, что можно, а чего нельзя. — безэмоционально продолжил я, поочерёдно изучая взглядом стоявших напротив демонов. — Решившим пойти со мной, придётся от чего-то в себе добровольно отказаться. В то же время, я не только стараюсь быть с вами честен, но и желаю выстроить особый формат отношений. Без грубых перегибов в формате господин-раб. Мне нужны крепкие умы и таланты, желающие себя реализовать. И таковы среди вас однозначно есть.
— Почему бы тебе тогда не принять нас на службу без всяких присяг и клятв? Где же доверие? — на этот раз говоривший не ухмылялся и даже попытался состроить серьёзное лицо.
— Мои речи для многих из вас звучат очень наивно. Меня это не тревожит. Но я бы хотел вас предостеречь от поспешных выводов, что я глупый дурак, которого будет легко обвести вокруг пальца. — бросил я, и ещё раз оглядев толпу добавил. — Итак, моё время вышло. Те, кто не готов дать присягу, должны покинуть это место. После чего я буду выбирать тех, кого готов принять к себе.
Последняя фраза немного смутила тёмных, но вопросов больше не последовало. С небольшой задержкой и осторожностью, демоны стали разлетаться в разные стороны, в конечном итоге оставляя на вершине горы чуть больше половины от их былого количества. К моему удивлению, осталось и несколько бесов, в разной степени фонящих чёрной дымкой. Жаль, что нет времени разбираться на что они надеятся и что в итоге придумали в своём тёмном извращенном мозгу.
Несмотря на самый разгар лета, Москва встречала меня пасмурной погодой. Только вот вместо ощущения приятной прохлады, в университетских кабинетах царила духота, благодаря которой корпеть над экзаменационным билетом, было мягко сказать некомфортно.
— Прошу прощения, а можно включить кондиционеры? — неожиданно донеслось от рыженькой девушки в паре метров от меня.
Это были не просто слова… её устами, уверен, была выражена мысль абсолютного большинства присутствующих, к этому скорому моменту времени уже успевших здорово намаяться, в буквальном смысле потея над своими работами. И по количеству оторвавшихся от билетов лиц, можно было легко отметить насколько я прав.
— Нет. Климатическая система работает в автоматическом режиме. Будет нужно — включится сама. — произнесла неприятная тётка в однотонном розовом костюме с юбкой ниже колен, коротко оглядев осмелившуюся нарушить тишину абитуриентку.
«Надзирательница», как я её прозвал про себя, строго следила сквозь оправы своих очков за порядком в аудитории и весьма нервно реагировала на любые подозрительные вопросы, связанные с возможным «списыванием».
— Подозреваю, что для этого они хотя бы должны быть включены в сеть. — на этот раз уже заговорил я, решив поддержать девушку и одновременно привлекая внимание к этому диалогу у всё большей части аудитории.
— Хочу вам напомнить, сударь, что идёт экзамен и не стоит мешать людям работать. Если Вам или кому-либо ещё, здесь душно, вы в полном праве покинуть аудиторию.
Душно после этих слов стало вдвойне…
Графиня Анна Викторовна де Лавальер была женщиной уже в годах и происходила из известного в столице аристократического рода, который, как нам наспех удалось выяснить, был уважаем при дворе и довольно известен на политической арене империи.
С сожалением отметив, что женщина оказалась довольно твердолобой, и очевидно намерена до конца стоять на своём, я не стал продолжать бессмысленный диалог и вновь уткнулся в свой билет.
