Среди гагаузов — болгар, имеющих собственный язык (гагауци), вампир зовется обур. Возможно, это заимствование из турецкого языка, в котором есть похожее слово, обозначающее обжору. Как и другие вампиры южных славян, обур был буквально пожирателем крови, поэтому в ритуал избавления от обура входило, помимо прочих действий, и соблазнение его обильной пищей или же экскрементами. Обур был очень шумным и издавал звуки, подобные потрескиванию огня, а также мог передвигать предметы подобно полтергейсту.
Джеймс Фрезер отмечал существование особенного болгарского вампира — устреля. Устрель описывался как дух ребенка, рожденного в воскресенье и умершего до крещения. Считается, что на девятый день после похорон устрель начинает прокладывать себе путь из могилы, нападать на скот или овец и пить их кровь. После ночного пиршества, еще до рассвета, он возвращается в могилу. После десяти дней такого питания устрель, согласно поверью, становится настолько сильным, что ему больше не надо возвращаться в могилу. Он находит себе место для отдыха в течение дня — либо между рогов теленка или барана, либо между задними ногами дойной коровы. Он может собрать большое стадо и, начиная с самых жирных животных, постепенно его пожирает. Животные, на которых он нападает (обычно по пять в ночь), в ту же ночь умирают. Если умершее животное разрезать, будут очевидны признаки раны, нанесенной вампиром.
Необъяснимая смерть коров или овец была первым признаком того, что в стаде завелся вампир. Если предполагали присутствие устреля, хозяин стада нанимал охотника за вампирами — человека, который обладал способностью их видеть. Когда устреля обнаруживали, деревня исполняла особенный ритуал, известный в Европе как «разжигание нужного огня».
Утром в воскресенье все гасили огонь. Весь скот выгонялся на открытое место. Затем все шли к близлежащему перекрестку дорог и сооружали там два костра. Костры разжигались огнем, который добывался от трения двух палочек. Стадо прогоняли между этими кострами.
Те, кто исполнял этот ритуал, верили, что вампир отпадет от животного, чье тело он сделал своим домом, и останется на дороге, где его сожрут волки. Прежде чем костры прогорали, кто-нибудь приносил это пламя в деревню, и от него заново зажигались все огни для хозяйственных нужд.
Другие вампиры, возникавшие как следствие неправильно исполненного обряда погребения человека или его насильственной смерти, подлежали традиционному протыканию колом.
Есть также сообщения об уникальном методе обращения с вампирами, практиковавшемся в Болгарии, — закупоривании в бутылку. Для такой процедуры нужен специалист — дядяджий, который владеет этим искусством. Главным оружием дядяджия была икона с изображением Иисуса, Марии или же одного из христианских святых. Охотник за вампиром брал икону и ждал в том месте, где подозреваемый вампир должен был появиться. Увидев его, он гнался за ним с иконой в руках. Вампира подгоняли к бутылке, где кормили до отвала его любимой пищей. Когда вампир входил в бутылку, ее затыкали пробкой, а затем швыряли в огонь.
За несколько последних десятилетий народные верования в вампиров отошли в область преданий.
Чехия и Словакия
Вампир в Чехии и Словакии зовется упырь, реже — нелапси, своеобразная разновидность словацкого вампира. Верили, что упырь имеет два сердца и, таким образом, две души. Присутствие второй души можно было обнаружить по гибкости тела, открытым глазам, двум локонам волос и розовому цвету лица.
Самый ранний рассказ о чешском вампире был записан Генри Мором в 1653 году. События имели место в конце 1500 года и касались торговца Йоханнеса Кантиуса (или Кунца), который беспокоил семью и соседей сразу же после своей безвременной смерти. Кантиус жил в городе Пенщ. Сын его жил в Ягердорфе (теперь Крнов).
Августин Кальме включил сообщения о вампирах из Богемии и Моравии в свой знаменитый трактат 1746 года.
Он отмечал, что в 1706 году трактат о вампирах «Magia Posthuma» был опубликован в Ольмутце (Моравия) Чарлзом Фердинандом Шерцом. В «Magia Poslhuma» приводился ряд происшествий с вампирами, которые здесь появились как приносящие несчастье духи, нападавшие на своих бывших соседей и деревенский скот.
Некоторые сообщения были из разряда классических кошмарных нападений, сопровождавшихся болью и чувством удушья и сдавливания в области шеи. Те, кто подвергался такому нападению, бледнели и слабели. Другие истории были об эффекте полтергейста, о предметах, которые кто-то разбрасывал по дому, и о вещах умершего человека, которые двигались таинственным образом.
Одна из самых ранних и эффектных записей рассказывала о человеке, жившем в XIV веке в богемской деревне Блоу (Блау). Как вампир он заходил к своим соседям, и после его посещений они умирали в течение восьми дней. В конце концов жители деревни выкопали тело этого человека и воткнули в него кол. Однако он посмеялся над односельчанами и поблагодарил их за то, что дали ему палку, которой можно отгонять собак. В эту же ночь он вынул палку из своего тела и вновь начал являться к людям. После еще нескольких внезапных и необъяснимых смертей в деревне его тело было сожжено. Только тогда визиты вампира прекратились.
Юриста Шерца более всего интересовали поступки жителей деревни, которые, учиняя самосуд, раскапывали могилы, расчленяли и сжигали тела умерших. Он доказывал, что в случаях экстраординарных, прежде чем расчленить тело, необходимо соблюсти всю процедуру закона. В этот процесс должно было входить обследование тела любого, кто подозревался в вампиризме, врачами и богословами. Разрушение вампира путем сжигания должно было проводиться, по мнению Шерца, как официальный акт общественным исполнителем.
В начале 20-х годов XVIII века Монтегю Саммерс был назначен австрийским императором наблюдать за событиями в Хайдаме — городе, расположенном около венгерской границы. Граф расследовал ряд случаев с людьми, которые умерли много лет назад и о которых говорили, что они возвращаются, чтобы нападать на своих родственников. Когда раскопали их могилы, то обнаружили все признаки запоздалого разложения трупов, включая и «поток свежей крови при разрезании тела». С согласия графа каждое тело было обезглавлено или же в череп были вбиты гвозди, а затем все тела сожгли. Сохранились пространные документы, сообщающие об этих случаях императору, а также длинное повествование, приложенное графом в качестве официального свидетельства для университета Фрибурга.
Вряд ли когда-либо представится возможность установить этот город — Хайдам. Ни одно место не было зафиксировано под таким названием. Более убедительно звучит предположение, что это название произошло от слова хайдамак (гайдамак), в переводе с украинского означающего отверженный, грабитель. Слово гайдамак произошло от славянского гайдук и относилось к неимущему классу людей, которые организовывались в свободно формирующиеся группы и жили за счет грабежа.
Позднее австрийские правители Габсбурги нанимали их для охраны особенно удаленных границ. Этот самый Хайдам, возможно, имел отношение к земле гайдамаков, а вовсе не к определенному городу с таким названием.
Россия и Украина
Слово вампир в славянских документах впервые встречается именно у русских в «Книге пророчеств», написанной в 1047 году для Владимира Ярославича, князя Новгородского, правившего на северо-западе России. Текст написан на языке, который в основном считался проторусским — разновидностью языка, который развился из более старого общего славянского языка, но стал определенно русским современным языком. Текст давал непорядочному священнику непривлекательное определение упырь личи, что буквально означало злобный или вымогающий вампир. Этот термин был, скорее всего, позаимствован у южных славян, возможно, у болгар.
Те области России, которые находились под управлением князя Владимира, объединенные вокруг города Киева (Украина), приняли христианство в 988 году, тогда же Владимир объявил войну язычеству. На протяжении нескольких веков христианство уживалось бок о бок с существующей племенной верой.
В России понятие о вампире прочно ассоциировалось с ведьмовством или колдовством, которые, в свою очередь, были связаны с понятием ереси. Ересь определялась как отступление от догм, которые проповедовало восточное православие. В православной церковной традиции закрепилось представление о том, что тело человека не будет нормально разлагаться, если смерть произошла в тот период, когда человек был отлучен от церкви. Его могли отлучить из-за аморального поведения или ереси.
