- Не ведаю, зачем идете в поганые земли,… но два дня тому назад ушел в ту сторону малый обоз переселенцев. Пять с лихвой десятков невинных душ сосланных… отправленных на поселение… пропадут ни за что людишки, на прокорм шурдам проклятым пойдут. Ежели встретите их ненароком… не дайте им сгинуть. Среди них и детишки имелись. Мал мала меньше.
- Я понял тебя, добрый человек – вновь кивнул отец Флатис – Куда направились несчастные?
- Прямиком в ту сторону – палец стражника указал направление – Думается мне несколько дней так и пойдут. Говорят, там когда-то старый тракт был.
- Хорошо.
Пришпоренная лошадь перешла на быстрый шаг. Несколько минут и весь отряд оказался по ту сторону мрачной Пограничной Стены, быстро удаляясь прочь.
- Кто разрешил? Кто? – запоздалый крик взвился над оставленным позади пограничным поселением.
К закрывающимся воротам спешил совсем молодой еще священник, придерживая полы белого церковного одеяния.
- Кто разрешил?!
- Огненные маги редко спрашивают разрешение, святой отец – криво усмехнулся все тот же старый служака, бросая взгляд на засов украшенный памятной надписью.
- Маг?!
- По крайней мере, один из них.
- Как выглядел?!
- Седой уж совсем. Старик. Взгляд ясный, глаза синие как летнее небо. Что ни слово поминала Создателя. И… эй? Святой отец?
Молодой священник уже не слышал. Смешно переваливаясь и путаясь в полах просторного одеяния, он спешил обратно, к виднеющемуся поодаль шпилю церкви.
- Ох и взгреют же нас – вздохнул один из стражников.
- Лучше они, чем тот старик. Уж поверь мне, сынок. Не знаю, кто это был, но не хотел бы я с ним схватиться,… как только в глаза ему заглянул, так и понял – старик тот мно-о-ого людишек порешил.
- А все одно месячного оклада как пить дать лишат. И что на стол хозяйкам положим? Кукиш?
- А хоть и кукиш! – отрезал более старый стражник – Все лучше, чем самому на том столе лежать на гробовой доске! И то не целиком! Пара обгорелых костей и горстка пепла – вот и все что осталось бы от нас, вздумай мы перечить ему. Ох и желторотый же ты! Порой не о деньгах думать надо, а о том как жизнь сохранить! Учить вас еще и учить… эх…
Глава шестая.
Без охоты нам никуда. Кровь и боль…
Неделя.
С момента нашего путешествия по заброшенному оловянному руднику прошла целая неделя. И ничего. Ни малейших тревожных сигналов. Дозорные пристально вглядывались в ущелье, но оно оставалось пустым и безжизненным.
Мое терпение быстро таяло, как и запасы нашего мяса. В холодное время никто не жаловался на аппетит. А сгархи каждый день пробивали огромную брешь в наших припасах. И на восьмой день я не выдержал, к вящей радости охотников и сгархов приказав собираться к выходу. Посылать пусть и бывалых, но все же обычных людей в неизвестность я не пожелал, и пришлось отправиться вместе с ними в качестве сопровождающего. Дожили…
И вот сейчас, стоя на небольшом каменистом пригорке, я не скрывая изумления наблюдал за охотой. Нет, я наблюдал за избиением животных, которых было слишком много! А некоторые вообще не должны были бодрствовать в это время. Например, громадный бурый медведь, чья тощая туша безжизненно валялась у моих ног. Медведь шатун с треском проломился сквозь заснеженную поросль ломких кустов и налетел прямиком на впившиеся ему в морду и грудь щупальца. Я получил некоторую толику жизненной силы и огромное удивление, что с каждым мигом становилось все сильнее.
Больше всего картина напоминала массовое переселение зверей. Либо бегство от стремительно распространяющегося лесного пожара. Куда не глянь, я видел зверей. От десятков мышей до десятков оленей. И все они двигались в одном направлении – противоположном от реки. Звери бегут,… что-то напугало их так сильно, что они, не раздумывая обратились в бегство. Все подряд. Проснулись даже спящие в глубоких берлогах медведи, присоединившиеся к паническому отступлению. Мои люди и сгархи ошалев от такого счастья метались от одного зверя к другому. Звенели спускаемые тетивы луков, ревели опьяневшие от вкуса свежей крови сгархи. Повсюду окровавленные туши крупных зверей. Глава охотников Литас полностью опустошил колчан, досадливо выругался и огляделся по сторонам, смотря на учиненную нами бойню. Оценив размах и количество мяса, он опомнился и не став дожидаться моего приказа, громко рявкнул, призывая к себе пятерку наиболее молодых охотников. Отдал им короткое распоряжение, после чего заспешил ко мне.
Ожидая пока он подойдет ближе, я вновь взглянул в сторону реки. Как и ожидалось, я не заметил каких-либо признаков бушующего лесного пожара. Ни запаха гари, ни клубов дыма. Но звери все равно бежали прочь, ведомые инстинктом самосохранения.
- Господин! – раскрасневшийся Литас умудрялся счастливо улыбаться и одновременно тревожно хмуриться – Видите, что творится?
- Вижу – кивнул я – Звери бегут в ужасе.
- Мяса столько набили, что десяток ходок понадобится! – восторженно выкрикнул Литас – И продолжаем бить! Дозволите?
- Не спрашивай – хмыкнул я – Бейте до тех пор, пока рука может удерживать тетиву, а глаз различает цель! Ту пятерку охотников отправь с первой партией мяса к поселению, да с наказом, чтобы еще десяток мужчин Рикар сюда послал. Да ты и сам сообразил.
- Верно, господин! Чем больше мяса сегодня нагребем, тем полнее животы будут! А шкуры! Жилы! Шкуры!
- Про шкуры ты уже говорил – усмехнулся я, ничуть не чувствуя веселья.
- Так шкуры то зимние! Одних волков уже десяток полег от наших стрел! Но… от кого ж они бегут?
- От нашего врага, Литас – жестко ответил я, приходя в движение – От нашего врага. Продолжайте бить зверя! Раз Создатель послал нам столь добычи, грех ею пренебрегать! Хотя… Создатель ли послал? – последнюю фразу я пробормотал едва слышно и неразборчиво.
- Куда вы, господин? – с тревогой спросил глава охотников.
- На тот холм. Поднимусь повыше. Хочу оглядеться…
Несмотря на чудовищную тяжесть доспехов, я легко поднялся на вершину холма, где и застыл в неподвижности, настороженно и мрачно всматриваясь в серый горизонт. С моей позиции отчетливо различались движущиеся силуэты животных двигающихся мне навстречу. Звериная волна шла от реки прямо к Подкове, обтекала ее и уходила дальше, на юго-восток, к морю.
Что за чудовищная сила могла перепугать такое количество животных? Что заставило спящих медведей проснуться и сломя голову ринуться прочь от опасности?
Если не ответ, то прямой намек вскоре последовал, когда я заметил нескольких оленей, внезапно сменивших направление движения и ринувшись прямо на склон одного из холмов. Моим замерзшим светящимся глазам было достаточно пары секунд, чтобы заметить уродливые контуры врага.
Пауки!
В сотне локтей от меня медленно тащились костяные пауки!
Из моего промороженного горла вырвалось глухое рычание. Я буквально источал ненависть, горящим взглядом пожирая проклятых тварей, чувствующих себя столь привольно в нескольких шагах от моего дома! Почувствовавшие мою ярость ледяные щупальца взмыли вверх, застегали воздух.
С глухим лязгом шлем занял свое место, обзор резко сузился, но самое главное я продолжал видеть ясно и отчетливо – мерзкую нежить, невозбранно топчущую мою землю! Заиндевевший меч, казалось, сам собой оказался крепко зажат у меня в руке, наклонившись, я ринулся вниз по склону холма, с каждым мгновением набирая скорость. Скрежет доспехов, тяжелое топанье ног и яростный рык не могли не привлечь к себе внимания. За моей спиной раздался тревожный крик Литаса, один из пауков рывком повернулся ко мне и пронзительно заскрежетал, поднимая вверх передние лапы, щедро усаженные костяными лезвиями и шипами.
Разделяющее нас расстояние я преодолел очень быстро, и не снижая набранной скорости, вломился в строй плотно сгрудившихся костяных тварей. Меч с хрустом опустился на сочленение костей, удар был настолько силен, что пара лап оказалась отрублена, визжащего паука накренило. Я оказался в самой гуще нежити, но в этом и заключался мой нехитрый план. Обрадованные столь большим количеством жизненной энергии вокруг, мои щупальца рванулись в разные стороны, жадно впиваясь в пауков и выпивая из них все до капли. Несколько тварей успело ударить меня лапами, осветить вспышкой светящихся глазниц, но на этом их успехи закончились толком не начавшись. Тяжело развернувшись, я вбил лезвие меча прямо в полыхающую мертвячьим светом глазницу и резко дернул в сторону, Скрежет, хруст, череп разлетелся на куски, одно из щупалец радостно впилось в развороченный череп. Пауки сраженные щупальцами падали один за другим, превращаясь в мертвые груды костей. А передо мной предстал следующий противник, изначально не замеченный в пылу схватки. Костяные пауки сгрудились вокруг искалеченной киртрассы, громадной твари с раздутым клыкастым черепом испещренным мелкими трещинками. Гигантский паук обладал лишь тремя длинными лапами, вместо остальных лишь бессильно свисающие жалкие обрубки.
