на них муха не сидела. Смазку сам снимешь, или я?
— Если покажете, что и как, и проконтролируете процесс, я сам. Здесь можно? — ответил я, выкладывая на прилавок требуемую сумму.
Он сделал широкий жест рукой в сторону верстаков, видимо обозначавший: «Для вас — везде». И я занялся разборкой своего оружия под его чутким руководством. Провозившись минут двадцать я, под конец, снарядил магазины, и вставил их в рукояти. Все. Я вооружен и очень опасен. Пятнадцать подарочков в левой руке, и десять тяжеловесных плюх в правой. Плюс я познал науку ухода за своими птенчиками. Ути вы, мои милые. Вы конечно не Буревестник с Грейс, но все равно красавчики!
— Ну ты, это, если что, заходи. Дорогу знаешь. Только мусор такой, — он снова кивнул на вестак, — не мне сдавай, а прямо в торговом зале. Я скажу, чтобы тебя запомнили. А вот с картами и коммами, ко мне.
На улице окончательно стемнело. Кирилл мялся около Михи-Карася. На меня он глаз не поднимал. Так, надо объясниться.
— Спасибо, Миха. Я с тобой рассчитался. Дальше мы с братом сами.
Когда Миха растворился в сумерках, Кирилл торопливо зашептал.
— Олег, мы тут немного поболтали, пока ждали, он нормальный парень, правда. К нему один раз только подошел какой-то утырок, но они перетерли по-быстрому, но точно не про нас говорили, какие-то свои дела…
— Кирилл, — остановил я брата. — Давай с тобой договоримся. Когда мы находимся в опасной ситуации или среди чужих людей, ты со мной не споришь, а делаешь как я говорю. Договорились?
— Тебе что, на самом деле нужно было просто сделать так, чтобы я не путался под ногами, да? — подозрительно прищурился Кирилл.
— Прости. Я не могу каждый раз пускаться в объяснения при чужаках. Пришлось импровизировать. Но я не хочу оставлять тебя дома каждый раз, когда нам предстоят всякие… дела. Понимаешь?
Кирилл расслабился, уголки губ дрогнули, обозначив улыбку. Он посмотрел на меня и медленно кивнул.
Похоже мои слова все же как-то дошли до сознания Кирилла.
— Ладно пойдем. Буду слушаться, обещаю. Только давай развоз вызовем, неохота через полфорта пешком идти.
Я сдержал попытавшееся было вырваться назидание про пользу пеших прогулок. Нет, хватит с брательника и одного Карла Августовича.
— Вызывай, только надо найти место посветлее.
Водитель «Развоза» высадил нас прямо на первой линии. Мы прошли арку, отделяющую дом от внутреннего двора, и тут неясное чувство заставило меня вжаться в стену, и прижать к ней брата.
Во дворе нашего дома горело несколько фонарей. А в тени, вне круга их света, кто-то сидел. Я видел огонек зажженной сигареты. Бросил взгляд наверх. Окна нашей квартиры были темными, только видны какие-то отсветы, наверное из коридора. Вроде бы ничего страшного. Но интуиция тут же завопила в полный голос как кошка с прищемленным хвостом. Я немедленно накинул на себя с Кириллом «Плащ теней». Снаружи потемнело еще больше, зрение как будто пробивалось теперь через серую пелену. А мы стали частью черных теней, отбрасываемых на кирпичные стены светом дворовых фонарей.
— Ни звука, — одними губами прошептал я. Друг друга мы видели нормально. — Держись в шаге от меня, понял?
Кирилл судорожно сглотнул, но кивнул. На самом деле парень молодец. Для своего возраста сообразительный и не трус. Будет из него толк. Но сейчас он, по большому счету, обуза.
Медленно отворив подъездную дверь, я прямо кожей чувствовал взгляд скрытого темнотой наблюдателя, мы зашли в подъезд. Невидимость осталась на месте. Для стороннего соглядатая все выглядело так, будто дверь сама отворилась от порыва ветра, или под собственной тяжестью. Быстро взобравшись на четвертый этаж, я остановился перед дверями в наши апартаменты. Повернулся к Кириллу.
— Так, сидишь тут, — я показал на лестницу к чердаку. Одновременно скидывая на брата сумку с покупками. — Никуда не лезешь, пока я тебя не позову. Это понятно?
Он кивнул.
— Если ты не вовремя вылезешь, я могу быть ранен или убит, потому что мне надо будет защищать еще и тебя. Ты понимаешь?
Он снова кивнул. Кирилла била мелкая дрожь, и он часто дышал, но все еще продолжал держаться молодцом.
— Вот номер, — я скинул ему номер господина Петрова. — Звони прям щас. Скажи что на нас напали. Потом бросай трубу. На звонки не отвечай. И поставь на беззвучный!
Убедившись, что он выполнил мои указания и залез повыше на чердачный лестничный пролет, я достал Гюрзу и передернул затвор. В правую руку взял кинжал. Снова набросил «Плащ теней» и толкнул дверь.
Картинка, открывшаяся моему взгляду в коридоре, оправдала мои опасения. Рядом с проходом в кабинет полулежал, опершись на стену, Карл Августович. Он крепко сжимал свою трость, но явно был не в себе. Какой-то тип, излучающий ауру менталиста, согнувшись стоял над ним, положив руку ему на голову. Еще один налетчик габаритных объемов стоял в коридоре, ближе ко мне. Сука, опять рубин! И не из сырых — полудрагоценных, этот похлеще Хорста будет. Между адептом и мастером где-то. Причем ближе к мастеру.
Из кабинета доносились посторонние звуки, значит там, как минимум, еще один персонаж. Единственная тусклая лампочка в коридоре горела, как назло, почти прямо над дверью. За секунду оценив ситуацию, я начал действовать.
Не входя в круг света от лампочки, дважды стреляю в бок менталисту. Полог слетает.
Громила в коридоре неуловимо быстрым движением выхватывает пистолет — калибра, эдак, нулевого. Это, зерг, почти мортира уже!
Наш попечитель, которому полагается лежать в отрубе, резко поднимается на ноги.
Менталист, отброшенный пулями, корчится на полу.
Громила видит меня — мгновение колебаний. Я снова набрасываю плащ и оставляю вместо себя двойника. Вовремя!
Два выстрела пробивают двойника насквозь, вырывая кровавые фонтаны из груди, двойник картинно отлетает за дверь, а я получаю дополнительные мгновения.
Но воспользоваться ими не успеваю. Старик резко вскидывает трость, громила, приседая оборачивается и получает отстреленным от рукояти деревянным чехлом прямо в лоб. Из рукоятки трости теперь блестит сталь. Практически одновременно громила делает выстрел, и Карл Августович, отлетает метра на три дальше по коридору, где и замирает на дощатом полу сломанной куклой. Зерг, нет!
Двойка в корпус уроду. Опять вскрываюсь. На боку и груди громилы (он уже обернулся) проступают небольшие кровавые пятна. Но эффект от выстрелов практически нулевой.
Громила ухмыляется, все тем же неуловимым движением прячет пистолет.
— Кто тут у нас? Детки
