по ломаным улочкам Качалки, и, в очередном переулке обнаружилась дверь с неприметной вывеской «Промтовары». Миха нырнул внутрь, сделав напоследок приглашающий жест.
— На всякий случай, держись за мной, Кир — скомандовал я брату. И открыл скрипучую фанерную дверь.
Глава 10
Не все гости одинаково полезны
Не то чтобы я ожидал каких-то неприятностей. Но неприятности обычно приходят неожиданно. Так что подстраховаться стоит. Я сжал рукоятку Гюрзы в левом кармане, и решительно шагнул внутрь «Промтоваров».
На первый взгляд ассортимент этой торговой точки напоминал ржавый хлам, который можно увидеть разложенным на грязных тряпках перед уличными торговцами. На второй тоже. Какие-то колена труб, огромные разводные ключи, покрытые патиной пассатижи, молотки… чего тут только не было.
Миха, сказав зевающему на табуретке продавцу: «к Барыге», проскользнул за прилавки, и, махнув нам рукой, прошел в заднюю дверь. Слово Барыга прозвучало как имя.
Пройдя коротким коридорчиком, мы свернули в неприметную дверь и оказались в квадратной комнатке, заставленной стеллажами, на которых лежал все тот же хлам, что и снаружи на прилавке.
Миха встал по центру, и заявил, глядя куда-то в угол:
— Барыга, я гуся привел, о котором говорено было. — в углу я заметил небольшой пластиковый кружок с блескучим окошком. Ага видеокамера. Читал про них.
Стена, напротив нашего проводника бесшумно и плавно поехала вниз, открывая доступ в иное помещение. Миха махнул нам рукой, и со словами:
— Я снаружи подожду, — вышел из комнаты-предбанника.
— Постой. Кирилла с собой возьми, нечего ему внутри делать.
— Эй я вообще-то…
— Кир, — я сделал «страшные глаза» и коснулся его руки. Продолжил "Шепотом чревовещателя, прямо уму в ухо. — Кир. Ты ведешь себя как ребенок. Мне нужно, чтобы ты проследил за этим шкетом. Ясно?
— Да я… — Кирилл закашлялся. — В смысле?
— Мы в первый раз его видим. А вдруг он нам на выходе засаду организует.
— Ааа! — лицо Кирилла просияло.
— Жди меня снаружи, — холодно кивнул я.
Да я просто брат года. Ну не умею я с детьми.
Кирилл с убийственно серьезным и подозрительным лицом, молча вышел вслед за Михой, а я протиснулся мимо стеллажей в открывшиеся закрома таинственного Барыги.
Больше всего помещение, в которое я попал, напоминало мастерскую сумасшедшего механика, а не торговую точку. Несколько верстаков, заваленных вскрытыми коммами, мобильными и стационарными. На полу какая-то стружка, кусочки металла и давленые микросхемы. В углу возвышается квадратный ящик, я такие видел в местных торговых точках — банкомат. Только этот вскрыт и к нему присоединен какой-то прибор, явно не штатной конфигурации.
Посреди этого хаоса возвышался хозяин бардака. Огромного роста, не менее двух метров мужчина, очень крупных в остальном габаритов. На вид ему было лет сорок-пятьдесят. Раньше он видимо занимался штангой, но теперь мышцы обрюзгли и заросли жирком, и пузо переливалось через ремень. Крупное, отечное лицо, начисто выбритая голова. Он был одет в серую майку-безрукавку, из-под которой выглядывала цепочка какого-то амулета. На ногах кирзовые сапоги.
БАРЫГА
— Карась базарил у тебя слам есть, на башли немалые? — обратился он ко мне. Его речь была лишена характерного для Качалки акцента. Тут все разговаривали, как будто во время речи жевали… ну жевали. Выговор же местного спекулянта был чистым, а жаргонные словечки смотрелись в ней как пятно на скатерти.
— У меня есть вещи, которые мне достались в наследство от покойников. Я бы хотел их реализовать.
— Ну, показывай.
Я достал самое главное — шесть банковских карт. На них я делал большую ставку, хотя мог и пролететь. Барыга взял карты и прошел в угол к банкомату. На секунду мне показалось, что он сейчас просто снимет с них деньги, но все оказалось не так просто. Барыга вставлял карточку в картоприемник, делал какие-то манипуляции на выносном устройстве, а банкомат выдавал чек. На каждом чеке был остаток по счету. Пять карт оказались не очень богатыми на потенциальную добычу. В сумме чуть больше сорока тысяч. А вот шестая — обезличенная — содержала без малого два миллиона. Видимо общак этого наемничьего отряда.
— Твои десять процентов. Если конечно счета не заблокировали, — сказал Барыга. — Как своему делаю, хоть ты и в первый раз. Срок три дня. Вот эту сумму, — он показал на карточку с шестью нулями остатка, — частями ежедневно. Согласен?
— Согласен, — торговаться я не собирался. Во-первых, никогда не торговался в прошлом, да и вообще почти ничего не покупал, для этого у меня были слуги. Во-вторых, настоящих расценок я вообще не знал, а десять процентов выглядели вполне достойной наградой за бесполезные лично для меня куски пластика и металла. Я молча протянул ему бумажку с номером моей анонимной карты. Он кивнул.
— Еще что-то?
Я сдвинув в сторону хлам на одном из верстаков и высыпал из сумки остатки роскоши. Пара револьверов, коммы, портсигары и прочую мелочевку. Барыга брезгливо покопавшись пальцем в наваленном мной на верстак бохатстве, заявил:
— Сто семьдесят за все. Идет?
— Идет. Но мне нужен обмен. Я выложил на верстак Гюрзу и Бизона. На такие же. Только чистые.
— А с этими что не так?
— Они официально принадлежали ныне покойным наемникам. Скорее всего зарегистрированы. В общем горячие, а мне таких проблем не надо. А стволы — надо.
— Сейчас гляну. Ты же Строгов, так? А отец твой Виталий?
— Все так.
Барыга забрал мои трофеи и вышел из мастерской сумасшедшего гения. Через какое-то время он вернулся, неся собой блестящие от смазки пистолеты. Под мышкой у него был здоровенный гроссбух. Надел небольшие квадратные очки непонятно как задержавшиеся на кончике носа. Эта деталь придала Барыге сходство с интеллигентной пожилой гориллой, которая не только выучила несколько человеческих слов, но и может пойти преподавать в какой-нибудь школе для волшебных подростков.
Поправив очки, он начал листать книгу. Потом на пустые места вписал номера принесенных пистолетов, фамилию и имя отца, и протянул мне.
— Распишись за батю.
Я посмотрел на дату. Месяц назад. Нормально. Я скопировал подпись отца Олега и получил две квитанции, на которых были указаны названия, номера, дата приобретения и суммы.
— Значит так. С тебя еще двести. Налом. Плюс все что в счет мусора он небрежно кивнул в сторону моих «сокровищ» и сданных пушек. Эти новье,
