«...День Господень так придет, как тать ночью»9.
Он обязательно придет.
И пришествие Его будет окончательным.
И когда Он явится, «соберутся пред Ним все народы; и отделит одних от других, как пастырь отделяет овец от козлов; и поставит овец по правую Свою сторону, а козлов — по левую»10.
Слово «отделять» — грустное слово. Разделенные мать и дочь, отец и сын, муж и жена — всегда печально бывает
слышать о тех разделениях, с которыми мы сталкиваемся в нашей жизни здесь, на земле. Однако если речь идет о вечном
разделении, сама эта мысль внушает ужас.
Особенно если одним предстоит оказаться на небесах, а другим — в аду.
Не очень-то нам нравится говорить об аде, не так ли? В интеллектуальных кругах этой темы обычно не касаются, считая ее примитивной и глупой. «Ведь любящий Бог ни за что не отправит человека в ад», — говорим мы и отбрасываем
эту мысль как нелепую.
Но с пренебрежением относиться к разговорам об аде — значит пренебрегать важнейшим учением, данным нам
Христом. Учение об аде не было разработано апостолами Павлом, Петром или Иоанном. Об аде учил Сам Христос.
Отвергать мысль о существовании ада — значит отрицать и намного большее. Это значит отрицать существование
любящего Бога и свободы выбора. Позвольте мне объяснить, что я имею ввиду.
У нас есть свобода выбора: мы можем любить Бога, а можем и не любить. Он призывает любить Его и побуждает нас к
этому. Он пришел, чтобы мы могли любить Его. Но окончательный выбор остается за нами. Если бы Бог лишил нас этого
выбора, это означало бы, что в действительности Он нас не любит.
Бог объясняет, что будет для нас лучшим, Он дает нам обетования и предупреждает о последствиях нашего выбора. А
затем Он предоставляет нам право выбирать.
Ад не был создан для человека. Адом называется «огонь вечный, уготованный диаволу и ангелам его»11. Таким
образом, человек, отправляясь в ад, идет туда вопреки тому, что приготовил для него Бог. «...Бог определил нас не на гнев, но к получению спасения через Господа нашего Иисуса Христа.. .»12. Бог не предназначал человека для этого, но человек
сам может решить отправиться в ад.
Задумайтесь над следующим определением того, что представляет собой ад: это место, где пожелали находиться
люди, любящие самих себя больше, чем Бога, любящие грех больше, чем своего Спасителя, любящие этот мир больше, чем Царство Божье. Осуждение свершается в тот момент, когда Бог, глядя на восставшего против Него человека, говорит
ему: «Ты сделал свой выбор, пусть будет по-твоему».
Отрицание ада противоречит идее божественной справедливости. Говорить, что ада нет, значит утверждать, будто
Бог потворствует враждующим против Него и отказывающимся раскаяться в своих грехах. Говорить, что ада нет, значит
изображать Бога закрывающим глаза на зло этого мира. Говорить, что ада нет, значит заявлять, будто Богу нет дела до
избиений и убийств, изнасилований и разбитых семей. Говорить, что ада нет, значит считать, что у Бога отсутствует чувство
справедливости, что Он не делает различия между добром и злом и, следовательно, не способен любить. Ведь истинная
любовь ненавидит зло.
Ад — это ярчайшее проявление справедливости Творца.
Притчи о преданном и благоразумном рабе, о мудрых и неразумных девах, о верных и неверных слугах указывают на
одну и ту же истину: «...человекам положено однажды умереть, а потом суд...»13. К вечности надлежит относиться
серьезно. Грядет суд.
У нашего пребывания на земле есть лишь одна цель: избрать себе вечный дом. Во многих случаях вы можете
позволить себе ошибаться. Вы можете ошибиться в выборе профессии, ошибиться городом или выбрать в этом городе не
тот дом — несмотря на все эти ошибки, у вас есть шанс выжить. Вы даже можете ошибиться в выборе мужа или жены и все
равно выжить. Но есть выбор, который должен быть сделан правильно: он касается того, где вы проведете вечность.
Интересно, что Христос избрал одну и ту же тему и для первой, и для последней из Своих проповедей. В первой, Нагорной проповеди, Христос призывает нас сделать выбор между песком и камнем14, между широкими и узкими вратами, широкой и узкой дорогами, большой толпой и маленькой группой людей, неизбежностью ада и радостью небес15. В Своей
последней проповеди Он фактически призывает нас к тому же самому: быть готовыми.
Во время одной из своих экспедиций в Антарктиду сэр Эрнст Шеклтон высадил группу своих товарищей на Слоновьем
острове, намереваясь возвратиться за ними по пути
в Англию. Но произошла задержка. К тому времени, как он смог вернуться за ними, море замерзло, и к острову было
невозможно подойти на корабле. Трижды Шеклтон пытался пробиться к острову, но лед мешал ему сделать это. Наконец, с
четвертой попытки, им удалось обнаружить узкий проход во льдах.
К своему удивлению, Шеклтон обнаружил, что моряки ожидали его, сидя на уложенных и упакованных мешках с
припасами и имуществом, готовые к погрузке. Вскоре они уже находились на борту и направлялись к берегам Англии.
Шеклтон спросил остававшихся на острове, как им удалось оказаться готовыми к его возвращению. Они ответили, что не
знали, когда именно он вернется за ними, но были уверены, что однажды это произойдет. Поэтому каждое утро старший из
них скатывал свой спальный мешок, связывал свои вещи в узел и говорил им, чтобы они сделали то же самое: «Давайте, давайте, пакуйте свои вещи, ребятки, — сегодня сэр Эрнст может вернуться за нами»16.
Этот человек очень помог своей команде, поддерживая ее в постоянной готовности.
То, что Христос сделал для нас, побуждая быть готовыми, не менее важно. Это — правило верхней пуговицы. Не
медлите, застегните ее правильно сегодня, сейчас — ведь не будем же мы возиться с пуговицами в присутствии Божьем.
Глава 19
ЛЮДИ С РОЗАМИ
...Так как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне.
Мф. 25:40
Джон Бленчер встал со скамьи, оправил свой китель и принялся внимательно изучать людей, входивших в
Центральный вокзал. Он искал глазами девушку, лица которой он никогда не видел, но чье сердце было так знакомо и
близко ему — девушку с розой.
Впервые он проявил к ней интерес тринадцать месяцев назад, в библиотеке в штате Флорида. Взяв с полки книгу, он
заинтересовался, но не самой книгой, а карандашными заметками на полях. В этих заметках, написанных аккуратными
округлыми буквами, отразились глубина души и острота ума прежнего владельца книги. На внутренней стороне обложки
он обнаружил имя этого владельца: мисс Холлис Мэйнелл.
Со временем, приложив некоторые усилия, он смог отыскать ее адрес. Она жила в Нью-Йорке. Он написал ей письмо, в
котором представился и предложил вести переписку. На следующий день ему предстояло отправиться за океан — шла
Вторая мировая война. На протяжении последующих тринадцати месяцев они смогли поближе познакомиться друг с
другом благодаря переписке. Каждое из писем было семенем, падавшим на плодородную почву их сердец. Постепенно
между ними стали возникать определенные чувства.
Бленчер просил мисс Мэйнелл прислать ему фотографию, но она отказалась. Она считала, что, если он был искренен, ее внешность не должна была играть никакой роли.
Когда наконец наступил день его возвращения из Европы, они договорились о своей первой встрече — она должна
была состояться в семь часов вечера на Центральном вокзале Нью-Йорка. «Вы узнаете меня, — написала она, — по красной
розе, прикрепленной к моему костюму».
И вот в семь часов вечера Джон стоял на Центральном вокале и искал глазами девушку, чье сердце он любил всей
душой, но чьего лица никогда не видел.
Я хочу предоставить самому Джону Бленчеру рассказать о том, что произошло дальше.
Молодая девушка направлялась ко мне. Она была высокой и стройной, ее светлые вьющиеся волосы
были аккуратно уложены, а глаза сияли синевой. Очертания ее губ и подбородка говорили о деликатности, сочетающейся с твердостью характера, а нежно-зеленый костюм дополнял образ, придавая ей сходство с
самой весной, явившейся в человеческом облике. Я непроизвольно сделал несколько шагов в ее
направлении, совершенно не обратив внимания на то, что у нее не было розы. Когда она заметила меня, губы ее тронула еле заметная испытующая улыбка. «Не меня ли ты тут встречаешь, морячок?» — спросила
она.
Почти не отдавая себе отчета в своих поступках, я сделал еще один шаг в ее направлении и тут же
