Когда комиссия завершила работу, Эрик Граббэ подошел к своему давнишнему знакомому — послу Франции и с улыбкой заметил:
— Как видите, ваше превосходительство, виновного в трагедии так и не смогли установить. А между тем причины катастрофы совершенно ясны!
— Да, любому мало-мальски сведущему в морском деле человеку понятно, что корабль был построен явно непропорционально. Его нижняя часть чересчур узка по отношению к высоте верхней части. Кроме того, она слишком легка. Неудивительно, что нескольких порывов ветра было достаточно, чтобы раскачать, а затем перевернуть корабль. Все другие погрешности обусловлены именно двумя первыми. Следовательно, виновным мог быть только корабельный мастер.
— Вы истинный дипломат, — засмеялся Граббэ. — Даже здесь вы говорите, что «мог быть», а не «есть». Безусловно, корабельный мастер был бы виноват во всем, если бы основные размеры корабля ему не указал сам король. Он и так на собственный страх и риск увеличил низ судна на один фут и пять дюймов, чем это приказал король. А короля привлечь к ответственности, конечно, невозможно.
Кто бы ни был виновным в гибели королевского корабля, терять роскошный фрегат, на строительство которого было затрачено три года и огромные деньги, Густав II Адольф не хотел. И уже на третий день после катастрофы английский инженер Джон Балмер, который именовался «инженером его величества короля Англии», получил высочайшее разрешение на его подъем. Однако увы. Из-за несовершенства водолазной техники его попытки успеха не принесли. Затем спасательные работы взял на себя шведский военно-морской флот, но тоже безрезультатно. В декабре адмирал Клас Флеминг сообщил Королевскому совету, что «Ваза» оказался «тяжелее, чем я когда-либо мог предполагать».
В 1642 году исключительное право на проведение спасательных работ получил шотландский полковник Александр Форбес. Однако и на этот раз никаких заметных результатов достигнуто не было.
В 1663 году за дело взялся швед, лейтенант-колонел Ганс Альберт фон Трейблен, уже имевший удачный опыт подъема орудий с датского судна «София», затонувшего на глубине 33 метра. К нему присоединился немецкий эксперт Андреас Пеккель. Но, как и во всех предыдущих попытках, работы осложняла несовершенная водолазная техника. Вот как описывал итальянский священник, и исследователь Франческо Негри водолазное оснащение того времени:
«…Это были костюмы из кожи… Люди входили в кожаный колокол четырех футов и двух дюймов высотой. Человек имел крюк длиной в шесть футов и им орудовал. Водолаз мог находиться под водой 15 минут…»
После осмотра корабля оба водолаза пришли к выводу, что поднять целиком огромный колосс при имевшихся технических средствах невозможно. Другое дело — поднять отдельные части, в первую очередь дорогостоящие пушки (они были отлиты из 92 % меди). Но, чтобы извлечь их, необходимо взломать палубы «Вазы». После того как верхние палубы были освобождены и вскрыты, оба специалиста увидели, что не могут продолжать работы на нижних палубах. И все же вскоре им удалось придумать систему, с помощью которой они смогли извлекать 1,5-тонные пушки непосредственно через орудийные люки. Эта система до сих пор остается неразгаданной. Кроме того, Пеккель придумал способ снабжения водолазного колокола свежим воздухом, благодаря которому увеличилось время пребывания водолазов под водой.
8 апреля 1664 года с «Вазы» была поднята первая пушка. К осени 1665 года извлекли еще 53. Возможно, водолазам XVII века удалось бы поднять еще что-либо с несчастного фрегата, если бы не судебная тяжба разгоревшаяся между Трейбленом и Пеккелем. Впрочем, нет худа без добра — обнаруженные потом в архивах документы этого процесса стали важным источником информации для последующих исследователей.
Спустя 20 лет после спасательной операции фон Трейблена и Пеккеля со дна была поднята еще одна 24-фунтовая пушка «Вазы».
Корабельные пушки с «Вазы»После этого королевский фрегат надолго погрузился в темноту и ил стокгольмской гавани…
Вновь сон «Вазы» был нарушен спустя три столетия. В начале 1950-х годов инженер Андерс Францен решил отыскать и поднять легендарный корабль. Это был не первый его корабль. Еще ранее, используя архивные материалы, он составил список из 12 кораблей XVI–XVII веков, затонувших у шведского побережья, которые теоретически возможно было обнаружить. При этом он первым отметил тот факт, что «…температура и соленость Балтийского моря низки для морских червей-древоточцев. Благодаря этому Балтийское море является уникальным объектом для подводной археологии». Практический поиск привел к тому, что из составленного списка А. Францену удалось обнаружить: в 1952 году — «Рикксэплет» («Держава», в 1953 году — «Грёне Ёгарен» («Зеленый охотник»), а в 1954 году — «Рикснюкелн» («Ключ королевства»). Следующим, очередным кораблем стала «Ваза». Но прежде всего надо было найти его место катастрофы. С лета 1954 года с фанатичным упорством он стал обследовать дно гавани эхолотом. Затем в дело пошли «кошки» и специально сделанный Франценом зонд. Это был своего рода свинцовый лог, в верхней части которого были приварены стабилизирующие крылья. На конце лота находилась небольшая трубка с острыми краями. Когда трубка ударялась с силой о неметаллический предмет, она «выгрызала» кусочек материала, который поднимался на поверхность. С помощью этого прибора Францен вначале обследовал воды возле Стадсгаркоена, а затем у Бекхоль-мсуддена. И наконец в октябре 1956 года в одном месте исследователь наткнулся на многочисленные обломки черного дуба. Под воду ушел главный водолаз стокгольмской военно-морской верфи Эдвин Фэльтинг. На глубине 110 футов лежал основательно замытый глинистым илом большой корабль. Это была «Ваза».
После того как в печати промелькнула информация об обнаружении корабля, на место крушения ринулись охотники за сокровищами. Но энтузиазм кладоискателей быстро иссяк — они с досадой были вынуждены признать, что на дне осталась лишь груда черных досок. Но это не обескуражило столяра Свена Пахлина. Стояла осень, вода в фиорде была ледяной, когда Свен впервые опустился в акваланге на дно рядом с «Вазой». Пришла зима, но, сделав прорубь во льду, Свен продолжал свои погружения во взятом напрокат водолазном снаряжении. Чтобы кто-нибудь из любопытных не помешал ему, Свен нанял старика сторожа. Власти и морское ведомство, узнав о его работах, оговорили одно условие: водолаз не будет претендовать на те находки, которые заинтересуют ученых. Почерневшие от времени и воды обломки дубовых досок и щепки королевского флагмана никого не интересовали. Компаньон Свена, старик сторож, оказался архивариусом-пенсионером. По просьбе Свена он просмотрел документы Стокгольмского архива и разыскал любопытные рукописи, сообщавшие сведения о «Вазе». Спустя некоторое время, в 1961 году, уже после подъема корабля и его музеефикации, когда «Ваза» стала «меккой» для туристов многих стран, предприимчивый столяр организовал частную фирму по производству сувениров. От долгого пребывания в соленой морской воде обломки дерева, добытые Свеном, почернели, местами прогнили и приобрели от воды причудливые очертания. Свен слегка подправлял их, тщательно высушивал, пропитывал консервирующим составом и мастерил из них табакерки, торшеры, стулья и статуэтки. Пригодились и сведения из старинных рукописей, найденных архивариусом. На каждый сувенир Свен прикреплял пластинку с цитатой из документов, сведениями о корабле и рекламой своих изделий. А спустя три года один шведский журнал в рубрике «Как стать миллионером» написал, что Свен Пахлин «сколотил свой первый миллион».
В 1958 году после тщательной подготовки начались работы по подъему судна. Ее главным исполнителем стали специалисты шведского спасательного общества «Нептун», которое имело многолетний опыт по успешному подъему целого ряда судов. Так, например, еще в 1892 году этим обществом был поднят британский крейсер «Хау» (10 300 регистровых тонн), затонувший около Феррола, у побережья Испании.
На первом этапе судоподъемных работ, которыми руководили Эдвард Клазон и капитан Аксель Хедберг, водолазами за 1300 погружений были прорыты под кораблем шесть тоннелей. Каждый тоннель имел длину 20 метров, ширину — один метр и высоту — 75 сантиметров. Таким образом, водолазы могли проникнуть в них довольно свободно. Затем через тоннели протянули 12 прочных стальных тросов, которые закрепили на двух заполненных водой понтонах («Оден» и «Фригг»), способных вместе поднять до 2400 тон на высоту 4 метра.
Элементы декора «Вазы»После этого из понтонов стали постепенно откачивать воду. Всплывая, они потянули за собой на поверхность и остов корабля. Через 3 часа судоподъемных работ корпус «Вазы» приподнялся на 30–40 сантиметров, а к вечеру — на 4 метра.
