Значит, подобные утверждения вводят нас в заблуждение?
Возможно, это делалось намеренно, но безыскусные переводчики, вынужденные выражать все концепции объективно, усугубили ситуацию. Смысл достаточно ясен, как и было задумано, для тех, кто способен понять.
Но тогда он уже должен быть известен?
А он уже известен. То, что вводит в «заблуждение» тех, кто не готов, может оказаться откровением для тех, кто готов.
Глупцам это специально говорили таким образом, чтобы способные могли понять?
Даже сегодня по-прежнему можно увидеть, почему это считалось необходимым.
Но как можно заметить эту разницу?
Спрашивая себя, не смотришь ли ты все еще из феноменального центра, имеющего только воображаемое существование. Если да, тебя введут в заблуждение, если нет—ты сразу все поймешь.
V. ТОРТЫ
Тот чернокожий с крючковатым носом написал мне оскорбительнейшее письмо! Что вы об этом думаете?
Что я думаю? Что как его объект ты должен быть крайне несимпатичным персонажем! Жаль: как объект дамы, которая написала тебе на прошлой неделе, ты был, если я правильно помню, почти святым?
А в качестве моего объекта он — невоспитанный придурок, а она — милый оптимист!
Несомненно. Но следует также помнить одну простую деталь — объекты как таковые
не существуют, кроме как собственные видимости и интерпретации.
То есть они — чистые феномены?
Феномены всегда чистые, насколько я их понимаю.
Что означает, что они есть лишь то, чем видятся?
Именно. Или, говоря точнее, чувственно воспринимаются.
И то, что воспринимается, —это воспринимающий?
Отражение воспринимающего. Что еще можно
было бы воспринимать?
Что он несимпатичный персонаж, а я невоспитанный придурок?
Разве каждое заявление не является источником того, что вы взаимно воспринимаете в качестве друг друга?
Вы уверены?
К чему быть уверенным? Спроси себя, как еще вы можете быть. Как объекты друг друга можете ли вы быть чем-то внутри себя?
Полагаю, что нет. Но каковы мы как наши собственные объекты?
Не таковы, как в глазах других людей, и обычно гораздо лучше.
А люди вообще понимают это?
Лучше спроси у них. Мне кажется, что «люди» в целом почти не обращают ни на что внимания, сколь бы простым и очевидным оно ни было.
Но что именно вы имеете в виду, когда говорите или подразумеваете, что все воспринимаемое—это «отражение воспринимающего»? Отражение «я» воспринимающего?
Разве бывает такая сущность, отличная от феноменального реагирующего аппарата? Все восприятие — это, очевидно, отражение видимого в том, что обозначается как «чистый ум», обычно сравниваемый с беспредельным зеркалом, отражающим все, не удерживающим ничего и не имеющим познаваемого существования.
Чья это концепция?
Насколько мне известно, первым ее описал Чжуан-цзы, также наставники династии Тан и их последователи свободно употребляли это сравнение. «Зеркальный ум» оказался удобным термином.
А «зеркальный ум» воспринимает «плохо воспитанных придурков»?
«Зеркальный ум», или то, что обозначается этим термином, вообще ничего не воспринимает. Восприятие феноменально, а «плохо воспитанные придурки» или «святые» — концептуальная интерпретация того, что может быть названо психическим комплексом.
Так что же есть на самом деле?
Конечно же, ничего! Вы создаете домыслы и швыряетесь ими друг в друга, как клоуны тортами.
Какими дураками вы нас представляете!
Это тоже торт. «Я и другие» — старейшая и самая распространенная пара клоунов — это архетип всех клоунов и всей клоунады.
Можно сказать, что это все, чем они являются?
Определенно. Что-либо иное будет означать, что вы принимаете их всерьез.
Даже в их кровожадности и преступности, жульничестве, обмане и взаимном уничтожении, зависти, ненависти, злобе и жестокости?
Кто принимает все это всерьез?
Почти все мы.
Клоуны, паяцы, принимающие себя всерьез! Клоуны—известные трагики в частной жизни.
Но жизнь и весела, и трагична.
Снящиеся феномены переживают и кошмары, и приятные сновидения.
Мне все это не нравится! Неужели мы действительно ничто — лишь объекты друг друга и, конечно, свои собственные?
Как объекты—чем еще мы можем быть? Я уже задавал этот вопрос раньше, и это единственный ответ на твой вопрос.
Но как субъекты друг друга?
Такой субъект сам в свою очередь является объектом, и как объект он также не существует.
Но должна ведь быть некая абсолютная — скажем — «субъективность»?
Это соответствует логике двойственного мышления. Но тогда эта так называемая «субъективность» сама становится объектом — объектом мысли. Как «необъективность» ты можешь подойти на шаг ближе в указывании на то, что может быть постигнуто лишь интуитивно.
Но ближе всего — «отсутствие как объективности, так и необъективности», которое вообще не «вещь».
И там мы застрянем?
Там ты застрянешь — пока будешь настаивать на объективизации как феномен, на смотрении наружу, на том, что ты субъект, ищущий объект. Ты застрянешь, потому что здесь нет никакого объекта, а никакого объекта нет, потому что «здесь» нет и никакого субъекта, и отсутствие обоих — это...?
Ноуменально — их объединение?
Два отсутствия не создают одно присутствие.
Из двух нельзя сделать «одно», даже ноуменально.
Тогда что?
Искомое есть искатель, который не что-то. Отсутствие есть присутствие не-присутствия и не-отсутствия. Мы не только объекты друг друга, но и отсутствие всех объектов, в котором все они проявляются!
И мы — то объективное отсутствие, которое есть все, что есть.
Мы также — каждый объект, который кажется существующим, поскольку вся видимость есть наша видимость, и ноуменально все феноменальное — это мы.
Я чувствую какую-то тайную радость, слушая это!
Ерунда, ты не просто слушаешь. Ты чувствуешь
тайную радость, говоря это, потому что когда ты начинаешь говорить это, ты становишься этим.
Как это происходит?
Может быть, на мгновение ты покидаешь выдуманный феноменальный центр, из которого по привычке действуешь и, в качестве Я, находишь ноуменальный центр, который старые наставники называют твоей «истинной природой»?
VI. ВОПРОС
Тот человек выглядит озабоченным.
Спроси его, кто может заботиться о чем бы то ни было.
Или не заботиться о чем бы то ни было?
Конечно.
Он решит, что это ужасно глупый вопрос.
Так и есть.
Невероятно дурацкий. Кто это вообще может быть? Чудное заявление. Мужчина рассмеется, девчонка захихикает.
Кто смеется, кто хихикает?
Вы имеете в виду, кто тот умник, который задает этот вопрос или пытается на него ответить?
Кто знает или не знает, кто это может быть? Или кто может быть, чтобы заботиться или не заботиться о чем бы то ни было?
Это уж точно не обо мне!
Очевидно. Но кто знает то, что знаешь ты?
Я.
Конечно! Это и есть ответ.
VII. БОДХИСАТТВЫ И ВСЕ ОСТАЛЬНЫЕ
Невозможно ничего сделать для этой несчастной женщины! Я изо всех сил пытался ей помочь, но не могу.
Как, интересно, ты себе представляешь, что один феномен может помочь другому?
***
Похоже, ты онемел от изумления! Разве это не очевидно?
Точно! Но... но... все же... что все мы пытаемся сделать? Даже должны пытаться сделать? Бодхисаттвы, например.
Бодхисаттвы не пытаются ничего сделать. Им
это не нужно. Если бы пытались — не смогли бы.
Вы имеете в виду, что, не пытаясь, можно сделать больше?
По крайней мере, если ты — бодхисаттва.
Но я не претендую на звание бодхисаттвы!
А они что, претендуют?
Ну, если судить по тому, как их описывают, можно заключить, что да. Но, возможно, на самом деле они и не думали.
Неплохо бы отличать истину, хранимую в сутрах, от передачи самих сутр людьми, которые их не до конца понимают. Это одна из причин, без сомнения, почему Учитель сказал однажды обеспокоенному монаху: «Не позволяй этой сутре опрокинуть тебя, лучше опрокинь ее сам!»
То есть?
Пойми это как Учитель, произносящий это, а не как ученик, ищущий какой-то скрытый смысл.
