Джек соглашается.
— Рыцарское поведение всегда срабатывает.
— Вести себя, как джентльмен — на самом деле очень важно, — говорю я ему.
— Да, ты натуральный белый рыцарь, чувак, — фыркает Джек.
Со смелостью, которую придал ему алкоголь, Уоррен идет через улицу. Он останавливается в нескольких шагах от девушки, что на самом деле умно. Не заставит ее нервничать, врываясь в ее личное пространство. Он сразу переходит к делу.
— Ты — красивая.
Она быстро поднимает свой взгляд, потом хихикает, и также быстро отводит свой взгляд назад.
— Спасибо.
Уоррен чуть-чуть подходит ближе.
— Так… тебя подвезти? Мы не серийные убийцы и ничего такого. Просто несколько парней, тусуемся. И у нас есть лимузин. Ты можешь провести время с нами или мы можем тебя подвезти, куда ты захочешь.
Она поворачивает голову в сторону бара, немного нервничая.
— Я должна дождаться здесь своего друга.
Уоррен садится рядом с ней на скамейку.
— Не знаю, что за мужик может оставить сидеть на улице такую шикарную девушку, как ты. Если бы ты была моей девушкой, я бы никогда так не поступил.
Молодец. Чувствую, что мне надо угостить его конфеткой или погладить по головке.
А потом…
— Что ты сейчас только что сказал?
На этого малыша зарычал здоровенный, светловолосый парень, который только что вышел из бара с четырьмя такими же амбалами. То, что им не доставало росту, было восполнено крепким телосложением — моя мама назвала бы это «широкой костью». Им, наверно, чуть больше двадцати, на одном кепка Университета Невады, другой одет в свитер с греческой надписью.
Парни из братства.
Хотя однажды я был одним из них, я никогда не понимал, какой чертовски отвратительной и противной эта категория студентов может быть до тех пор, пока сам не выпустился. Они олицетворяют фразу молодые, тупые и полные спермы. Потому что они ходят группами, у них это стадное чувство — подстегивать друг друга, орать и пытаться впечатлить друг друга тем, насколько член-о-метров приведут их действия.
Я сразу же подбегаю с Джеком, Мэтью и Стивеном, чтобы проследить, чтобы Уоррена не убили. Кейт это не понравится.
Светловолосая макака номер один пихает Уоррена в грудь. Что самое странное — меня это действительно раздражает.
— Ты говоришь с моей подружкой, лузер?
Он хватает девушку за руку.
— Я говорил тебе подождать меня, сучка — я не говорил тебе, что ты можешь разговаривать.
Я встаю перед Билли.
— Эй, парни — думаю, здесь произошло легкое недопонимание.
— Я не думаю, что тебя это касается.
Я признаюсь.
— Вы не представляете себе, как бы я хотел, чтобы это было правдой. К сожалению, это не так. Мой друг подумал, что этой девушке нужна помощь. Он просто хотел ей помочь, вот и все. Без обид.
— Твой друг обидел меня чертовски сильно, клеясь к моей девчонке. И я собираюсь наказать его задницу. Потом он плюет на мои туфли.
Классно.
Я больше не хочу решать это дипломатично.
— Что ж, если ты хочешь вести себя, как придурок…
Девушка пытается вмешаться. Она кладет руку на грудь парня, а другой гладит его руку, пытаясь успокоить его.
— Он ничего не сделал. Пусть они идут, Блэр.
Я не могу сдержаться, чтобы не усмехнуться.
— Блэр? Тебя зовут Блэр? Боже, не удивительно, что ты такой злой. Я тебе искренне сочувствую. — Не отрывая взгляда от группы придурков, я машу Мэтью. — Видишь, что происходит, когда родители так неаккуратны при выборе имени? Вот что тебя ждет, дружище.
В случае если вы не поняли — нет, я не напуган этим крикливым парнем из братства. Потому что он, как и многие громилы, слабак. Настоящие жесткие парни? Действительно опасные? Они ведут себя тихо. Им не надо устраивать шоу или кричать, что есть мочи, что они собираются тебе навалять. Они просто это делают, еще до того, как у тебя есть шанс испугаться. Или предугадать это.
Блэр делает шаг ко мне, но Уоррен вскакивает между нами — поднимая руки в знак повиновения.
— Погоди. Просто подожди — это между мной и тобой, придурок. Не втягивай сюда моих друзей.
Я смотрю на Уоррена так, словно он помешался. Потому что я уверен, что так оно и есть.
— Ты больной?
Он смотрит на меня через плечо.
— Кейти никогда мне этого не простит, если ты пропустишь свою свадьбу, потому что окажешься в больнице. И я вырос вместе с Ди-Ди — и чему-чему я научился, так это драться.
Прямо здесь и сейчас, мое мнение об Уоррене изменилось навсегда. Он так и остается для меня идиотом — и он только что это продемонстрировал. И из-за его прошлого с Кейт, он мне никогда не будет нравиться. Но лезть вот так на рожон? Пытаться защитить меня и моих друзей? Это требует мужества. Он только что заработал мое уважение.
Мэтью, Стивен и Джек выстроились за мной, напряженные и наготове. Я делаю вдох и спрашиваю:
— Мэтью, ты не против этого плана?
Он отвечает:
— Абсолютно.
— Джек, а ты с нами?
Он злобно усмехается.
— Я всегда с вами, дружище.
— Стивен?
— Почему нет-то? Пошло оно все.
Это единственные ответы, что мне были нужны. Я обхожу Уоррена, становлюсь ближе к Блэру.
— Ладно, ты можешь выбить из него все дерьмо, а остальные из нас будут просто сидеть и смотреть.
На его лице какой-то смущенный шок.
— Серьезно?
Я улыбаюсь.
— Нет, придурок, я тебе вру.
К тому времени, как мои слова доходят до его протухших мозгов, мой кулак уже в полете. Прямо в нос этого кретина, со всего маху.
Потом все пошло-поехало.
***
Как правило, я считаю, что запрещенный прием — это удел слабаков. Трусливо. Но это уличная драка. Здесь нет правил. Пальцы — в глазницы, пинки — по мудям. Все это справедливая игра. Окровавленный Блэр валит меня на землю, пока вокруг нас начинается потасовка.
Я принимаю удар в плечо и по ребрам, пытаясь защитить свое лицо. Уоррен привел весомый аргумент насчет свадьбы. Если мое лицо будет заштопано, как у Франкенштейна, это испортит фотографии.
Я сделал левый хук по челюсти этого придурка, прямо рядом с разбитым носом, отчего он взвыл. Так продолжалось минут пять, хотя по ощущениям казалось намного больше.
Потом девушка, что все это начала, произносит волшебные слова:
— Копы! Копы!
Каждый из нас реагирует так, словно старшеклассник на пивной гулянке.
Мы бежим. Врассыпную. Пятеро из нас в рекордное время укрываются в недрах лимузина, и водитель трогает с места. Яркие вспышки полицейских Лас Вегаса нас не преследуют. Слава Богу.
Вы можете этого не понять, но поверьте мне, когда я говорю вам, что это было приятным развитием нашего вечера. Не важно, сколько вам лет, каждый парень думает, что это классно выпить, поиграть в азартные игры, а потом, со своими лучшими друзьями, надрать кому-нибудь задницу. Мы передаем друг другу бутылку водки и показываем свои боевые раны, хвастаясь тем, какие мы классные.
— Вы видели, как у того парня разлетелись зубы? Бам!
— А я скрутил того сукиного сына. Он уже был готов звать свою уродливую мамашу.
— Надеюсь, тому лузеру нравится жидкая пища, потому что это все, что он сможет есть еще долгое время.
Я делаю глоток Grey Goose, потом поливаю им свои разбитые костяшки.
Уоррен качает головой и жалуется.
— Не везет мне с девчонками.
Никто не соглашается. Но я должен согласиться: это не его вина.
Правда.
Уоррен просто более мягкий. Его так воспитали — в окружении баб. Это как… одна из тех странных историй в новостях, когда тигренок попадает в семью свиней и растет с ними. Когда он становится старше, он не показывает свои когти, не рычит и ни на кого не набрасывается.
Он, нахрен, хрюкает.
В отличие от нас остальных, у которых в жизни были уверенные сильные мужчины, проявлением мужчины в жизни Уоррена были типы, которых Амелия приводила домой. Очевидно, там не было ни одного достойного.
Через минуту, он спрашивает:
— Я, правда, подумал, что вы дадите ему надрать мне задницу. Что изменилось?
Мэтью делает глоток из бутылки.
— Да ну, на хрен! Мы никого не бросаем!
Я киваю.
— Точно. Знаешь, какое первое правило волчьей стаи?
— Какое?
— Мы заботимся о близких.
ГЛАВА 12
Думаю, нам следует сделать шаг назад и обратить внимание на то, сколько парни и я к тому времени прикончили алкоголя. Пиво у бассейна, скотч в гостиной и в казино, вино на ужин, потом бренди, и теперь водка, которую мы передаем друг другу, как какие-то алкаши, кучкующиеся возле горящего мусорного бака.
Я не слабак — но это чертовски много. Мы постоянно где-то были. И не смотря на то, что это растянулось на часы, постепенно эта хрень вас нагонит. В одну минуту у вас все под контролем, а потом вы выпиваете свою последнюю стопку. Весы перевешивают, и вы оказываетесь на полу — не в состоянии идти или выговорить слово, чтобы не пустить слюну.
