Разрушитель 7. Грибы системы «польские»
(1997 год; г. Киев, Украина)
Весна. Пасха. Встречали ее у брата супруги Петра. Праздничный стол, естественно, ломился от выпивки и закуски. Гудели знатно! Но все приятное когда-то кончается, и ближе к полуночи мы отправились домой.
По прибытию, не мешкая, легли спать. Однако мое свидание со стариной Морфеем длилось совсем недолго. От подушки оторвала резкая боль в животе. Тихонечко, чтобы не разбудить супругу, поднялся и ушел в зал. Выпив попутно четыре таблетки активированного угля.
Лучше не становилось. Более того, начал совершать бесконечные набеги на унитаз. Пугал беднягу обоими концами. В глазах начало мельтешить.
Нашел в справочнике телефон круглосуточных консультаций. Прозвонил, рассказал. Первый же вопрос был:
- Грибы употребляли?
- Да!
- Немедленно вызывает машину!
- А нельзя как-то …народными методами? А завтра днем увидим…
- Если вам все равно, доживете ли до утра, поступайте так. Но я рекомендацию оперативную госпитализацию.
Разговор, хотя и старался вякать в трубку как можно тише, все же разбудил жену. Она взяла дело в свои руки, и уже вскоре я трясся ночным Киевом на Левый берег в машине с красными крестами. Извергая в предусмотрительно прихваченный целлофановый пакет еще остающееся содержимое желудка.
В промерзлой палате, посоветовав не раздеваться, меня сразу же уложили в кровать и воткнули в каждую вену рук по иголке капельниц: началась интенсивная очистка организма.
Да, несмотря на приличные размеры, кроме меня, в комнате находился еще только один пациент. Спустя некоторое время он подошел ко мне и …начал совать ступни в мои туфли. Увидев, что я при памяти, сказал:
- Схожу к врачу, узнаю… А мою обувь забрали…
Разговаривать у меня не было сил. И тот ушел, громко шаркая по полу явно огромными для его размера туфлями. И …больше не появился. Утром на мой вопрос дежуривший медик ответил:
- Сбежал! Он – бомж и не первый раз у нас. И всегда сбегает. Впрочем, у нас почти все пациенты, чуть-чуть оклемавшись, исчезают по-английски.
Хорошо, что супруга сунула мне в еще один пакет комнатные тапочки: в них я потом и добирался домой.
Что касается сильнейшего отравления, то я грешу на два «блюда»: грибы системы «польские» и газированный напиток, который, как мне показалось еще за столом, был левым.
Разрушитель 8. На износ
(2007-2011гг.; г. Киев, Украина)
1 Мая. Красный день календаря. Одни идут на демонстрации различных политических оттенков, другие осуществляют пролетарскую идею маевок, трансформировавшихся в обычные пикники с шашлыками. А у меня появилась идея сотворения, не мира, а некоего глобального справочного издания о выходцах из Украины, добившегося чего-нибудь выдающегося в жизни, но официально считающихся представителями других государств. Замечу: от задумки до исполнения не прошло и получаса. Сидя за компьютером, я скрупулезно выписывал план книги, о которой еще с утра даже не подозревал. По объемам получалось нечто грандиозное.
И я засел. Вдохновение не отпускало. Причем ни днем, ни ночью. Спал, когда придется. По 4-6 часов в сутки.
По этому поводу с женой все время возникали перепалки. В конце концов, я начал применять венную хитрость. Где после 23.00 выключал компьютер и ложился вместе с ней. Чутко выжидая, когда ее дыхание выровняется настолько, что можно сделать вывод о начале полноценной стадии сна. И тогда тихонечко, чтобы не скрипнуть кроватью и не разбудить, поднимался и на цыпочках (комнатные тапочки + домашняя одежда = в руке) удалялся в зал. Стараясь не сильно ударять по клавиатуре, продолжал писать.
Увы, человек не способен проспать 7-8 часов, ни разу не справив естественную надобность. Моя супруга – не исключение. После посещения туалета она неизменно заглядывала ко мне, настаивая на том, чтобы я непременно уже ложился. И слышала в ответ:
- Да-да, не разгоняй сон – сейчас иду!
И очень часто выходило: жена, не сомневаясь в моих словах, засыпала, а я продолжал работать. Однако утром все становилось на свои места. И тогда она изменила тактику. Ночью молча заходила в зал, опускалась на диван и сидела. Тоже – молча. Минут через пять я не выдерживал и выключал компьютер. Дальше игра в «спишь – не спишь» продолжалась по тому же сценарию.
Творческая самоэкзекуция длилась ровно четыре года! Наваял я трудноизмеримое количество томов. И …основательно посадил здоровье. Особенно позвоночник и зрение. Да и язвы, думаю, - результат почти круглосуточных бдений. Я ведь нередко ночами стимулировал себя водочкой-коньячком с селедочкой-сальцем.
Разрушитель 9. Тихо сам с собою
(1957-2013 гг.; все города и веси, где жил)
Характер. Как много он значит! Не только для тех, кто окружает индивида, но, в первую очередь, для него самого. Ваш покорный слуга тому – пока еще живой пример! Вот несколько характерных черт, погубивших не один миллион моих нервных клеток.
1. Кажется, я уже говорил о том, как трудно мне отказать в просьбе другому. Причем не играет никакой роли, близкий тот мне человек, просто знакомый или я его вижу впервые. Всегда с готовностью откликаюсь, бросая все свои, даже самые неотложные, дела. Неся урон, в том числе не только моральный, но и, случается, материальный (см. «Образец 1. Обманщик Мирек», «Пример 2. По Сеньке шапки», «Образец 7. Сюрприз в виде гроба»). Наверное, если бы я стал Нобелевским лауреатом и спешил на церемонию награждения, все равно бы остановился и начал помогать – по первому зову любого обратившегося.
А если подсчитать, сколько одолженных денег мне не вернули (не мог отказать, даже если отдавал последнее), эту книгу, конечно, на них не издать, однако сумма, поверьте, получится изрядная.
Отчего я поступал именно так? Да потому, что такой поступок считал крайне невежливым («А если все станут отказывать всем?), боялся разочаровать, а то и обидеть, утратить расположение, прослыть бесчувственным. Анализируя прошлое, прихожу к неутешительному выводу: многие этим бесцеремонно пользовались.
Я же, наверстывая время, тихо вел сам с собой беседу: ну, отчего ты такой простофиля, что на твою шею не только садятся, но и ноги свешивают?!
2. Всю жизнь в душе я люто ненавидел командировки, однако профессию выбрал такую, что из них буквально не вылезал. Настроение у меня падало уже в тот момент, когда узнавал о предстоящей через несколько дней поездке. И не приходило в норму, пока – нет, не возвращался, а пока не отписывался. И все это время корил себя за выбор специальности.
3. С малых лет не любил повелевать другими. Заводилой – без вопросов, а вот официальные должности – буквально изводили. Однако в силу чрезвычайных трудностей с произнесением «нет» на просьбу что-то или кого-то возглавить, почти неизменно соглашался. Начиная с символического поста звеньевого в пионерском отряде класса до отнюдь не хилого места того же главреда «Комсомольской правды» в Украине».
Вы только представьте себе ситуацию: едва не ежедневно приходится кого-то озадачивать, быть может, не очень желанным заданием, кому-то за что-то выговаривать, кого-то – лишать премии и т.д. И все это нужно делать мне, пуще прочего боящегося людей обидеть.
Сколько нервов угроблено на работе! А сколько потом – дома, где я еще долго «перевариваю» события.
4. Часто не давали покоя и, на первый взгляд, самые ничтожные ситуэйшн. У соседей моей матери было дворняжка. Взятая щенком, привычно для небольших населенных пунктов коротала жизнь на цепи у будки. Всегда оставаясь …голодной. Хозяева подворья исповедовали философию «Сытая злой не бывает».
Мы с супругой, находясь в отпуске, частенько носили бедолаге объедки со своего стола. Каким неимоверно радостным повизгивание пес нас встречал. И с какой прожорливостью уничтожал все, что ему ни бросали!
Увы, и тут возникали неувязки. Если кто-нибудь из хозяев замечал нас в окно или находился во дворе, обязательно ставил условие: «Все не давать, а часть оставить им на потом». А если мы входили в контакт непосредственно с собакой, той доставалось за то, что предала хозяев и не лаяла на чужих из-за горсти косточек. Размышления над не только в прямом, но и переносном смысле собачьей жизнью соседской дворняги порой изрядно изматывали душу.
5. Раздумывать в этом направлении начал только в более чем зрелом возрасте – раньше, видимо, взвешенности не хватало. А то начал анализировать. Будучи студентом, привозил в гости в Пирятин однокурсников Юрия Евтушика, Владимира Винокура, Анатолия Згерского, Антона Щегельского, Георгия Лелюха (некоторых - многократно). Были там историк Людмила Панченко, некая биологиня, два негра (см. «Сюрприз 6. Новый год под колпаком КГБ»), несколько друзей Анатолия Згерского из киностудии им. Довженко. И те ни разу ни одним словом не обмолвились, что так не делают.
В свою очередь, к родителям жены возили моего земляка-однокурсника Анатолия Терещенко. В Ашхабаде у нас гостили Николай Пуговица, Георгий Лелюх, в Киеве – кого только не было, начиная тоже с однокашника Николая Рубанца. А вот меня никто из них к себе НИ РАЗУ не пригласил. Пытался понять «почему» не раз и не два, однако так и не нашел вразумительного ответа.
