Именно он и наблюдается. При молчаливом согласии Европы. И чудный Днепр серебрится от бессильной ярости, как волчья шерсть в лунную ночь.
Комментарий к несущественному
Рассеянно и туманно высказался о поляках и Польше Мандельштам, однако поэтическая неопределенность высветила нечто большее, чем он хотел сказать: «И ты, славянская комета, в своем блужданьи вековом - рассыпалась чужим огнем, сообщница чужого света!»
Если поляки на собственном опыте познали чешскую концепцию «перемещения населения», поскольку их самих переселяли при Екатерине Великой, при трех Александрах и обоих Николаях, то у соседей, нынешних галичан, бесчинствующих на юго-востоке Украины, корни жестокости таятся в безродной тяге к Третьему рейху, в особенности - к черному ордену СС, ставшему для них романтическим идеалом, подбитый изнутри смушковой овчиной. Исторические корни самоидентификации давно утрачены в гендерной чересполосице, когда Галиция не знала, в чьей имперской постели проснется завтра.
В 1795 году третьим разделом Польши Екатерина II фактически восстановила западную границу Киевской Руси. За ее пределами осталась онемеченная Галиция. Присущий всякой империи импульс к расширению толкал дальше, и спустя двадцать лет к России была присоединена вся Польша - в границах наполеоновского Великого герцогства Варшавского. И опять без феодальной Галиции, застрявшей на краю всех империй. Кстати, от слов «край», «окраина» возник этнонимический термин. «Украина», хотя одновременно продолжало бытовать и общее для всех восточнославянских земель название «Русь».
Именовался имперский осколок звучно - Королевство Галиции и Лодомерии, а жил скверно и грязно. Как и положено отсталому аграрному придатку лоскутной Австро- Венгрии. И сам он состоял из наскоро сшитых частей современных Львовской, Ивано-Франковской, Волынской, Ровенской и Тернопольской областей. Охотников до бесхозных приграничных территорий было множество. Рвали на куски и без того разнородную Галичину, которая исподволь боялась и ненавидела всех, с кем дружила. Особенно - Россию, присоединившую ее к Украине, где она вообще никому не нужна.
Зато, когда в августе 1941-го в Ровно обосновался рейхскомиссариат «Украина», бесприютные подданные стали очень востребованы. Рейхскомиссар Эрих Кох высоко ценил их склонность к насилию, хотя порой лютая свирепость шокировала. Из менее дремучих «орков» были сформированы дивизии СС «Галичина», «Нахтигаль» и диверсионный полк «Бранденбург». Не прошедшие отбор направлялись в «айнзацкоманды», предназначенные для уничтожения тыловых деревень, связанных с партизанами.
«Айнзацкоманды» были хороши для немцев тем, что никого не переселяли, не высылали и даже не отправляли в концлагеря. Убивали на месте. Либо сжигали живьем в подходящем овине. Вопроса «за что?» для галицийских карателей не существовало. За что вырезали 120 тысяч польских жителей Волыни? А за то, что поляки. Русских - за то, что москали. Евреев - этих вообще без уточнений. И так далее - по всему этническому составу населения новой империи.
Гитлер неслучайно выбрал Винницу в качестве своей ставки на Восточном фронте. Впереди действовали дивизии группы армий «Южная Украина» под командованием генерала Шернера, позади лежала выжженная «айнзацкомандами» до самого Львова земля полесской Волыни. Хорошая земя. Если там не жить.
И «веселый шлях», устремленный в Европу через Варшаву, никуда далее этой Волыни не приведет: там зависла над Бугом чужая Луна. Не война это вроде. А может, война...
7-19 декабря 2014 года
Глава сто двенадцатая
Было дело - пустили конюха во дворец. Поначалу оробел, потрясенный имперским великолепием Кремля, где «древней ярости еще кишат микробы», но потом ничего, освоился и даже почувствовал себя почти графом. Жевать, однако, не перестал.
Либеральная публика благоговела и умилялась: у них там демократия, не то что у нас. Посмотрите - жует. И как жует! По-техасски мужественно, по-голливудски романтично...
Не заморачиваясь этикетом, конюх дал понять, что заблуждение либералов не лирическое, а гигиеническое. Выплюнул на ладонь слюнявый комочек демократических ценностей и прилепил к хрустальной пепельнице XVII века. Это не являлось отклонением от норм конюшенной культуры, а было результатом естественного ее развития.
Нечто кисловатое отразилось на лице шефа кремлевского протокола, но тут же и улетучилось. Ничего-с. Лишь бы на ковер не высморкался, а так ничего-с...
В начале своего президентства Барак Обама, в отличие от конюха Джорджа, не жевал прилюдно. А потом вдруг расслабился очень. В последнее время особенно. Активно жевал во время похорон Нельсона Манделы, на саммите АТЭС в Пекине, на встрече «двадцатки» в австралийском Брисбене. А на заседании Генеральной Ассамблеи ООН даже причавкивал.
В Белом доме утверждают, что «быть выраженным» он решил после того, как прочитал рекламный слоган с неясным смыслом: «Храните зубы в надежном месте». На Капитолийском холме ехидно уточнили, что причиной проявления жвачного инстинкта послужила первая леди, которая якобы заявила лидеру свободного мира: «У тебя, дорогой, изо рта такое амбре, что стошнит любого проктолога». Вот он и стал функционировать в параметрах жизнедеятельности, скажем, иллинойской коровы.
Конгрессмены не совсем правы. Мишель предъявила супругу гораздо более весомые претензии после того, как во время траурной церемонии в ЮАР Барак увлеченно заигрывал с дамой-министром из Дании. Улыбался во весь рот, оглаживал министра, как помилованную индейку в День благодарения, и даже заснял «селфи» на мобильник. Дама игриво ерзала. Мишель седела мрачная, как официантка, не получившая чаевых. Уже потом, в номере «Президент-отеля» до Барака физически дошел (долетел?) житейский смысл рекламного слогана касательно хранения зубов. Воблу не вразумишь, сколько ни колоти ею по столу. Жвачного президента не перевоспитаешь.
Жующий Джордж Буш отдавал честь почетному караулу, держа под мышкой терьера Барни. Жующий Билл Клинтон во время исполнения гимна рассказывал окружению анекдот про Ельцина. Жующий Обама салютовал морским пехотинцам со стаканчиком кофе в руке.
Все трое частенько отдают воинское приветствие сидя.
Кстати, анекдот Клинтона такой: «Приходит Ельцин домой на бровях. Наина политкорректно интересуется: «Ты где так нажрался, урод?» «На-ина... на-ина...», - пытается выговорить тот еще урод. «Я уже шестьдесят с лишним лет как Наина! Где нажрался, тебя спрашивают?» «На-ина... на инаугурации...»
К жвачным мира сего не стоит подходить с общечеловеческими мерками. Тщательно пережевывая «Джуси фрут без сахара» или ковыряясь в носу, они с провинциальной беззастенчивостью травестируют образ правителя до уровня культурного дикаря среди туземцев, жаждущих получить роскошные стеклянные бусы в обмен на невзрачный желтый металл и условно-досрочную солидарность.
Ничего удивительного в том, что каждый новый президент США оказывается хуже предыдущего. Усваивает дурные манеры предшественника, дополняя своими. И хранит геополитические зубы в таком месте, куда первые леди, как правило, не заглядывают.
Ежик в культурном тумане
Имя каждого президента США становится приблизительным синонимом человека с интеллектом средней паршивости. Но для стремительно мельчающих московских либералов это ничего не значит. Они боготворят Америку как третье свое отечество, фасуют слюну для гуманитарных плевков в сторону Кремля и охотно цитируют Обаму, объявившего Россию сначала вторым по значимости злом после лихорадки Эбола, а затем и первым. Сам при этом походил на человека, только что придумавшего таблицу умножения и желавшего умножить одни демократические ценности на другие. Из полученного результата складывались пакеты экономических санкций против России.
У рядовых избирателей делается легко на сердце от жизни веселой: оказывается, у Америки нет своих проблем. Вчера еще были, а сегодня, когда Капитолий заполонили истосковавшиеся по власти республиканцы, проблем не стало. Коль нет своих, приходится решать российские. В рамках жесткого противодействия геополитическим устремлениям Путина, который не сегодня завтра захватит Прибалтику, подпишет с Ле Пеном или с его дочерью Марин пакт о новом разделе Польши, после чего наденет маску террориста XVII века Гая Фокса и...
На этом несказанном «и» Обама выстраивает спасительную, как ему кажется, «линию силового перехвата власти в России». Он, должно быть, постоянно пересматривает вооруженным глазом мультфильм Юрия Норштейна «Ежик в тумане». Про то, как молочными клочьями туман плыл в дремучем краю, и ежик ходил озабоченный – искал там заначку свою. А заначка, как уяснил для себя Обама, это оружие массового поражения в лице Путина, каковое угрожает всему миру и лично ему, Бараку аль Хусейну Обаме. Как только он это понял, падающие нефтяные цены сами собой пошли на ум и не возвращаются обратно, заблудившись в трех извилинах.
