Две жены
Жили-были два купца, оба женатые, и жили они промеж себя дружно и любовно. Вот один купец и говорит:
— Послушай, брат! Давай сделаем пробу, чья жена лучше мужа любит.
— Давай; да как пробу-то сделать?
— А вот как: соберемся-ка да поедем на Макарьевскую ярмарку[15], и которая жена пуще станет плакать, та больше и мужа
любит.
Вот собрались в путь, стали их провожать жены: одна плачет, так и разливается, а другая прощается и сама смеется. Поехали купцы на ярмарку, отъехали эдак верст пятьдесят и разговорилась между собой.
— Ишь, как тебя жена-то любит, — говорит один, — как она плакала-то на прощанье; а моя стала прощаться — а сама смеяться!
А другой говорит:
— Вот что, брат! Теперь жены нас проводили, воротимся-ка назад, таким образом да посмотрим, что наши жены без нас делают.
— Хорошо!
Воротились к ночи и вошли в юрод пешие; походили наперед к избе того купца, у которого жена на прощанье громко плакала; смотрят в окошко: она сидит себе с любовником и гуляет. Любовник наливает стакан водки, сам выпивает и ей подносит:
— На, милая, выпей!
Она выпила и говорит:
— Друг ты мой любезный! Теперь я твоя.
— Вот какие пустяки: вся моя! Что-нибудь есть и мужнино!
Она оборотилась к нему жопой и говорит:
— Вот ему, блядскому сыну, — одна жопа!
Потом пошли купцы к той жене, которая не плакала, а смеялась; пришли под окошко и смотрят: перед иконами горит лампадка, а она стоит на коленях, усердно молится да приговаривает: "Подаждь, Господи, моему сожителю в пути всякого возвращения!"
— Ну вот, — говорит один купец другому, — теперь поедем торговать.
Поехали на ярмарку и торговали очень хорошо: такая задача[16] в торговле была, какой никогда не бывало!
Пора уж и домой; стали собираться назад и вздумали купить своим женам по гостинцу. Один купец, у которого жена Богу молилась, купил ей славной парчи на шубку, а другой купил жене парчи только на одну жопу:
— Вить моя одна жопа! Так только мне пол-аршина и надобно: я свою жопу не хочу паскудить!
Приехали и отдали женам гостинцы.
— Что ж ты купил эдакой лоскут? — говорит жена с сердцем.
— А ты вспомни, блядь, как сидела ты с любовником и говорила, что моя только жопа; ну, я свою часть и снарядил! Нашей парчу на жопу да и носи.
В некотором царстве жил-был дворянин, у него была дочь— красавица. Пошла она как-то погулять, а лакей идет за ней позади да думает: «Эка ловкая штука! Ничего б, кажись, не желал на свете, только б отработать ее хоть один разок, тогда б и помирать не страшно было!» Думал, думал, не вытерпел и сказал потихоньку:
— Ах, прекрасная барышня! Шаркнул бы тебя хоть по-собачьи!
Барышня услыхала эти слова, и как воротилась домой, дождалась ночи и позвала к себе лакея.
— Признавайся, мерзавец, — говорит ему, — что ты говорил, как я гулять ходила?
— Виноват, сударыня! Так-то и так-то говорил.
— Ну, коли хотел, так и делай сейчас по-собачьи, не то все папеньке расскажу…
Вот барышня заворотила подол, стала посреди горницы раком и говорит лакею:
— Нагибайся да нюхай, как собаки делают!
Холуй нагнулся и понюхал.
— Ну, теперича языком лизни, как собаки лижут!
Лакей лизнул раз, и два, и три раза.
— Ну, теперь бегай вокруг меня!
Начал он кругом барышни бегать: обежал разов десяток, да опять пришлось нюхать и лизать ей языком. Что делать? Морщится, да нюхает, плюет, да лижет!
— Ну, теперича на первый раз будет! — сказала барышня, — ступай ложись себе спать, а завтра вечером опять приходи.
На другой день вечером опять барышня позвала к себе лакея:
— Что ж ты, мерзавец, сам не идешь? Не всякий же день за тобой посылать; сам знай свое дело!
Сейчас заворотила свой подол и стала раком, а лакей стал ей под жопой нюхать и языком в п…де лизать: обежит кругом ее разов десять да опять понюхает да полижет. Эдак долгое время угощала его барышня, да потом сжалилась, легла на постель, заворотила подол спереди, дала ему разок поеть и простила всю вину. Лакей отработал да и думает: "Ну, ничего! Хоть и полизал, да свое взял".
Два дня ходил охотник по лесу — ничего не убил; на третий день дал обещание: что ни убью, то прое…у! Пошел в лес, напал на тетерева и убил его. Ворочается[17] домой. Вот увидела из окна барыня, что идет охотник,
несет тетерева, и позвала его к себе в горницу.
— Что стоит тетерев? — спрашивает барыня.
— Этот тетерев у меня не продажный, — говорит охотник, — а заветный.
— Какой же завет?
— Да как шел я на охоту, дал обещание: что ни убью, то и прое…у.
— Не знаю, как быть, — молвила барыня. — Хочется мне тетеревятники, дюже хочется! Видно, надо делу сбыться. Да мне совестно под тобою лежать…
— Ну, я лягу книзу, а ты, барыня, ложись сверху. Так и сделали.
— Ну, мужик, отдавай тетерева.
— За что я отдам тебе тетерева? Ведь ты меня е…, а не я тебя.
Барыне жалко упустить тетерева.
— Ну, — говорит, — полезай на меня! Мужик и в другой раз отделал барыню.
— Давай тетерева.
— За что я отдам тебе? Мы только поквитались.
— Ну, полезай еще раз на меня, — говорит барыня. Влез охотник на барыню, отработал и в третий раз.
— Ну, давай же теперь!
Как ни жалко было охотнику, а делать нечего — отдал барыне тетерева и пошел домой.
Жил-был себе казак, у него была жинка[19] и еще был сын Грицько. Грицько ходил в степь за овцами. Вот дед с бабою взмолились:
— Старая! Надо нам Грицька женить.
— Женить, так женить! Послали за Грицьком. Приходит батрак
да и говорит:
— Будь здоров, паноче! Батько тебя звал.
Пришел к дому, встречают его отец да мать:
— Будь здоров, сынку! Как себя чувствуешь?
— Слава Богу, тятька и мамка! Помаленьку. А что вы меня звали домой?
А отец говорит:
— Да вот я старый и мать твоя стара, так надо тебя женить.
— Не хочу! Пойду к себе в степь.
— Погоди еще немного, мы посоветуемся с добрыми людьми, как они скажут.
— Ну хорошо!
Вот добрые люди посоветовали, чтоб дать ему шесть мешков зерна и послать на базар, да велеть, чтобы не продавал ни евреям, ни купцам, ни старым бабам, а продавал девчатам и молодицам[20] и просил бы с них за зерно п…ду. Пришел старик домой да и говорит:
— Сынок! Бери пару волов, запрягай их и езжай на базар, да вези шесть мешков зерна; только не продавай евреям, купцам и старым бабам, а продавай девчатам да молодицам.
Вот взял он пару волов, запряг, наклал на воз зерна и повез на место. Подъехал к базару, встречает его еврей:
— Будь здоров, паноче! Чо таке у вас в продаже?
— Ничего нет, бесов еврей! Подходит купец:
— Что, паноче, продаете?
— Ничего нет!
Вот подходит к нему молодица и спрашивает:
— Что продается? Он говорит:
— Зерно.
— А сколько его?
— Шесть мешков.
— А что просите за него?
— Да п…ду.
Она подивилась парубку [21] и говорит:
— А нельзя меньше взять?
— Нет, не возьму; коли дашь п…ду — так отдам.
— Вези ж за мною.
Он сразу: "Гей! Гей!" — и подъехал к ее двери и спрашивает:
— Куда же мне заносить?
Она показала ему, а сама пошла, приготовила меду и паляниц да и говорит:
— Иди сюда, паноче! Он вошел к ней в хату.
— Будь здоров, паноче! Садись, да ешь п…..
Он сел и начал оп…здячивать, наелся и говорит:
— Спасибо за п…ду! А она отвечает:
— Бога благодари.
Приходит он домой, мать и отец спрашивают:
— Ну что, сынку, продал зерно?
— Продал.
— А за что продал?
— За п…ду.
— Ну что, сынок, гарна[22] п…да?
— Да так сладка, что и сказать нельзя.
— Ну, сынок, женись, у и твоей жены будет!
— Коли так, то и жениться мне!
— Ну, старая, — говорит батько, — слава Богу! Наш Грицько жениться захотел.
Послали они сваху к богатому мужику. Пришла сваха:
— Бог в помощь!
— Будь здорова, бабуся! А что ты нам скажешь хорошее?
— Да у вас есть товар, а у нас купец.
Вот и сосватала за Грицька дивчину Гапку. Тут выбрали дружку[23] и бояр, созвали поезд[24], поехали к церкви и обвенчали, да и начали гулять-веселиться. Вот уж надо молодых в комнату почивать вести. Сват и говорит:
— Ну, смотри, Грицько! Знаешь ли, что такое п…да? А он:
— Как не знать!
— И где?
— Да на столе.
— Да нет, ты смотри — где волосья — там и п…да.
— Добре.
Положили их спать, а сами пошли гулять. Долго лежал Грицько с Гапкою, и. захотелось ему п…ды. Начал он искать по углам да полкам — нигде нет; а в той комнате стояла соха, а вверху на сохе была подоткнута копна волос. Он увидел те волосы и полез на соху, просунул руку и щупает — нет-там п…ды! А уж слезть с сохи боится.
