не знаю. Я уже двадцать лет замужем, – директор рассматривала коробку с угощением, – моему сыну девятнадцать. Он учится за границей. Очень, знаете, недешёвое удовольствие, – рассказывала она конфетам, – кручусь как белка в колесе. От мужа проку никакого. Нет, он хороший человек, но все финансовые вопросы на мне. Тюфяк. Хотя я с другим, наверное, и вовсе не смогла бы жить. Никогда ЗА МУЖЕМ не была. Скорее, он за мной, – рассмеялась и подняла глаза. – Вот и директорство это… Я ведь здесь не от большой любви к детям, а на зарплату хорошую позарилась. Да и командовать – это моё. Никогда не боялась ответственности…
Жадно выпив содержимое стакана, посмотрела на Анну Николаевну.
– Мне иногда кажется, что я и не человек вовсе. Робот… просто робот, которого запрограммировали на определённые действия, – невесело улыбнулась, – и чувствовать мне просто не дано. Но вот сейчас, я не знаю, как выразить это словами… Я – словно и не я вовсе. Понимаете?
– Нет, – прошептала та, зачарованно смотря в карие глаза.
– Вот и я не понимаю. Я привыкла всё через голову пропускать: анализировать, обобщать… Но это… Со мной такое впервые, – директор принялась теребить пуговицу рубашки. – Мне всё время хочется на вас смотреть и прикасаться, и такое состояние… сердце колотится, как сумасшедшее, но совсем не страшно, а радостно. И я бы никуда от вас не уходила, – пуговица наконец-то оторвалась. – Ой, вот это я волнуюсь! – удивленно констатировала она.
– И я, – Анечка протянула руку и, коснувшись лица Елены Владимировны, провела по щеке кончиками пальцев, ощущая теплую бархатистость кожи. Удары сердца отдавались в ушах. Та замерла, закрыв глаза. Потом вдруг повернула голову и поцеловала ладонь, накрыв её своей рукой и едва ощутимо поглаживая запястье.
Анечку пробрала дрожь возбуждения. Неимоверно хотелось поцеловать и…
Вдруг раздался стук. Дверь приоткрылась и послышался голос:
– Можно?
Глава 5
– Тут никого нет, – дверь закрылась.
Словно ужаленная, Анечка отдернула руку. Елена Владимировна вскочила с дивана.
– Это, наверное, грузчики. Столы для столовой привезли, – она ободряюще коснулась плеча Анны Николаевны. – Вы так дрожите, – сжала его покрепче, – нас никто не видел.
Анечка мгновенно протрезвела. Вся её смелость испарилась.
– Извините, пожалуйста, это я виновата, я вас спровоцировала, – пролепетала, не смея поднять глаза.
– Аня, – директор присела на корточки, опустив руку на дрожащее колено, – вы меня не провоцировали. Мне тоже этого хотелось. Да и хочется, – добавила, уже вставая. – Вам однозначно нужно выпить. Вот, – протянула наполненный бокал. – А я пойду узнаю, кто нас потревожил. Не вздумайте никуда убежать, – добавила, открывая дверь.
Анне Николаевне хотелось слиться с диваном, а ещё больше – исчезнуть. Она глотнула коньяку и закашлялась. В ужасе прикрыла рот ладошкой – лишь бы никто не услышал.
– Вот он! Первый шаг к пропасти, – с упреком произнесла Аня-отличница. – Ты стала на путь падшей женщины! Если бы это увидела твоя мама, она бы умерла от стыда!
– Да ничего же не случилось! При чём здесь мама! – воскликнула Аня-Мата Хари, расстроенная исчезновением партнёра по танцу.
– А при том, что она всю душу вкладывала, растила, не жалея сил! И вырастила… – у Ани-пионерки не хватало слов, чтобы выразить свое возмущение. – Если бы в дверь не постучали, то очень бы даже и случилось.
– Ну и пусть бы случилось! Пусть! До чего же надоело жить в этой «кабы не случилось чего» жизни! В июне будет сорок!
– Ну и что?! Мама только в сорок два познакомилась с отцом. Просто ещё не встретился наш человек…
– А, может, Лена и есть этот человек?!
– Что?! Ты в своём уме?! Твоя Лена – замужняя тётка, которой вожжа под хвост попала. И завтра она забудет об этом, а ты будешь ни есть, ни спать и рыдать в подушку! Ведь проходили уже это всё! – Аня-пионерка зло засопела.
– Ну и пусть! Главное, что я ей тоже нравлюсь! И пусть я буду потом рыдать! А вдруг не буду?! – голос Ани-Мата Хари полнился надеждой.
Анна Николаевна залпом допила коньяк.
Елена Владимировна вошла в кабинет. Увидев Аню, расплылась в улыбке:
– А я уж было подумала, что испугались. Директор подошла к дивану. – Это были грузчики. Привезли столы. Антон Петрович остался принимать. Теперь я свободна. Как ты смотришь на то, чтобы составить мне компанию на вечер?
– Я не знаю… Так неожиданно, – замялась Анна Николаевна. Ей неимоверно этого хотелось с одной стороны. С другой же…
– Собирайся. Встретимся у входа через пятнадцать минут, – непререкаемость в голосе директорши отмела все сомнения.
***
Аня спешила, на ходу застёгивая куртку, боясь, что Елена Владимировна вдруг передумала и ушла. Увидев директора, разговаривающего с вахтёром, облегченно вздохнула, замедлив шаг.
Они вышли из школы. Молча спустились по ступенькам.
– У меня квартира в двух кварталах отсюда. Приглашаю тебя в гости, – вдруг произнесла Елена Владимировна.
– А муж? – испуг сквозил в вопросе Анны Николаевны.
– Это квартира моих родителей. Мы с мужем за городом живём, а здесь я иногда ночую.
– А родители? – вырвалось опять.
– Их уже нет в живых.
– Ой, извините. Мои родители тоже умерли.
Умолкли. Свернули к небольшому скверу. Пошли по асфальтированной дорожке, усыпанной опавшей листвой. На лавочках сидели мамы с колясками, на детской площадке шумели дети.
– Я уж и не помню, когда была здесь! – с удивлением сказала Анна Николаевна. – Какой чудесный сквер.
– Да, – охотно включилась в разговор Елена Владимировна, – я люблю сюда приходить. Это меня успокаивает. А ты как расслабляешься? Конечно, кроме распития крепкого алкоголя, – игриво улыбаясь, посмотрела на свою спутницу.
– Распитие коньяка – это, конечно, моё самое любимое занятие, – рассмеялась та в ответ. – А если серьёзно, я играю на фортепиано, очень люблю читать, особенно на иностранном языке.
– А мне медведь на ухо наступил, – рассмеялась Елена Владимировна. – Пробовала я себя и в музыкальной школе, и в танцах. Но, увы. Ты не замерзла? – она взяла Анну Николаевну за руку. – Пальцы как ледышки. Пойдём скорее.
Анечку бросило в жар. Кожа покрылась мурашками.
– Мы на месте. – Елена Владимировна достала ключи из сумочки.
Глава 6
– Входи, – Елена Владимировна гостеприимно распахнула дверь пошире.
– Ого! Как у вас здесь просторно, – восхитилась Аня, невольно сравнивая узенький и захламленный коридорчик своей квартиры с этим холлом.
– Это ещё царский дом. Здесь большие квартиры, – Елена Владимировна протянула руку, чтобы забрать у Ани куртку, – и всё-таки, давай на ты и просто Лена, хорошо? Субординацию оставим на работе. К тому же, я только на три года старше.
– Да, Лена, – гостья в знак согласия кивнула.
***
Аня сидела на диване в гостиной.
– Ты будешь вино или коньяк, – раздалось из кухни.
– Коньяк.
– А в холодильнике у меня хоть шаром покати. Совсем из головы вылетело. – Елена поставила поднос на журнальный столик. – Ты любишь пиццу?
Получив утвердительный кивок, уткнулась в телефон.
– В течение получаса доставят. А мы пока выпьем за более тесное знакомство, – взяла бутылку.
– Я за сегодня выпила столько алкоголя, сколько не пила за
