некогда проходивших здесь марсоходов, ещё на заре освоения планеты. Марсоходы затем по каким-то необъяснимым причинам исчезли, сразу два, дублирующие друг друга, не оставив после себя даже намёка на их пребывание. Точнее, следы, конечно, существовали, но они обрывались так внезапно и нелепо, что впору было создавать гипотезы, что оба аппарата просто растворились в пустоте без остатка. Ни фрагментов аварии, ни утерянных при песчаной буре приборов в радиусе нескольких километров, ни маяков пеленгаторов, ни-че-го. Были марсоходы и сгинули.
На ровном месте.
При нормальной погоде.
Несколько десятилетий назад.
Это была уже едва ли не пятнадцатая вылазка в данную область кратеров-близнецов. «Ровер» остановился, кабина автоматически открылась, и на грунт спрыгнули двое, поправляя за спинами плоские кислородные резервуары скафандров, похожих на небольшие школьные ранцы. Один потянулся, взглянул на тусклое, едва заметное и далёкое в небесах солнце, подцепил ботинком камень, констатировав в микрофон:
- Прибыли. Хотя, на кой чёрт нас сюда опять занесло, не понимаю. Сколько можно искать эти «консервные банки», если андроиды перелопатили здесь за несколько лет всё вдоль и поперёк.
Говоривший был Николаем Молчановым, российским астронавтом, прибывшим на Марс с четвёртой волной поселенцев, если учесть, что нынешние обитатели считались волной номер восемь. Ему было уже за сорок, в то время как напарнику, англичанину, не исполнилось ещё и тридцати пяти. Уроженца Туманного Альбиона звали Форестом, Землю он покинул недавно, где его остались дожидаться жена с двумя дочками, почти уже невестами.
Вообще, если учесть весь многочисленный и интернациональный штат колонистов, то здесь на Марсе присутствовали русские, американцы, китайцы, японцы, немцы, французы, итальянцы, всех по три-четыре человека разных возрастов, полов и специальностей. Тридцать женщин, более полторы сотни мужчин, остальные – андроиды и роботы.
Форест проследовал взглядом за Молчановым, уставился в небо и безмятежно хохотнул:
- Хоть бы птицу какую увидеть. Я имею в виду местную. Марсианскую.
- Погоди, - откликнулся Николай. – Вот Лея в своей лаборатории скрестит симбиозом эти чёртовы микробы с нашими клетками пернатых, будут тебе летающие ящеры.
- Для этого нужно несколько миллионов лет эволюции, товарищ Молчанов.
Британец любил применять это старое слово «товарищ» по отношению к Николаю, и тот нисколько не обижался. Иногда высказывал неудовольствие, если чересчур ни к месту оно было произнесено, но, в принципе, хранил нейтралитет. Коллектив базы был дружный, отобранный по схеме уютности сожительства сообразно характерам ещё на Земле, и каждый колонист проходил строжайшие проверки на профпригодность в условиях разностороннего коллектива.
- Знаю, что миллионы лет. Тем не менее, Лея уже подбирается вплотную к оживлению этих бесовых спор, а как по мне, где споры, там колонии грибов, где грибы – там лишайники, где лишайники – там трава и голосемянные растения, а там и до деревьев недалеко. Может всё это сейчас находится под нами, под марсианским грунтом, просто наши буровые агрегаты ещё не добрались до них.
- А причём тут летающие ящеры?
- А это, братец, если мицелии колонии грибов начнут развиваться в совершенно противоположном направлении. Скажем, не в растительном биоме, а в животном. Вначале что-то типа споров икринок, затем эволюционируют в яйца, затем из яиц выползет какая-нибудь первичная хрень, а позже, оперившись, как ты сказал через миллионы и миллионы лет превращается постепенно в летающих ящеров.
- Ты где такому начитался, товарищ Николай?
Астронавт хитро подмигнул:
- С Леей.
- Да ну?
- Вот тебе и ну. Она, бедная, от работы ни на шаг, вот я иногда и забавляю её светскими беседами, - он вздохнул, - заодно выслушивая целые лекции по микробиологии и прочей хрени. Я, конечно, далёк от всего этого, и передал тебе всё в шутку, сам ни черта не понимая, что сейчас выдал. Просто нахватался от неё всяких понятий, а что они означают, хоть убей, не сознаю. Хотел показать тебе свою учёность.
Они прошли несколько десятков метров до того места, где внезапно обрывались следы бывших марсоходов. Песчаный грунт под ногами был уже настолько привычным, а валуны и камни, вывернутые из недр Марса при падении метеоритов настолько знакомые, что они не обращали давно на это внимания.
- Она, вроде бы, итальянка? – поднимаясь по насыпи, полюбопытствовал Форест.
- Жгучая брюнетка с Сицилии, - подтвердил Николай. – Не выспрашивай у меня, хитрец, всё равно не расскажу.
- А я и так знаю, - хохотнул напарник.
- Откуда?
- Видел, как ты несколько раз встречал её у стен лаборатории, провожая в столовую. Да и жилые блоки ваши почти рядом расположены. Отсюда вывод…
- Погоди! - перебил его старший приятель. – Так это выходит, что не один ты знаешь?
- Ага, - хитро подмигнул тот сквозь фронтальное стекло шлема. Голос в наушниках Николая приобрёл нотки иронии. – Да не переживай ты так. Ты на Земле одинокий холостяк, она тоже, вероятно, одна, а то бы не напросилась сюда с шестой волной поселенцев.
Переговариваясь таким образом в шутливом тоне, оба колониста поднялись на выступающий развороченный гребень первого кратера и окинули с высоты открывшуюся под ними панораму. Следы марсоходов обрывались внезапно как раз в том месте, откуда они начали подъём. Сверху отчётливо виднелись их гусеничные следы, так нелепо оставленные здесь, словно чья-то невидимая и огромная рука просто взяла и подняла их вверх во время движения. Кругом, как и полагалось, стояла почти мёртвая тишина из-за отсутствия атмосферы. Повсюду, от горизонта до горизонта простирался один и тот же унылый ландшафт, давно знакомый им ещё по первым фотографиям с Земли. Сплошные камни, извилины трещин, разломы, мелкие каньоны, да небольшие холмы песчаных красных дюн. Гора Олимп была далеко и они её не видели, хотя её двадцатикилометровая вершина считалась самой высокой в Солнечной системе.
- Вот на кой чёрт мы тут делаем? – обводя удручающим взглядом горизонт, чертыхнулся Форест. Из-под его ботинок в дно огромного кратера стекали ручейки марсианского песка, если, конечно, это можно было назвать песком. – Ведь ясно уже, что ничего нового не найдём. Всё снято-переснято, фотографировано-перефотографировано, перелопачено андроидами вдоль и поперёк. Кто дал тебе указание в сотый раз наведаться сюда, зная наперёд, что ничего не обнаружим? Разве что Фобос увидим в чернеющем небе, так он мне надоел ещё в первые месяцы моего пребывания здесь.
- Указание дал начальник отдела, Мизуки, ты знаешь. Этот хитрый японец никак не может смириться с тем, что марсоходы исчезли на ровном месте, оставив после себя обрывающийся след.
- Ну, так об этом и
