Писсаро разместил своих людей в строениях вокруг площади. На закате к площади приблизилась императорская процессия. Атауальпу несли 80 слуг на деревянных носилках, инкрустированных золотом и со всех сторон украшенных перьями попугаев. Монарх в одеждах с золотыми нитями и весь в украшениях, восседал, держа в руках золотой щит с геральдическим изображением Солнца. Тут же были танцоры и аккомпанирующие им музыканты. Вообще свита насчитывала более 5000 человек (основные силы, порядка 80 000 воинов, были за городом). Все пришли без оружия.
На площади они увидели лишь одного доминиканского монаха в сутане с крестом в одной и Библией в другой руке. Королевский совет в Испании постановил, что язычникам нужно предоставить возможность принять христианство добровольно, без кровопролития, и конкистадоры решили не нарушать букву закона. Монах объяснил смысл христианской веры правителю инков, а переводчик добавил, что его просят принять религию чужеземцев.
«Вы говорите, что ваш Бог принял смерть, — ответил на это Атауальпа, — а мой все еще живет». И показал на уползающее за горизонт солнце. Затем Атауальпа взял в руки протянутый ему молитвенник. Насколько он понимал, испанцы ценили эту вещь так же, как индейцы — уака, талисман, в котором обретался дух богов. Но этот предмет казался ему игрушкой по сравнению с их громадным каменным уака, которому поклонялись инки, поэтому он швырнул молитвенник на землю.
Как утверждают очевидцы, после этого монах повернулся к Писсаро и сказал ему и его людям: «Можете напасть на этих дикарей. Я заранее отпускаю вам все ваши грехи». И Писсаро подал сигнал к атаке. Это было жестокое побоище для безоружных индейцев. Писсаро с трудом вытащил из него Атауальпу. В течение нескольких часов 6000 воинов инков погибли в Ка-хамарке и вокруг него, но ни один испанец не был убит. В число немногих раненых попал и сам Писсаро, получивший ранение от своего же солдата, когда прорывался к царственному противнику, чтобы захватить того живым.
Многие исследователи пытались понять, почему Атауальпа совершил такую роковую ошибку, выйдя к испанцам с безоружными воинами. Возможно, вождь даже не рассматривал такой вариант хода событий, когда столь малочисленный отряд попытается напасть на его громадную армию. Или же поверил речам испанцев о мире.
В плену Атауальпе позволили сохранять все королевские привилегии. Все его жены и слуги находились возле него. К нему являлись вельможи и исполняли его приказания. Менее чем за месяц он научился говорить по-испански и даже немного писать. Поняв, что белых людей манит золото, он решил откупиться, предложив за свою свободу наполнить комнаты, в которых он находился, золотом, а также дважды «набить серебром индейскую хижину».
Этим предложением Атауальпа подписал свой смертный приговор. Приказав сорвать все золото в Куско и доставив его испанцам, он лишь разжег их страсть к драгоценному металлу В то же время он приказал казнить брата, опасаясь, что тот сможет предложить за свою свободу еще больше золота. Инки не воспринимали золото и серебро как что-то ценное. Для них это был просто красивый металл. Золото они называли потом Солнца, а серебро — слезами Луны. В их понимании ценными были ткани, так как на их изготовление уходило много времени.
Испанцы стали подозревать, что Атауальпа готовит заговор против них. Это порождало панический страх в их рядах. Писсаро долгое время противился настроениям своих соотечественников, но в итоге паника сломила и его решительный настрой. На заседании совета, возглавляемого самим Писсаро, было решено сжечь Атауальпу. Когда испанцы сообщили вождю о своем решении, он расплакался. Его религия гарантировала ему вечную жизнь при правильном исполнении обряда. Уничтожение тела означало лишение бессмертия.
Перед смертью язычника монах еще раз попытался обратить его в христианскую веру. Понимая, что если он примет христианство, то его не сожгут, а удушат с помощью гарроты (обруч с винтом для медленного удушения жертвы), Атауальпа согласился пройти обряд посвящения, предполагая, что тело будет передано народу для мумификации. Но испанцы и здесь обманули его. После того как вождь был задушен, они сожгли его одежды и часть тела на костре. Остальную часть они предали земле.
Писсаро понимал, какие выгоды ему сулит местный правитель под испанским контролем. Он остановил выбор на сыне Уайны Капака — Манко Инке. Когда испанцы прибыли в Куско, их встречали как избавителей, восстановивших законную правящую ветвь инков, хотя все мумии до их появления были надежно спрятаны.
Конкистадоры не отличались великодушием и всячески унижали Манко, проявляя наплевательское отношение к обычаям инков. Самое худшее произошло, когда Писсаро отправился на океанское побережье с целью основания новой столицы — Лимы. Главными он оставил своих братьев Гонсало и Хуана. Гонсало относился к Манко с нескрываемым презрением. Похитив его любимую жену, он надругался над ней.
Бесчинства, творимые испанцами, привели к тому, что Манко наотрез отказался от сотрудничества и предпринял попытку покинуть Куско. Испанцы вернули его в столицу закованным в цепи. В заключении они подвергали правителя разного рода унижениям. В итоге Манко уговаривает одного из братьев Франциско, Эрнандо, который совсем недавно приехал в Куско из Испании, выпустить его временно из тюрьмы, чтобы он мог помолиться в святилище, за что обещал подарить золотую статую, изображающую его отца.
Как только Манко выбрался за пределы Куско, он призвал свой народ к мятежу. Дело кончилось осадой Куско, продолжавшейся почти целый год. Во время этой осады среди индейцев находились предатели как в Куско, так и за его пределами, которые тайно таскали пищу захватчикам. Среди них были даже родственники самого Манко, боявшиеся расправы со стороны нового правителя за их прежнюю поддержку европейцев. Безнадежность осады стала ясна, когда из Испании прибыло подкрепление. Некоторые сторонники Манко откололись от него, поняв, что удачный момент упущен.
После провала осады Куско Манко увел с собой в густые джунгли 20 000 своих соотечественников. Там они за короткий срок возвели новый город Вилькабамба. Он занимал площадь около двух квадратных миль и насчитывал около трехсот домов и шестидесяти монументальных сооружений. Здесь были удобные дороги и каналы. Из этого города инки порой совершали набеги на завоевателей, нападая на сторожевые посты.
В 1572 году испанцы решили покончить с этим последним оплотом как свидетельством прежнего могущества туземцев. Добравшись до Вилькабамбы, они на месте города нашли лишь пустынные развалины. Защитники, перед тем как покинуть город, сожгли его. Испанцы продолжили погоню, проникая все дальше и дальше в джунгли. В конце концов ими был захвачен последний вождь инков Тупак Амару. Его привезли в Куско и отрубили голову на городской площади. Так пресеклась династия правителей инков.
Итогом пятидесятилетнего пребывания испанцев стало сокращение на три четверти коренного населения. В Испанию было вывезено огромное количества золота и серебра. Предметы искусства, как правило, переплавлялись перед вывозом. Самые прекрасные изделия доставлялись ко двору Карла V, затем они были выставлены для всеобщего обозрения в Севилье. Когда Карл начал испытывать нехватку в средствах для проведения военных кампаний, он велел переплавить эти выдающиеся произведения инкского искусства.
В середине XIX века Стивенс и Катервуд обнаружили в джунглях Америки древние города. Так была открыта еще одна «неизвестная цивилизация». Ее назвали цивилизацией майя. Впервые были опубликованы два иероглифических текста письменности майя.
Первый текст появился в 1810 году, когда Александр ван Гумбольт опубликовал пять страниц «книги» Дрезденской библиотеки. Второй текст появился в Лондоне в 1822 году как исследование капитана Антонио дель Рио, которое было произведено на 35 лет раньше, в руинах Паленке, тогда известного как Отолум. Оба текста, один — записанный на бумаге, другой — запечатленный в камне, не прошли тогда сравнительного анализа.
Константин Рафинеске (1783–1840), американский ученый, был первым, кто связал Дрезденский Кодекс с памятниками Паленке. В течение 1820 года появился ряд публикаций, и была выдвинута идея, что иероглифы Паленке и Дрезденский Кодекс — это памятники майя, а не ацтеков, как предполагали раньше, и, видимо, были связаны с языками майя, используемыми в то время. Кроме того, появилось предположение, что комбинации точек и линий представляют собой нумерацию, где точка символизирует единицу, а линия — пятерку.
В 1863 году французский аббат Брассер де Бурбур сделал открытие, которое повлияло на все последующие исследования письменности майя. Это было изложение рукописи Диего де Ланда относительно жизни и культуры майя северной части полуострова Юкатан. «Сообщение о делах в Юкатане», написанное в 1566 году, дало два исключительно важных вида информации относительно письменности майя: первый — названия дней и месяцев майя Юкатана, которые сопровождались соответствующими иероглифами, и второй — иллюстрации, которые Ланда определил как иероглифический «алфавит» майя.
