Минут 10 я бесцельно катаюсь по улицам, пока, наконец, не поворачиваю в сторону Бена. Я все ему расскажу, если, конечно, есть еще что рассказывать.
А затем попытаюсь вытащить из него все, что он знает об аварии.
Надеюсь, он расскажет.
А может и нечего рассказывать. Может, Элайджа что-то там вырастил волшебное в своем подвале и все.
А затем подумаю, где спрятать документы. Если мы со всем разберемся с Беном, то я могу спрятать их у него. Страз даже не знает, кто такой Бен.
У меня нет телефона Бена, поэтому, где он живет, приходится выяснять Алексу: Блэк Маунтейн Роад, к северу от школу. Телефона у него нет, а значит, я объявлюсь без приглашения, как всегда.
Добравшись до его дома, я стучу в дверь. Рюкзак на плечах, надеюсь, его родители подумают, что это школьная сумка. Но дверь открывает маленькая девочка, ей около 8, ярко-рыжие волосы, бледная кожа и она так не похожа на Бена, что на секунду я думаю, что не туда попала.
- А брат или родители дома? - произношу я самым дружелюбным голосом.
- У меня нет брата, а родители умерли,- отвечает малышка.
Пульс ускоряется, а "умерли" повисает между нами.
Но тут из кухни появляется женщина, ей около 40.
- Кейси, сколько раз я тебе говорила, чтобы ты была вежливой! - ругается она на девочку.
- Ты не моя мама! - голос Кейси срывается на крик, и она резко убегает по лестнице наверх.
Женщина - миссис Майклз? - смотрит на меня.
- Простите ее за это, ее только недавно удочерили, она еще не привыкла. Я могу вам как-нибудь помочь?
- Я ищу Бена, у меня есть к нему вопросы по поводу домашнего задания, - хотя на самом деле мне хочется спросить, приемный ли Бен тоже. Мне обидно и больно, что я не знала этого, хотя только неделю назад дала себе задание узнать о нем побольше.
- О, конечно, - она открывает дверь шире и показывает рукой в сторону его комнаты. - Он с друзьями внизу.
Во многих домах Калифорнии (по крайней мере, в тех, где я была) нет подвала, поэтому для меня это ужасное место.
Я стараюсь не дрожать от страха, когда открываю дверь и начинаю спускаться в холодную, темную подвальную комнату. Но уже через две ступени я различаю голос Бена сквозь какую-то рок-музыку.
- Эли, люди мертвы! - говорит он.
Я замираю на месте и стараюсь не дышать, такое я точно не ожидала услышать.
Люди мертвы!
Парень, чьи губы созданы для меня, парень, из-за которого я иногда забываю дышать, этот парень знает о том, что гибнут люди.
Я пытаюсь удержать равновесие, восстанавливаю дыхание, я не хочу, чтобы они заметили меня прежде, чем я сама этого захочу.
- Кажется, мы уже решили, что это не твоя вина. Не ты их убил! - говорит Элайджа.
- Нет, я не собирался их убивать, а это не то же самое, что я их не убил!
- Но мы не знаем, точно ли ты в этом виноват, - это уже Рид.
- Что значит "мы не знаем", мы знаем! Он не виноват! - отвечает ему Элайджа.
- Я просто говорю, что связь не означает то, что он виноват. Нам надо просто найти эту связь...
- Хватит умничать! Бен, это не твоя вина! - говорит Элайджа.
- Нет, это я виноват! Нас бы тут не было, мы были, не были во все это втянуты, если бы не я!
- Неправда!
- Неважно, это не школьный эксперимент, это люди, жизни, настоящее! - голос Бена повышается. - Я выхожу из игры, пока не пойму, как все исправить, не причиняя никому вреда!
- Но мы уже почти все сделали, - Элайджа уже кричит, и я слышу, как что-то падает, разбивается, ломается.
Сердце ускоряется, я чувствую каждый удар пульса. По спине бежит пот.
- Он прав, мы...
- Думаете, мне больше всего надо? Вы видели, что стало с телами? Они даже не были похожи на людей! Я не собираюсь больше делать такое с живыми существами!
Тела. Ожоги. Они даже не выглядели как люди.
В легких больше нет воздуха, в венах - крови. Такое ощущение, что жизнь покидает меня. Я не могу сфокусировать зрение, я почти ничего не слышу.
Я смотрю наверх, пытаясь не допустить, чтобы полились слезы. Надеюсь, я не задохнусь от шока.
Через секунду земля опять возвращается под ноги, жизнь продолжает течь.
По голосам я определяю, что их владельцы слева от меня. Каждый из них намного больше и тяжелее меня и запросто уложит на лопатки. И я до сих пор не знаю, кто или что такое Бен Майклз.
Я не могу больше подслушивать.
Я тихонько снимаю рюкзак и вытаскиваю пистолет. Делаю глубокий вдох и надеюсь, что вспомню, как им пользоваться.
На моей стороне эффект неожиданности и оружие. Надеюсь, что с ними не сидит кто-то еще, и у них нет запаса винтовок.
Тела. Ожоги. Они даже не выглядели как люди.
Все очевидно. Все понятно. И теперь только вопрос времени.
Я двигаюсь совершенно спокойно, контролируя дыхание и биение сердца.
Пистолет держу двумя руками, прямо перед собой.
Спускаюсь до самого низа, направляю оружие в их сторону и говорю:
- Руки вверх!
Трое из них совсем рядом со мной:
- Живо, подняли руки! - я стараюсь сделать так, чтобы руки перестали дрожать.
- Опять? ты что, издеваешься? - Элайджа раскрывает руки в широком жесте.
Рид сначала поднимает руки, но потом смотрит на Элайджу.
- Говорю, она подслушивала.
Бен молчит, я смотрю на него, и мне кажется, что сейчас он начнет что-то говорить в свое оправдание, но в его глазах только паника. Он открывает рот, но не издает ни звука.
Я перевожу пистолет на Элайджу, но он только улыбается:
- Каков твой план, Теннер?
Каков мой план? Отличный вопрос. У меня его нет, но я должна быть спокойна.
Здесь нет оружия, здесь только старый ковер, стол с телевизором и стереосистема, шкаф с книгами и двд, часть из которых разбросаны по полу.
По середине диван.
Я киваю в сторону дивана:
- Сели.
Они садятся, а я пытаюсь сохранить дистанцию и отхожу на пару шагов.
Если я подойду слишком близко, Элайджа запросто выбьет у меня из рук пистолет.
- Джаннель, - хрипит Бен.
- Молчи, - получается намного грубее, чем я планировала. Я не должна допустить, чтобы эмоции вырвались наружу.
- Ты действительно знаешь, как пользоваться этой штукой? - Элайджа делает шаг. - Тебе не хватит смелости.
Хватит.
Я тоже делаю шаг вперед. Вся злость и раздражение выливаются наружу:
- Мой отец был ветераном войны, главой контрразведки отделения ФБР в Сан-Диего. И сейчас он мертв. Думаешь, мне не хватит смелости? Вряд ли тебе хочется проверить меня.
Элайджа не ожидал такого ответа. Но я вижу, что он верит мне.
Когда все трое на диване, я прислоняюсь к стене и опять пытаюсь унять дрожь. Делаю глубокий вдох.
- Держи руки на виду, - я киваю в сторону Рида, который держит руки в карманах. - Мне не важно, кто будет говорить, но я хочу все знать - тела, радиационные ожоги и как вы во все это замешаны.
- А если мы не понимаем, о чем ты говоришь? - спрашивает Элайджа.
Если они ничего мне не скажут, я не знаю, что мне делать.
Но вместо этого я говорю:
- Я не сдвинусь с места, пока не узнаю все. Я должна все знать, - я пристально смотрю на Бена.
Мой голос сбивается на последнем слоге. Я должна все выяснить, потому что отец мертв, и только я могу разрешить загадки, и пара придурков из моей школы не встанут на моем пути!
- Я должна все знать, - повторяю я, выравнивая руки с пистолетом.
Пульс опять отбивает ритм в ушах.
- Да пошло все, она не выстрелит в нас, - Элайджа встает.
- Ты не знаешь, на что я способна. - Я не даю ему закончить начатое.
Мы говорим одновременно, и я не знаю, что случится дальше. Руки начинают потеть, воздух заканчивается.
Но тут вскакивает Бен и кричит:
- Хватит! Остановитесь!
Он перекрикивает нас, и мы оба замолкаем и смотрим на него.
Он запускает руки в волосы, и я понимаю, что стена недоверия сломлена.
- Все очень сложно, ты уверена, что хочешь все знать? - спрашивает он.
- Ты же шутишь? - кричит Элайджа.
Бен поворачивается к нему:
- Я же сказал, что действуем только по моему плану. Просто сядь и заткнись.
Я смотрю на них, друзей с детства, и понимаю, что виновата, виновата в их явном расколе. Я уже давно прыгаю выше своей головы.
Элайджа садится на диван с драматическим вздохом.
- Ты просто так позволишь ему все рассказать? - спрашивает Рид так, что мне хочется ударить его, в его тоне сквозит явная ненависть ко мне.
Элайджа ничего ему не отвечает, и я смотрю на Бена, на этого парня, который удивил меня, который помогал и поддерживал меня. Я сглатываю ком. Что бы он ни скрывал, это не просто секрет от меня, это нечто большее.
Люди мертвы, отец мертв. И нам осталось 8 дней до непонятно чего.
- Да, я хочу знать все, все, что вы знаете.
