Ит, собственно, и пришёл — мог просто вызвать, но решил перекинуться парой слов по дороге), и Пятый с Лином, чуть в стороне, с озадаченными лицами.
— Фэб, чего такое? — спросил Ит, протискиваясь сквозь толпу поближе. — Ты отменил, что ли?
— Да, отменил, — ответил Фэб. — Идём по учебной готовности, сейчас будем вставать в капсулу, спецы все заняты.
— Я не занят, — заметил Кир.
— Нет, ты занят, ты просто не в курсе. На сутки делаем перерыв. Если кому-то очень хочется, можете пробежать кросс. По возможностям вашей нормы. Рыжий, сводишь группу? У тебя час времени, дальше сам знаешь, куда нам.
— Да не вопрос, — улыбнулся Скрипач. — Так… Ну, с вами шестерыми понятно, вы пятеро, если правильно помню, пока в третьей фазе, остальных я и так знаю. Вот чего. Все быстренько вон туда, к окошку, на разминку, и бежим бегмя, маршрут — север/восток/север. А я проконтролирую.
Пятый подошел к Иту, и тихо произнес:
— Можно тебя на пару слов, пока мы бегать не начали? — спросил он.
— Да. Ты что-то хотел?
Они отошли от группы в сторону.
— Ит, их не три, — на пределе слышимости произнес Пятый.
— Кого не три?
— Локаций — не три. Больше. Пока что это всё. Нам надо смотреть дальше.
— Ясно. Понял. Ладно, иди бегать. Они догадались, кажется.
— Конечно. Фэб просто так тренировки не отменяет, — Ит вздохнул. — Иди, иди. Потом поговорим.
— Слушай, Фэб, давай нас вперед поставим, — предложил Ит. — Мы вдвоём займем места столько же, сколько один Дослав занимает.
— Да в чем вопрос, — отозвался Дослав вместо Фэба. — Давайте меняться, правда. Фэб, нормально?
— Нормально, конечно, — кивнул Фэб. — Так, первый Брид, получается. Тринадцатый чего-то не торопится.
— Ленится, — хмыкнул Скрипач. — Это ты его еще по утрам не будил.
— Да как же, не будил, сто раз будил, — возразил Фэб. — Или ты хочешь сказать, что в Борках, на даче, их будил ты? Что-то не припомню.
— Ах ты язва, — ехидно заметил Скрипач. — Будил он, посмотрите на него…
— Мы работаем, или где? — недовольно спросил Илья. — Фэб, поехали. У нас дел по горло, а вы развели тут чёрти что.
…Оба блока поддержки уже были перестроены, и шли сейчас на минимуме — общая терапия, и не более того. Ну, температуру помогут первые сутки держать, пока картина полностью не стабилизируется. Хотя и сейчас уже волноваться не о чем, три месяца ювелирной работы врачей даром не прошли. Всё, что требовалось заменить, заменили, всё, что можно было восстановить, восстановили, пролечили, исправили, запустили.
— Вот сколько их знаю, до сих пор поверить не могу, что это мелочь корабли по пространству таскала, — пробормотал Илья. — И ведь лихо таскала-то. Если бы не эти двое, мы бы всем «Вереском» в тот раз передохли.
— Не напоминай, — Фэб. — А что до роста, то, Илюш, величие души от роста не зависит, как видишь. Так, поднимаем потихонечку, и… Альтея, чуть освещение понизь, глаза режет. Мы сейчас не в операционной.
* * *
Первые пару минут очнувшийся Брид просто лежал, глядя в потолок неподвижным взглядом, потом немного повернул голову, и увидел Скрипача с Итом, которые стояли совсем рядом. Скрипач улыбался.
— Быть не может, — хрипло произнес Брид. — Вы сумели всё-таки?..
— Ну, как видишь, — сказал Скрипач. — Мы же обещали. С возращением. Не-не-не, не надо садиться, полежи пока немного.
— Этот где? — Брид повернул голову.
— Просыпается пока что, скоро будет, — ответил Ит, и тоже улыбнулся. — Голова не кружится?
— Немного. Пройдёт, да?
— Конечно, — кивнул Скрипач. — Как там дела?
— На Берегу? Хреновые там дела, — Брид поморщился. — Мы от этих дел удрали… вместе с Сирин, разумеется, как ещё. Ну, то есть как, удрали. Совсем удрать теперь невозможно, но мы жили в Золотой Бухте, там… немного полегче, чем в других местах.
— Потом расскажешь. Ты пока что отдыхай, скоро Тринадцатый проснется, и завтра уже вставать вам будет можно, — Илья тоже подошел поближе. — Загоняли вы нас, ребятки. Ну, ничего, всё хорошо, что хорошо кончается.
— Илюш, и ты тут? — удивился Брид. — Ребят, а где мы вообще? — вдруг сообразил он.
— На «Альтее», делаем ноги от господина Торка, будь он неладен, — ответил Скрипач. — Он ведь не только вас, он и нас в результате убил, прикинь? В общем, всё обошлось, но что было — рассказывать долго, поэтому тоже потом расскажем. Новостей огромное количество.
— На «Альтее»?! — вдруг сообразил Брид. — Но ведь… погоди… она же принадлежит Санкт-Рене, и…
— Принадлежала, — поправил Ит. — Теперь она стала наша. В некотором смысле.
— Ну, дела… — протянул Брид. Илья коротко глянул на Ита, тот кивнул.
— Дел тут — неделю рассказывать можно, — сказал он. — Давай-ка ты отдыхай пока что, поспи, и потом, потихонечку, полегонечку…
— Да, поспасть было бы неплохо, — согласился Брид. Илья был прав, Брид уже устал, поэтому разговор пока что следовало прекратить. — Но… ребята, а никто из вас случайно не знает, что такое Адонай?
— Чего? — нахмурился Скрипач.
Это было действительно неожиданно.
— Ну, он там ищет… только уже не то, что искал, а этот самый Адонай, точнее, пути Адоная, — Брид прикрыл глаза. — Мы так и не поняли, что это такое. Если знаете, расскажите потом, хорошо?
— Постараемся. Спи, — ответил Скрипач.
* * *
— Если в этом всём замешан ещё и Берег, то дело в корне меняется, — произнес Ит. Он стоял напротив Берты, на фоне овального окна, и смотрел на неё неподвижным тяжелым взглядом. — Ты говорила про неучтенные факторы. Вот, пожалуйста.
— Опять в корне меняется? — в голосе Берты зазвучала обреченность. — Ит, до бесконечности — невозможно! Понимаешь?! Невозможно до бесконечности перестраивать эту модель! Получится ахинея!
— А сейчас это всё не ахинея? — Ит рассердился. — Фэб вечером нас всех решил собрать, чтобы поговорить. Мелких тоже возьмем…
— Они в блоках лежат, — напомнила Берта.
— Вместе с блоками возьмем, мы врачи, или где? И не надо пока ничего перестраивать, давай данные для начала соберем.
— Какие данные мы ещё можем собрать? Про двух попугаев в клетке, или про арматурный завод? — с горечью спросила Берта. — Ит, опомнись. Все эти проекции — наше собственное подсознание. И не более того. Мы вмешиваемся в модель, и привносим туда это всё. Мы! А не что-то… потустороннее…
Она устала, понял Ит. Она страшно устала, она не подает вида, но для любого человека существуют пределы, и Берта, видимо, подошла к своему пределу вплотную. А он, дурак, это только сейчас понял. И не кричать надо на неё, не спорить, а подойти и обнять, и пообещать, что всё будет хорошо —
