Аромат свежесваренного кофе и дивные запахи салата и лосося заполнили комнату, вызывая на губах Дженнифер непроизвольную полуулыбку. Он не уехал, хотя не обязан был оставаться. Приготовил ей поесть, хотя мог не утруждать себя подобными заботами. Поехал за ней, когда она вспылила, решив пойти пешком, и тем самым уберег от самой непоправимой ошибки в её жизни. Он оказывался рядом всегда, когда был ей так необходим, и ей казалось, что она уже не представляла свою жизнь иначе.
Дженнифер всегда знала, как нужно вести себя за столом. Ну, то есть, все эти правила приличия, нормы этикета – это было её своеобразным уставом, любовь и уважение к которому, мама привила ей ещё в раннем детстве. Она всегда могла похвастаться сдержанностью, элегантностью и утонченностью, когда находилась в обществе другого человека, а особенно, когда ела в его присутствии. Но сейчас она изменяла всем своим ранее непреложным привычкам, которые до этого момента составляли основу её образа жизни. Она не представляла, что самая обыкновенная еда, из самых обыкновенных продуктов, может быть настолько вкусной. Она ела свежие овощи уже около тысячи раз, но никогда не подозревала, что их можно приготовить таким образом! И умирать секунду за секундой, непрерывно поглощая их, и не представляя, как можно насытиться их неповторимым вкусом.
- Ты ешь так, словно, по меньшей мере, пару месяцев, не видела настоящей еды, - усмехнулся Дилан, явно наслаждаясь её поведением.
Он выразился мягко. Очень мягко.
- Как ты сделал это? Господи, я никогда ничего подобного не пробовала!
- Ты многое упустила, - смеялся он. – Сара практически выросла на моей стряпне.
- И это только овощи… - не унималась Дженнифер. – Простые свежие овощи… что же ты делаешь с другими продуктами?
- На самом деле, все волшебство в том чудесном соусе, - Дилан поставил локоть на стол и немного наклонился к ней, чтобы она слышала его тихие слова. – В нем есть секретный ингредиент.
Она резко подняла свою голову.
- Какой?
- Детка, он потому и секретный, что о нем никто не знает, - рассмеялся Дилан и снова вернулся в свое обычное положение.
- О, я ненавижу тебя, Дилан Бейли, - его смех не давал ей злиться, и как сильно она сейчас не пыталась показать ему, что рассержена, у неё совершенно ничего не выходило.
- Что ты делаешь? – услышала она его вопрос, когда пыталась сосредоточиться на содержимом своей тарелки и ковырялась вилкой в сгустке белого соуса.
- Не мешай мне, - отмахнулась Дженнифер, продолжая исследовать «волшебный продукт», - я ищу секретный ингредиент.
- Серьезно? – Дилан разразился диким хохотом и даже откинул свою голову назад.
Она нахмурилась.
- Прекрати. Это совсем не смешно.
- Это очень смешно, - сказал он, продолжая хохотать - как ты собираешься обнаружить хоть что-то в этой непонятной жиже?
- Здесь есть чеснок, огурцы… я явственно чувствую их, и… что-то сладковатое… - задумчиво произнесла она, слегка облизывая нижнюю губу, - кажется, это… вино? Ты добавил в соус вино, я права? – Дженнифер подняла на него свои глаза и заметила, что улыбка, которая всего секунду назад светилась на его лице, бесследно исчезла. Она победно щелкнула пальцами. – Я знала! Помимо того, что я люблю вкусно поесть, я ещё и знаю толк в том, что ем, - с улыбкой сказала она. – Тебе не следовало недооценивать меня и мои вкусовые рецепторы.
- Да, - сказал Дилан, откидываясь на спинку стула и сосредотачиваясь на её лице, - только вот все дело в том, что секретного ингредиента ты так и не назвала.
Теперь улыбка сползла и с её лица.
- Этого не может быть, я точно уверена в том, что назвала.
- Не назвала, - повторил Дилан, и она поняла, что он не шутит.
Дженнифер уныло уронила голову на свою ладонь, подперев локтем стол.
- Я неудачница.
- Эй, это совсем не так, - тихо сказал он, - просто этот ингредиент очень трудно обнаружить.
- Правда? – с надеждой в голосе спросила она.
- Правда, - подтвердил он. – Поверь мне, даже Гордон Рамзи ни за что бы не догадался.
Она нахмурилась.
- Никогда не поверю в это. Он лучший в своем деле.
- Как и я в своем, - улыбнулся Дилан. Губы Дженнифер растянулись в полуулыбке, и это не ускользнуло от внимания парня. – Знаю-знаю, я самодовольный индюк, ничего не могу с этим поделать, это мое врожденное качество, - ухмыльнулся он, заставляя её улыбнуться шире.
С ним она всегда чувствовала себя легко и непринужденно и как бы сильно они не ругались, как бы долго не злились друг на друга, это все равно были лучшие моменты в её жизни. Именно он помогал ей ощущать все вкусы жизни, наслаждаясь и её остротой и её сладостью, и самое удивительное было то, что ей это нравилось.
Сегодня она поняла кое-что очень важное, что до этого момента просто отказывалась признавать. Она осознала, что как бы сильно Дилан Бейли не изменил её мир, как бы сильно не поменял направление её мыслей, это стало самым естественным процессом во всем течении её жизни. Это стало переменой, которая была предначертана ей самой Судьбой.
Глава 9
Дилан взял ещё немного средства для мытья посуды и провел губкой по уже практически белоснежной тарелке. Он любил мыть посуду, но делать это ему приходилось весьма не часто. У Сары была посудомоечная машина, в которую она чуть ли не силой заставляла его закидывать грязные тарелки, а для себя он практически и не готовил. Он вообще никогда не готовил ни для кого, кроме сестры.
Кухня была для него чем-то слишком интимным. Чем-то, чем он просто не готов был делиться с окружающими, потому что не хотел расточительно обнажать свою душу. Не хотел, чтобы все кругом знали, какой груз он ежедневно несет на плечах. Не хотел, потому что не готов был постоянно видеть жалость в сотнях глаз, с которыми ему приходилось бы сталкиваться изо дня в день. А что может быть хуже жалости? Что может быть хуже осознания собственной никчемности?
Дилан сделал глубокий вдох и инстинктивно, словно поддавшись какой-то неведомой силе, опустил уставшие веки. Когда он готовил, то всегда представлял себя маленьким мальчиком, который с улыбкой на устах внимал наставления своей мамы. Он и по сей день слышал её звонкий смех, когда папа неожиданно подхватывал её на руки и начинал кружить по комнате. Помнил аромат её духов… сладкий с примесью цветочных оттенков. Чувствовал, как её нежная ладонь заботливо касается светлых, непослушных волос, а затем она крепко обнимает его, со всей любовью прижимая к своей груди. Он помнил каждое мгновение, проведенное рядом с ней, потому что стереть эти кадры, не представлялось ему возможным. Каждый раз, появляясь в его воспоминаниях, они причиняли нестерпимую боль, но каждый раз, появляясь там, они и дарили ему нечто настолько ценное, что это стоило любых перенесенных им мук. И он готов был не раздумывая испытывать их снова и снова, лишь бы иметь возможность хотя бы на короткое мгновение вновь ощутить себя беззаботным маленьким мальчиком. Мальчиком, у которого есть семья.
Дилан осторожно открыл глаза, разрешая счастливым моментам из своего детства раствориться в воздухе, а затем поставил тарелку на подставку и выключил воду. Его рука замерла на кранике всего на какую-то долю секунды, но и этого оказалось вполне достаточно для того, чтобы вновь вернуть его в прошлое. Он вспомнил, как мама гордилась им. Вспомнил, какой радостью светились её глаза, когда она видела, как взбалмошный и неконтролируемый хулиган становился серьезным и сосредоточенным поваренком. Стоило ему только зайти на кухню. Стоило только встать за плиту.
Все менялось.
