Количество прорывов в последние дни резко сократилось, как и попыток создать оазисы. А вот в одном из соседних княжеств активность ящеров увеличилась. И там с ними не особо-то и борются. Народ оттуда бежит целыми семьями. Кое-кто остаётся у нас. Мне мыслится, что тамошний князь либо полный дурак, либо перешёл на сторону ящеров, что, кажется, более вероятным. Вот и всё, господа.
— Что с оружием? — вопросительно вскинул я бровь, глянув на княжну.
Та поморщилась и прямо сказала, не став стесняться некроманта, что говорило о том, что он теперь правая рука княжны и в курсе всех секретов:
— Пока производство иномирного оружия есть только на бумаге.
— Мы ещё в процессе оценки производственных мощностей княжества, — вставил Стоцкий. — И эта оценка внушает оптимизм. Всё-таки князь готовился к войне с соседями, посему вкладывал много средств в военную промышленность. Однако, учитывая специфику нового оружия, нужно будет многое переделать, а это, к сожалению, будет длиться не один день, и не одну неделю. Нам ведь требует ещё и полная секретность.
— Ясно, — кивнул я и поймал себя на интересной мысли. А вот то, что я сейчас сижу в этом кабинете и общаюсь с этими людьми — является нарушением закона о божественном невмешательстве в дела простых смертных или нет? То, что я узнал из Книги Богов, в полной мере не отвечает на данный вопрос. Там есть пункты про то, что нельзя принуждать людей, запугивать и ещё как-то радикально воздействовать на них. А можно ли, скажем так, советовать? Ну, наверное, можно.
— Я бы вам ещё посоветовал нанимать магов или как-то шустрее развивать своих.
— Кто бы мне денег дал на наём магов, — мрачно выдала княжна. — Может, у вас, господин Абрат, где-то завалялся неразменный золотой, как в сказке? Боги же тоже для меня раньше была сказками, а нынче я гляжу на одного из них. Кстати, может покажете нам что-то божественное?
— Я бы мог сказать, что пришёл сюда не для того, чтобы развлекать вас, но всё же окажу милость и покажу кое-что. Бульдог, встань, — приказал я.
Охотник послушно поднялся, после чего я швырнул в него «Временное бессмертие».
— О-о-о, — сладострастно выдохнул он, как наркоман, получивший долгожданную дозу. У него даже плечи расправились, мускулистая грудь выпятилась, а взгляд стал слегка надменным.
— Есть ли у кого-то из вас оружие? — глянул я на некроманта с княжной.
— Есть. Должность обязывает, как и смутные времена, — саркастично усмехнулась Синявская и вытащила из-под стола чёрный револьвер. И не какой-то там дамский, а вполне себе крупный и серьёзный.
— Прошу, не стесняйтесь, проявите вашу неутолённую кровожадность и выстрелите в Бульдога, — разрешил я.
— А разумно ли это делать? — вставил некромант.
— Не переживайте, сударь, — усмехнулся охотник. — Со мной всё будет хорошо.
— Я не за тебя переживаю, а за то, что на звук выстрелов сбегутся охранники. Может, лучше магией?
— Да, так будет лучше, — решила девушка, отложив револьвер.
А я слегка напрягся. Магией-то кабан не пытался убить Бульдога, так что «Временное бессмертие» в этом плане не обкатано.
Охотник же даже не подумал об этом. Он бесстрашно выпятил грудь, а потом вдруг торопливо стащил с себя верхнюю одежду, продемонстрировав мускулистый торс и кубики пресса. Ректор завистливо покосился на них, а потом глянул на княжну. Та вскинула руку и швырнула в Бульдога магоформу насыщенного зелёного цвета. Она светящимся зелёным облачком пронеслась по кабинету и ударила охотника прямо в солнечное сплетение. А тот лишь шире усмехнулся, поскольку на его коже не осталось ни следа.
— Занятно, — дёрнул головой старик Стоцкий. — А мне можно, господин Абрат?
— Прошу, — разрешил я.
Некромант, будучи архимагом, кинул в охотника непроглядно-чёрную магоформу А-ранга. От неё исходила такая мощная аура смерти, что у ректора аж пупырышки пошли по рукам. Но даже эта магоформа сконфуженно расплескалась по груди усмехающегося Бульдога, принявшего горделивую позу, будто это он сам по себе такой неуязвимый.
— Впечатляет, — оценил Стоцкий, задумчиво потирая подбородок. — И долго работает эта защитная магоформа?
— Несколько минут, — ответил я и приказал охотнику: — Бульдог, одевайся и присаживайся.
— Хм, а какое количество человек вы сможете накрыть такой защитой? Каков у неё откат? — заговорила княжна, расчётливо сверкая глазёнками.
— Это закрытая информация. С грифом «только для богов», — ехидно улыбнулся я и следом продолжил, пытаясь ничего не говорить прямо: — Советую вам строить храмы в мою честь и прививать народу веру в меня, тогда ваша жизнь явно станет проще. А вы, сударь Стоцкий, вполне можете прожить гораздо, гораздо дольше. Правда, в другом теле.
— Барон служит мне! — громко выдала княжна, окатив меня недовольным взглядом, будто я хотел утащить прямо из-под её носа аппетитный бифштекс с кровью.
— Одно другому не мешает, — пожал я плечами. — Но я никого ни к чему не призываю. Думайте сами, решайте сами.
Некромант действительно задумчиво уставился в пол. Видать, ему всё-таки хотело пожить подольше. И дело тут даже не в боязни смерти, а, может быть, в банальном любопытстве? Ему же охота узнать, чем закончится весь этот бардак с ящерами. Да и вполне обычное желание встать на защиту своей родины тоже может владеть стариком. И даже не может, а точно владеет. Ведь чем дольше он проживёт, тем больше угробит врагов родины. Некромант это явно понимал, как понимала и княжна, хоть её лицо и недовольно кривилось.
Однако она всё-таки сказала, чтобы облегчить моральные терзания старика:
— Барон Стоцкий, господин Абрат прав. Одно другому и вправду не мешает. Вы можете с чистой совестью служить богу смерти.
— Благодарю, ваша светлость, — кивнул ей старик и бросил мне: — Располагайте мной, господин.
— Сперва нужна клятва верности. Без неё я не смогу вытащить вашу душу из мира мёртвых, ежели вы окочуритесь, — проговорил я и попросил ректора: — Ваше сиятельство, сказанная вами клятва оказалась вполне подходящей, так что помогите сударю Стоцкому.
— Повторяйте за мной, барон, — произнёс граф с мягкой улыбкой.
— Кха, кха, — прочистил горло старик и принялся повторять слова, сказанные ректором.
Я принял клятву Стоцкого и благосклонно кивнул.
— А что там в мире мёртвых? — спросил вдруг некромант, глядя на ректора. — Вы же там были.
