“А почему бы и нет? Да ладно, будьте оптимистами. Чем быстрее мы с этим разберемся, тем лучше. Пока” — добавил он с горечью, — “эти двое не принялись жевать друг друга.”
“Не понимаю, что ты хочешь этим сказать,” — огрызнулась эльфийка, — “Некоторые просто не могут удержаться от выводов.”
“Терпеть этого не могу,” — сказал Мальчик с Пальчик.
“В самом деле? Я тоже. Уж кого ненавижу, так это людей, делающих выводы.”
“Да ну?”
“Ну да.”
“Надо же!”
Тут из под кровати раздался стон; притом он не был реакцией на представление разыгрываемое эльфийкой и Мальчиком, как логично заключил Клык; просто Гримм 1 приходил в себя с пробуждающимися болезненными звуками.
“О Господи,” — промямлил он, — “Я искренне надеюсь, что вчера состоялась совершенно отпадная вечеринка и что моя голова болит именно поэтому. Просто ужасно так страдать незаслуженно.”
“Все заслуженно,” — прорычал Клык, — “но не на вечеринке. Давай, вылезай оттуда. Мы собираемся играть в шарады.”
“В шарады.”
“Да.”
“Ясно,” — сказал Гримм 1, — “должно быть была просто обалденная вечеринка, потому что у меня все еще галлюцинации. О Боже, я ведь ни на ком не женился?”
“О ради Бога,” — огрызнулся его брат, — ” нет у тебя никаких галлюцинаций. Мы действительно собираемся…”
“Есть, черт возьми,” — перебил его Гримм 1. — “Во всяком случае я на это искренне надеюсь. Например, мне кажется, что в комнате полно коротышек. Скоро появятся розовые слоны.”
Гримм 2 громко ответил, чтобы заглушить неизбежный гул возмущения Дампи и компании. “Заткнись,” — посоветовал он, — “Это гномы, и им нужна наша ведьма. Поэтому мы и собираемся играть в шарады.”
Гримм 1 обхватил голову руками: “Крутая вечеринка,” — сказал он, — “Просто трагедия, что я ничего не помню. Никогда не видел смысла в вечеринках, после которых приходится расспрашивать друзей.”
“Вы двое готовы?” — прорычал Клык.
“Нет. Ты первый. Я все еще пытаюсь вспомнить, кто я и где оставил голову.”
Клык задумался на минутку; затем его озарило. “Готовы или нет,” — сказал он, — “поехали.”
Он встал на четвереньки, зарычал и пробежал по комнате , виляя воображаемым хвостом. Временами он замирал, принюхивался и рыл землю. Наконец, он присел и испустил холодящую душу серенаду воображаемой луне.
Последовало долгое молчание.
“И все?” — спросил Гримм 1.
“Да.”
“А…”
Дампи и Румпельстилтскин посовещались громким шопотом. — “Мы полагаем, что это Сто один далматинец,” — сказали они.
Клык выглядел обиженным: “Неправильно.”
Гриммы также посовещались? “Как насчет сколько стоит эта собачка в витрине?”
“Опять не угадали.”
“Папочка не хочет купить мне щеночка?”
“Вы начинаете действовать мне на нервы. Нет.”
Дампи нагнулся и пробормотал что-то на ухо своему коллеге: “Мы думаем, может это Четвероногий Друг.”
“Да ну? Ошибаетесь.”
“А.” — обе команды снова посовещались. — “Ты уверен, что это не 101 далматинец?” — спросил Румпельстилсткин, — “ну очень похоже.”
“Вы просто не знаете, не так ли? Признавайтесь же.”
“Дай нам еще подумать,” — ответил Гримм 2, —Знаю, как насчет Рудольфа, красноносого оленя?”
“Вы только усложняете ситуацию,” — холодно ответил Клык. — “Кончайте, я забираю ведьму. Сами знаете, что проиграли.”
“Еще одна догадка,” — сказал Румпельстилтскин. — “Думаю, это была Кошка на раскаленной крыше.”
“Нет эта была не она. Это был Вождь стаи. Вам было бы легко догадаться,” — сурово ответил Клык, — “если бы вы хоть сколько - нибудь знали о волках.”
Дампи поднялся. “Ну-ка, незнакомец, попридержи коняшек,” — сказал он, — “потому что меня это не устраивает. Думаю, ты хитришь. Потому что я такого волка в жизни не видел.”
“Да ну? И какого черта ты знаешь о волках?”
“Знаю достаточно, чтобы понимать, что они себя так не ведут,” — презрительно ответил Дампи, —”Волки, типа, грациозны и спортивны, знаешь ли. Они не топчутся, как телята с плоскостопием. Да и задницей в воздухе не крутят.”
“Я согласен с ним,” — добавил Гримм 2, — “можно предположить, что это был пожилой волк, страдающий запором, с колючками во всех четырех лапах, но об этом надо было предупреждать. В следующий раз, проходя мимо зоопарка, заскочи и взгляни на подлинное животное.”
Клыку показалось, что он заглянул в зеркало и увидел Винни-Пуха. “Но это невозможно,” — запротестовал он, — “Я знаю о волках больше чем любой другой чело…” — Затем он захлопнул рот, а слова все отдавались у него в голове. Итак. Ты полагаешь, ты теперь один из них, а? И быть может, ты прав.”К черту все,” — сказал он, с некоторым налетом паники в голосе. — “Мне нужна эта ведьма. Проклятие, можете делать с ней все, что захотите, после того как она превратит меня обра… выполнит небольшое задание. Нам просто придется воспользоваться ей по очереди. По сути дела, если бы мы додумались до этого с самого начала, все бы уже были удовлетворены.”
Это, действительно, прозвучало убедительно. “Ладно,” — сказал Румпельстилтскин, — “Ты первый, потом мы, а потом эти двое могут оставить ее себе. Договорились?”
Два гнома слегка поворчали, но согласились. “Только не сломай ее,” — вставил Дампи, — “А то я слышал, что они легко возгораются.”
Гримм 2 кивнул в сторону платяного шкафа, а Клык подскочил и распахнул дверь…
“Ладно,” — сказал он, — “хватит шутить. Где она на самом деле?”
“В…”
Но когда они заглянули в шкаф, он был пуст.
“Шшшшш” — сказал куст.
Сестрица полагавшая, что ничто из увиденного или услышанного ее уже не удивит, была уличена в своем заблуждении. Она подскочила в воздух примерно на полметра, а Злая Царица спокойно шла дальше.
“Не сейчас, Чудовище,” — сказала она, — “я занята.”
“Но ты обязана помочь мне,” — заныл куст, — “В этот раз она меня точно поймает. Послушай, ты ведь должна представлять закон в этих краях.”
“Это,” — сурово ответила Царица, — “спорный вопрос. Спорный, по сути дела, до черта. И даже если бы так и было, я тебе не помогла бы. Так что убирайся. Сваливай.”
“Но я в отчаяньи!”
“Я слышала,” — сказала Царица, — “И, скажу тебе, это замечание отнюдь не лестно. Уходи.”
Куст затрясся и из-за него явилось самое уродливое и отвратительное чудище из всех, которых Сестрица когда-либо видела по телевизору, за исключением парламентских дебатов. “Он из Красавицы и Чудовища?” — прошептала она.
“Да. И готова поспорить, ты никогда не догадаешься, кто есть кто.
“Уверена, он очень милый, если познакомиться с ним поближе,” — горделиво ответила Сестрица, — “Все в глазах смотрящего.”
“Что?”
“Ну, красота, конечно.”
“А, эта штучка? Я думала ты говоришь о пылинке или о мухе.”
Придыхая и хрипя подобно девяностолетнему заядлому курильщику, Чудовище прошлепало к ним, вздохнуло и плюхнулось на пень. “Благодарю,” — сказало оно, — “так приятно встретить наконец понимание.”
Царица фыркнула: “Меня тошнит от тебя, лицемерный ублюдок,” - сказала она. - “Хотя, полагаю, если меня на тебя все-таки стошнит, ты станешь выглядеть лучше. Давай же, говори, чего тебе надо, и мы спокойно продолжим наш путь, не обращая на тебя внимания.”
“Это Она,” - пробормотало Чудовище дрожащим голосом, — “Она наверняка идет у меня по пятам.”
Царица кивнула: “Как ты выбрался на этот раз?” — спросила она.
“А,” - ответило Чудовище, и при этом отдельные наиболее мобильные части его физиономии сложились в слабое подобие ухмылки, — “Я прорыл туннель и выбрался через канализацию.”
“И тем самым попал в книги рекордов, как единственное существо понизившее уровнень канализации.” - она осторожно потянула носом воздух. “Ну,” — признала она, — “Таким образом, тебе больше не придется мыться в этом году. Почему ты все еше пытаешься сбежать, впрочем? В конце концов, она всегда ловит тебя.”
“В этот раз нет,” — ответило Чудовище с мрачной уверенностью, — “Чтобы ни случилось, назад я не пойду. Пусть она сначала убъет меня.”
“Кто она?” — вмешалась Сестрица, — “уж не Красавица ли?”
При слове Красавица Чудовище непроизвольно содрогнулось. “Потише,” — прошептало оно, — “Никогда не знаешь, кто услышит. Все птички и пушистые зверюшки леса - ее друзья. Они меня заметут в миг.” - он глубоко вздохнул и успокоился. “Вы мне не верите,” - обиженно сказал он, — “Думаете, я преувеличиваю. А вот попытайтесь прожить шесть месяцев узником в ее замке и посмотрите, как вам понравится.”
“Прошу прощения,” — вмешалась Сестрица, — “Разве не должно быть наоборот…?” - она вовремя одернулась. “Извините,” — продолжила она, — “спутала с кем-то.”
Чудовище подавило всхлип. “Иногда, мне кажется, я никогда не убегу,” - простонало оно, — “Пару недель назад, один милый дракон, пролетая, заметил меня запертого в самой высокой башне замка и попытался придти на помощь. Она его, конечно, убила. Как всегда. Половина мебели в Большой Зале теперь обита драконьей шкурой.
