Трусливый Путник этого не узнал, потому что от сотрясения и страха лишился чувств.
Очнулся он оттого, что кто-то осторожно гладил его по лицу.
Открыв глаза, Трусливый Путник увидел, что лежит на бизоньей туше, а вокруг стоят люди и глядят на него с благоговением.
Пронзенного рогом человека рядом не было. Должно быть, Красный Орел унес его в свои горы.
— Он жив! Победитель-Железного-Бизона жив! — закричали вокруг. — Слава нашему спасителю!
И Трусливый Путник догадался, что это люди-кроты. А еще он узнал, что у него теперь новое имя.
Победителя-Железного-Бизона с почетом уложили на разукрашенные носилки и понесли по полю, крича: «Слава герою! Мы больше не будем жить под землей и кормиться мышами!». Четверо воинов тащили на скрещенных копьях отрубленную бизонью голову с железными рогами.
И вокруг все радовались, ликовали, сооружали на приволье высокие вигвамы.
В честь того, кто избавил кротов от Зла, был устроен всенародный пир. Старейшины племени сказали:
— Хао, Победитель-Железного-Бизона! Женись на Утренней Росе, прекраснейшей из наших дочерей, и будь нашим вождем! С тобой мы можем никого и ничего не бояться!
И привели девушку, от красоты которой солнце засияло еще ярче, и посадили рядом с юношей. Больше всего ему понравились ее длинные-предлинные волосы, каких не бывает у женщин племени круглоголовых.
Вечером их оставили вдвоем в свадебном шатре из золотистых лисьих шкур. Утренняя Роса поклонилась нареченному и сказала:
— Как я счастлива стать твоей женой, Победитель-Железного-Бизона! Как счастлив наш народ, что у него теперь такой вождь!
Она поклонилась и хотела снять с него мокасины, но он поднялся и грустно молвил:
— Я не хочу зваться именем, которое лжет, потому что, когда я умру, Большой Отец назовет меня иначе.
— Какое же твое настоящее имя, которое не лжет? — удивилась Утренняя Роса.
— Никого я не побеждал. Я Упавший-с-Неба. И я уйду, потому что такая красавица заслуживает настоящего героя, а твой народ заслуживает настоящего вождя.
Он вышел из вигвама, а Утренняя Роса бежала за ним и говорила:
— Мне нравишься ты и нравится твое имя, Упавший-с-Неба. Мне все равно, герой ты или нет. Не хочешь быть вождем — пускай. Мне довольно, что ты будешь моим мужем.
Но он не внял ее уговорам, потому что знал, что не достоин любви такой прекрасной девушки, а значит, однажды она разлюбит и назовет именем, которое ему не понравится.
Упавший-с-Неба ушел, провожаемый слезами Утренней Росы. Путь его лежал дальше на север. Можно было повернуть обратно — новое имя не было стыдным, но оно у всех вызывало бы вопросы. Что ж, всю жизнь каждому объяснять, как он попал на небо и почему оттуда упал? Имя не должно быть вопросом, оно — ответ: кто ты и что ты.
Упавший-с-Неба шагал через прерию, останавливаясь только на ночевки, и через много дней добрался до лесной страны.
Там, в глухой чаще, его обступили нивесть откуда появившиеся люди. Они были порывисты в движениях и все время крутили головами. Речь их тоже была быстрой.
— Кто ты? Откуда? Куда? — затараторили они.
— Я Упавший-с-Неба, — успел он ответить только на первый вопрос, и его сразу перебили:
— С какого неба? Что такое небо? Наверно ты Упавший-с-Дерева?
И он понял, что они не видят неба — оно закрыто от них густыми кронами деревьев.
— А вы что за народ? — спросил он.
— Мы быстроголовые.
— Почему вас так зовут? Наверное, вы очень быстро соображаете.
— Нас так зовут, потому что мы быстро вертим головами, — был ответ.
— А зачем?
— Чтобы вовремя увидеть Лесного Хозяина и убежать. У нас еще и очень быстрые ноги, поэтому иногда нас зовут быстроногими.
И юноша узнал, что он попал в Страну Великого Гризли. Это медведь-людоед высотой в три человеческих роста. Быстроголовые его очень боятся и поэтому всегда начеку: лишь только услышат тяжелую поступь когтистых лап, сразу убегают.
— Почему же вы не убьете этого гризли? — удивился Упавший-с-Неба. — У вас есть луки, есть томагавки, вас много, а он всего лишь медведь, хоть и большой.
Люди сказали:
— Мы могли бы собраться кучей, накинуться на него и убить, но тогда наши дети разучатся быстро вертеть головами и быстро бегать, а это — наша традиция, завещанная нам предками. Мы ею гордимся. Мы не хотим быть обыкновенными, похожими на другие народы.
— А почему?
Но лесные люди вдруг разом повернули свои головы назад, как умеют делать только совы, и бросились наутек, да так быстро, словно провалились под землю: были — и не стало.
Упавший-с-Неба тоже повернул голову — и задрожал. Из зарослей, треща сучьями, вышел огромный-преогромный серый медведь, увидел человека, издал оглушительный рык и поднялся на задние лапы. Он навис над замершим от ужаса юношей, оскалил острые, как нож, клыки, занес лапу, немного помедлил и почесал когтями затылок.
— Какой-то ты не такой, — проревел Великий Гризли. — Почему ты не убежал, как остальные? Разве ты меня не боишься? Кто ты?
— Я Упавший-с-Неба, и я очень тебя боюсь. А не убежал я, потому что у меня медленно поворачивается голова и у меня небыстрые ноги, — обреченно ответил юноша. Он ведь был хоть и робкий, но честный.
— Это хорошо, что ты меня боишься, — успокоился Великий Гризли. — Я люблю, когда меня боятся. Давай, поори от ужаса, а потом я тебя растерзаю и сожру. Всегда так делаю.
Юноше очень хотелось заорать от ужаса, но он не стал, потому что еще больше, чем медведя, он испугался, что Большой Отец ему скажет: «Иди ко мне, Орущий-от-Ужаса». Лучше уж погибнуть Упавшим-с-Неба.
И он сказал:
— Я кричать не буду. Жри меня так.
— Нет, так мне невкусно! — Медведь топнул лапой. — Ты меня обманул! Ты меня не боишься! А тот, кто не боится, не выделяет пот страха! Я не могу есть сухое мясо без соуса! Трясись, ори, потей!
