Но было поздно.
Конь старого половца неожиданно вскинулся, круча вздрогнула, и Куман с диким криком прямо на нем полетел вниз…
Подъехавшим половцам все это показалось несчастным случаем, какой совсем недавно едва не произошел с самим ханом.
Но Славко своими глазами видел, как Белдуз неожиданно достал маленький нож и кольнул им коня Кумана…
Затем он, так же незаметно спрятал нож и, стоя над рекой, принялся сокрушенно качать головой:
- Бедный Куман! Вот ведь как бывает! Меня спас, а с-сам не уберегся! Вс-се видели? Так и доложите с-старшему хану!
Он метнул взгляд на Славку, который не успел сделать вид, что ничего не заметил. Снова усмехнулся. И свирепо оглядев оставшихся воинов – четверых от целого отряда - с места пустил своего коня вскачь, в поисках удобного места для спуска и переправы.
Цепь больно рванула похолодевшего Славку, едва не выворачивая ему руку, и он запоздало бросился догонять хана.
Вздыхая о превратностях судьбы, со страхом косясь на Белдуза, за ними последовали и остальные половцы….
3
- Хорошая грамота! – одобрительно кивнул главный хан.
Не зря торопился Белдуз возвратиться к главному хану.
Тот уже готовился развязать последний, третий узелок на шелковой веревочке, когда ему доложили о том, что хан Белдуз вернулся с грамотой и уже подъезжает к шатру.
Сидевшие вокруг священного очага ханы недоверчиво посмотрели на заляпанного с ног до головы грязью дозорного. Те, что были помоложе, сразу оживились и стали радостно переглядываться.
Ороссоба, прежде, чем отпустить всадника, задал ему несколько вопросов, про то, сколько воинов возвращается с Белдузом и есть ли среди них старый половец. Дозорный подробно ответил. Главный недовольно покачал головой, потом задумался и сделал слабый жест – ну, ладно, остальное мы сами узнаем, иди…
Наконец, полог распахнулся, и вошел Белдуз, ведя за собой озиравшегося по сторонам Славку.
Ороссоба неторопливо развязал узелок, посмотрел на ровно свисавшую с его пальцев веревку, затем – вопросительно на Белдуза, на его усталый вид и перевязанную руку:
- Привез грамоту?
- А как ж-же!
- И где же она?
- Вот! – выталкивая вперед Славку, ответил Белдуз.
Ни одна жилка не дрогнула на лице главного хана. Так ни один ветер не пробивается на поросшую ряской поверхность, закрытого со всех сторон вековыми деревьями, пруда. Он скользнул глазами по русскому отроку и, остановившись взглядом на привезшем его хане, чуть заметно повел плечом:
- Ну, раз привез - так читай!
Хан дернул Славку за цепочку и прошипел:
- С-слыхал, что приказывает старший хан? Нач-чинай!
Славко торопливо кивнул и громко, понимая, что такой старый человек, как главный хан, наверняка плохо слышит, отчеканил:
«Наказываем тебе, князь, быть с войском к концу весны в Переяславле. А оттуда мы всей Русью двинем на богатый град Корсунь. А все это велим хранить в великой тайне»!
Закончив читать, Славко вопросительно посмотрел на Ороссобу, который слушал его с прикрытыми глазами.
- Там еще «м-мммм» есть! - напомнил Белдуз.
- Ах, да… - кивнул Славко, – он был точь-в-точь таким, как в последнем разговоре хана с Куманом. - А после прочтения этой грамоты приказываю немедленно уничтожить ее. И подпись - Князь Владимир Мономах!
- Хорошая грамота! – открывая, наконец, глаза, одобрительно кивнул Белдузу главный хан. – О-очень хорошая!
- Вот видишь! – довольно усмехнулся тот. - Купец правду сказал! Надо отправить его в Корсунь с грамотой. И начинать готовиться к походу на Русь! А этого русского к-няз-зя из-игоя, который обманул нас, позволь каз-знить прямо сейчас! С-стольких людей погубил из-за него з-зря!
- Иди! – кивнул Ороссоба и, заметив, что Белдуз повел за собой Славку, неожиданно поинтересовался: - А этого куда ведешь?
- Туда же! Ч-чтобы не вынимать два раза саблю из ножен! - к ужасу Славки, объяснил Белдуз и ухмыльнулся: - Сам ведь слышал – Мономах приказал сразу ж-же уничтож-жить грамоту пос-сле прочтения!
- С каких это пор ты стал слушаться Мономаха? – с удивлением посмотрел на него главный хан и знаком велел Белдузу подождать. – Насколько мне помнится, последний раз ты целовал свою обнаженную саблю в знак вечной дружбы с ним два года назад, а после этого уже трижды делал набеги на Русь!
- Это он, чтоб мне двадцать златников не возвращать! – всхлипнул Славко, надеясь не столько на милосердие старого хана, сколько на то, чтобы привлечь его внимание к себе.
И не ошибся.
- За что? – сразу заинтересовался тот.
- А за то, чтобы я ту грамоту, которую я, и, правда, после того, как прочитал, в костер кинул, тебе потом слово в слово пересказал!
- А зачем же ты в костер ее кинул?
- От страха! Перед Мономахом!
- Ха… - от страха… ха-ха… перед Мономахом… Слыхали? – усмехнувшись, чего, судя по всему, давно уже не слышали от него ханы, переспросил старик и впился глазами в Славку: - И ты передал слово в слово?
- Конечно! Да! – прижал ладони к груди Славко, краем глаза замечая, что и Ороссоба и Белдуз, кажется, остались довольны таким ответом.
Во всяком случае, Белдуз слегка ослабил напряжение цепи, а главный хан, подумав, сказал:
- Ладно. Купца вызовем. Прямо сейчас! - он дал знак телохранителю, и тот выскочил из шатра. - А что касается похода… - Ороссоба с сомнением покачал головой: - Тут еще о мно-огом надо подумать!..
- Да что думать? – сразу забывая про месть князю изгою и желание устранить невольного свидетеля его беседы со старым половцем, горячо начал Белдуз.
- Ты еще здесь? – удивился главный хан. – Я думал, ты давно уже рассчитываешься с обманщиком-изгоем! Как стрела не возвращается со своего пути, так и уважающий себя хан не должен менять своего решения. Ступа-ай! А этого оставь здесь… - он показал пальцем на Славку, и после того, как Белдуз нехотя снял с его запястья браслет, тем же пальцем поманил отрока к себе. - Да, и заплати ему обещанные златники!
Белдуз вспыхнул, но, не желая спорить с Ороссобой до начала решения главного вопроса из-за каких-то мелочей, решил уступить.
Он развязал кожаный кошель, отсчитал несколько монет и, протянув их Славке, обжигающим до самых пяток красноречивым взглядом предупредил: с-скажешь хоть одно лиш-шнее с-слово – не просто убью, а молить о легкой с-смерти заставлю!
Белдуз быстрыми шагами вышел из шатра.
А Славко сделал пару шагов к главному хану и, холодея от собственной наглости, просительно протянул ладонь:
- А ты?
- Что я? – отшатнулся от неожиданности главный хан.
- Как что? – притворно изумился Славко. - Белдуз сказал, что хорошему вестнику за добрую весть положена награда, вплоть до такой, какую он сам попросит!
- Ну и что?
- А то, что тут не просто вестник, а сама весть, причем живая и, как я своими ушами слышал, – самая что ни на есть хорошая!
Ороссоба несколько мгновений смотрел на дерзкого русского отрока, и вдруг морщины на его плоском, давно потерявшем всякую живость, лице весело задрожали.
- Ха-ха-ха! – уже по настоящему засмеялся он и, утирая ладонью выступившие на глазах слезы, пожаловался ханам: - Столько лет прожил. Думал, все на свете видел. Все знаю. А оказывается, нет! Не всё! Живую грамоту, да такую наглую, чтобы сама себе награду просила – первый раз в жизни встречаю!
Он еще ближе подозвал к себе Славку и спросил:
- Ну, и чего же ты хочешь, живая грамота? Проси. Дам!
- Верни, хан, из полона мою мат… кормилицу! – быстро поправился Славко. – Я ее даже выкупить могу!
- Хорошо! Так уж и быть. Мы выполняем эту твою просьбу! – милостиво согласился главный хан. – А ты знаешь, где она?
- Нет… - пожав плечами, низко опустил голову Славко.
- Так поищи! Вот тебе мой пропуск… - Ороссоба достал из ларца небольшую медную пластинку. - С ним можно пройти в любой конец Степи. Но тебе он не понадобится. Я дам тебе провожатого. Это – для твоей кормилицы. Когда отыщешь и выкупишь, то отдашь его ей. С моим пропуском никто ее в Степи даже пальцем не тронет! А сам - сразу назад!
Вручая пропуск, хан неожиданно цепко и больно ухватил Славку за локоть.
- А теперь скажи мне, как на самом деле погиб Куман? Не вел ли каких разговоров с ним хан Белдуз?.. – над самым ухом прошипел он.
Понимая, что жизнь злейшего врага сейчас находится в его руках, Славко открыл уже рот, чтобы рассказать все, что сделал Белдуз со старым половцем, и о чем он говорил ему, но тут полог шатра откинулся, и телохранитель ввел купца.
Не зная, зачем его привели, он вопросительно взглянул на главного хана, и вдруг увидел русского отрока - в одежде своего сына… Трудно было не признать шубу, шапку и сапоги, которые он привез ему из Царьграда!
- Ладно, после расскажешь! – ничем не выдавая досаду, остановил Славку хан, и тот, спохватившись, обрадовался тому, что не успел сказать ни слова. Ну, выдай он сейчас с головой Белдуза. А дальше что?
Ханы между собой всегда общий язык найдут, помирятся за чашей своего айрана, а он так и не найдет свою матушку.
