ненавидел братьев и на что был готов пойти чтобы стереть их с её лица.
- «Да это королевский подарок друг! – он оскалился и потрепал меня по плечу,
затем снова сел в кресло и продолжил насвистывать песенку, - она твоя!».
Я обрадовался, вдруг потеряю контроль над собой, а моя темная сторона в
припадке ярости причинит ей вред, ведь в некоторые моменты сильнейшего нервного
возбуждения или истощения, я не мог остановить его и тело больше меня не слушалось, переходя под полный контроль темной стороны. Теперь же еще одно соглашение было
заключено.
Наконец девушка стала затихать и я ладонями осторожно приподнял её лицо.
Заплаканное, с темными кругами под глазами и всклокоченными волосами, оно все же
было милее и роднее, чем два ублюдка одной со мной крови, которые жили только для
собственного удовольствия.
- Мы задержимся тут на три дня, пока я не найду тебе подходящую лошадь и
дорожную одежду, - я мягко отстранил её от себя, - а ты за это время приведи себя в
порядок и пообещай хорошо кушать! Хорошо?
- Ты не бросишь меня? – глаза, так похожие на те, что я любил больше своей
жизни требовательно посмотрели на меня, сердце дрогнуло.
- Оливия, мы теперь одна семья, - я провел рукой по её волосам, - потом
расскажешь мне про отца, а пока займись собой, негоже показываться хозяевам в таком
виде.
Я показал на изодранные в кровь руки и лохмотья платья. Она покраснела, и
постаралась закрыться от моего взора оставшимися лоскутами. Я не смотря на неё, вышел
из комнаты, де Берзе был прав, слуги слышали крик и войдя, найдут её в таком состоянии, невесть что обо мне подумают.
Барон слушал молча, но его рука с такой силой сжимала ручку кресла, что она
побелела. Его супруга прикрыв в ужасе рукой рот, порывалась вскочить и ринуться на
помощь Оливии.
- Все нормально, я её успокоил, - пришлось остановить её и сообщить, что
забираю её с собой.
Барон согласно кивнул головой.
- Если эти ублюдки выкинули её из замка не боясь за себя, значит не испугаются и
рассказать всем об этом, тогда малышке тут не жить!
- Я это понимаю, поэтому и прошу вас помочь мне со сборами, - попросил я.
- Все, что в наших силах, - мы впервые так долго и близко общались с родителями
Натали, но я все больше и больше уважал их. Мы закончили разговор и баронесса тут же
ушла к Оливии.
Вечером, когда мы отправили дам поговорить и порыдать в комнату Оливии, а
сами остались на террасе, молча смотря на темнеющее небо. Барон пил вино большими
глотками, но не пьянел.
- Я знаю, о чем ты хочешь спросить меня, - его голос неожиданно оказался
слишком громким, я вздрогнул и повернулся к нему.
- Твой брат отказался жениться на ней, заявив, что только дурак возьмет неверную
жену к себе в дом. Натали сильная девочка поэтому решила бросить все и уехать туда, где
не знают о ней и обо всей этой кутерьме.
Барон неопределенно покрутил рукой в воздухе, виновато посмотрев на меня.
- Анри она сейчас счастлива, вышла замуж за старшего сына графа Анжу и как
сказала нам в последнем письме, впервые стала жить, дыша полной грудью.
- Я люблю её и мне кажется это не пройдет, - тихо заметил я, опершись на ограду
веранды, - у меня сердце вырывается из груди, так хочу её увидеть!
Барон подошел сзади и положил руку на плечо.
- Она попросила тебе передать, если ты появишься дома, чтобы прекратил её
преследовать, она не хочет видеть и слышать больше ни о тебе, ни о твоей семье.
Я тяжело посмотрел на него и вздохнул, ответ дался мне нелегко.
- Я проделал этот путь только для того, чтобы решить, как мне жить дальше.
Принять патент офицера и служить императору или же остаться здесь и быть рядом с ней.
Я должен её увидеть.
Он огорченно склонил голову и вернулся на свое место, придвинув ближе графин
с вином.
- Хочу надраться сегодня! – внезапно заявил мне он, - присоединишься?
- Я не пью, - я пожал плечами, не говорить же ему, что теперь попросту боялся,
что все узнают о моей темной половине.
- Как хочешь, - он налил себе полный бокал, - как хочешь.
Неделя спустя
Оставив Оливию в таверне, я направился к дому Натали, точнее теперь графине
Натали Анжу. Она взяла фамилию мужа, чтобы полностью начать жизнь с чистого листа.
Особняк, который мне показали, находился практически рядом с дворцом, чтобы попасть в
него нужно было всего лишь преодолеть обширную дворцовую площадь.
Даже не доходя до ворот особняка, мне становилось не по себе, я представлял всю
власть и богатство, что граф давал ей сейчас, а также себя, который влачил жалкое
существование от подачек принца, а теперь к тому же не имел даже титула и владений.
- «Остановись идиот, не унижай себя сильнее, чем ты есть сейчас! – злобный крик
де Берзе, заставил меня задрогнуть».
Затянутый в черный походный костюм, рядом со мной твердо шагал мой второй я.
- «Ты не понимаешь, я должен попытаться, - я покачал головой, - просто сделать
последнюю попытку!».
- «Ты просто жалок! – он с ненавистью и злостью плюнул мне на сапоги, - как же
я тебя ненавижу ублюдок за такие моменты, ты заставляешь и меня выглядеть тряпкой!».
- «Прости, - я правда был виноват перед ним, - но мне это нужно, иначе я не смогу
спокойно спать и жить дальше».
Четыре часа спустя
Всю дорогу назад, я слушал в ушах только два голоса. Мерзкий и злобный хохот
де Берзе, каждый час напоминавший мне разговор с Натали, а также её слова, что жгли
мое тело и душу не хуже каленого железа.
- «Что вы о себе возомнили виконт?! Я сто раз говорила вам об этом и вы снова
пришли ко мне с тем же вопросом. Посмотрите хотя бы на этот дом и на себя? Что вы
сможете мне дать, даже если я каким-то неведомым чудом согласилась бы стать вашей?! Я
последний раз вас прошу виконт, исчезните навсегда из моей жизни, иначе я пожалуюсь
мужу».
Мой голос видимо прозвучал жалким блеянием, что она засмеялась, услышав его.
- То есть ты сможешь дать мне шанс, если я дам тебе больше чем он?
- Да виконт, обещаю, что подумаю, - она продолжала смеяться, - но думаю я
просто недоживу до этого времени, так что прощайте.
Оливия жалобно смотрела на меня, но боялась заговорить, видимо заметила
отблеск глаз де Берзе, когда он смеялся надо мной и это её устрашило. Я же был слишком
занят своими мыслями.
- «Кстати, ты проспорил наше пари, - напомнил мне в один из дней де Берзе,
закончив издеваться надо мной, - так что ты теперь мне должен».
- «Еще и ночь, - напомнил я ему, - не волнуйся, я отдаю долги».
Ссудив у принца под будущие доходы крупную сумму денег, я купил дом в
столице и поселил в нем Оливию, оставив её на Сарени, который уволился и теперь
управлял нашим новым домом, а также небольшой ювелирной лавочкой, что я приобрел
по его предложению, чтобы она кормила нас троих и могла содержать дом. Пришлось
даже купить услуги одного из подмастерьев цехового ювелира, что был готов вылететь из-
под крыла мастера и стать самостоятельным. Его услуги обходились недёшево, но я не
пожалел, Сарени оказался прав и на жизнь стало хватать, правда пока впритык и
ограничивая себя во всем. Слава Господу принц по старой привычке продолжал
обеспечивать меня оружием и одеждой, а с учетом того, что я дома практически не
появлялся, то деньги вскоре должны были перестать уходить на обустройство дома и
закупку материалов для мастерской и начать хотя бы обеспечивать нас.
Два месяца спустя
Я совсем перестал показываться в доме, поскольку столица вздрогнула от
количества съезжающихся на императорский бал дворян, именно на нем император
собирался отречься от трона в пользу старшего сына, об этом знали все, но ни один
человек по своей воле не собирался произносить этого вслух.
Нам же с принцем досталось особо, будущий император поручил принцу
собственноручно найти неугодных, кто мог бы испортить праздник своим появлением и
уговорить или запугать их не появляться. Некоторым было достаточно просто появления
принца, чтобы передумать, с некоторыми приходилось долго разговаривать, но были и те, в основном из поддерживающих герцога, кто наотрез оказался нас слушать, пришлось
особо агрессивным устроить вызовы на дуэль.
Вот так в беготне и суете незаметно подкрался назначенный день. Столица кипела
и бурлила как муравейник, ни одного свободного места было не найти в постоялых дворах
или гостиницах в округе, а стоимость аренды домов, превысила все мыслимые масштабы.
Даже я, опять же по настоятельному совету управляющего, перевез Оливию и наши
повседневные вещи в маленькую чердачную комнату постоялого двора, которую он снял
заблаговременно, а дом он сдал какому-то графу. Поскольку мы изначально сдавать не
