Силвер вздохнула. Она не могла найти легкого ответа. Такого, что покончил бы с ее тревогами. В настоящий момент она освободилась от Уильяма и за это чувствовала себя благодарной Моргану. До того как он придет к какому–либо определенному решению, лучше всего для нее постараться выиграть время. Ей надо восстановить добрые отношения с Морганом и оградить себя от полковника Баклэнда глухой стеной.
Глава 13
– Пригласите сюда этого черномазого. – Уильям Хардвик–Джоунс стоял в своем кабинете рядом с отделанным черным мрамором камином; облаченный в темно–коричневый сюртук и брюки, жилетку кремового цвета, белоснежную рубашку и широкий белый галстук, он выглядел весьма внушительно.
– Он ожидает в холле. – Шеридан Ноулес открыл тяжелую дверь и жестом пригласил войти чернокожего раба по имени Куако. Огромный негр сделал шаг в комнату, и показалось, что она сразу уменьшилась в размерах.
Уильям недовольно поднял брови, заметив пятна грязи на одежде Куако, но воздержался от замечаний.
– Я слышал, у тебя родилась дочь, – произнес он с чуть насмешливой улыбкой. Уильям был очень высок, у него была округлая грудь, массивные руки и ноги. Волосы на его голове уже поседели, кожа имела желтоватый оттенок, а рот был тонким и грубо очерченным.
– Да, сэр. – Куако неловко смял в руках шляпу. На нем были лишь мешковатые полотняные брюки серого цвета и выцветшая рубашка.
– Дети – это замечательно. – Уильям поднял крышку ящика для сигар, достал одну и, чиркнув спичкой о коробок, прикурил, выпустив в воздух клуб дыма. – Мне сказали, что ты разговаривал с Салиной, когда она возвращалась… Ты и твоя прекрасная дама, Делия. Салина сказала, куда она отправляется с майором?
– Нет, сэр.
– Нет? Но вы трое – друзья. Не так ли? – Шеридан не пропустил, с каким пренебрежением Уильям произнес слово «друзья».
– Да, сэр.
– Я уверен, что она сообщила своим друзьям, куда направляется.
– Она только сказала, что уплывает с майором. Он говорил, что привезет ее назад на обратном пути.
– Тебе следует надеяться, что так и будет, Куако. поскольку, если она не вернется, я начну подозревать, что ты знаешь, куда она уплыла. И что ты мне лгал. Тогда ты или твоя женщина все равно мне все расскажете – так или иначе.
Куако ничего не ответил. Он только поднял свою массивную голову и расправил плечи; его темные глаза остановились на перекрещенных саблях, висящих на стене над столом Уильяма. В его взгляде вспыхнуло желание схватить одну из них и обрушить на голову своего хозяина.
Уильям заметил, как изменилось выражение лица его раба. Он умел прекрасно читать по глазам.
– Это все, – холодно произнес он. – Пока все.
Куако задержал на Уильяме взгляд несколько дольше, чем следовало, затем повернулся и направился прочь из комнаты.
Когда за ним закрылась дверь, Уильям повернулся к Шеридану, стоявшему от него в нескольких футах.
– Дай ему почувствовать вкус розг. Не надо ничего объяснять, он сам поймет, в чем дело.
Шеридан кивнул.
– Траск добрался до Барбадоса, – произнес он, возвращаясь к прерванному разговору. – Ему придется побывать там еще раз, чтобы вернуть на место наемников, которых он взял на борт.
Обнаружить, куда направилась «Саванна», было нетрудно, так же как и узнать, что Салина останавливалась на острове у леди Грейсон. Но когда «Саванна» ушла в плавание, Салина таинственно исчезла.
– Вы уверены, что она отправилась с ним? – в который уже раз спросил Шеридана Уильям. – Не может быть какой–то ошибки?
– Когда дело касается Салины, ни о чем нельзя сказать наверняка. И вы это знаете лучше, чем я. Но все же думаю, что она с ним.
– Почему вы так уверены?
Шеридан поднял глаза на своего хозяина. Он знал о страстишке Уильяма к своей дочери, но его это мало трогало. Он был мозговым центром всех дел на Катонге, человеком, который руководил огромной плантацией; именно он привел хозяйство острова к его нынешнему расцвету. Уильям был достаточно умен, чтобы видеть его несомненный талант, и платил Шеридану поистине королевское жалованье все десять лет, которые Ноулес провел на острове. Скоро у Ноулеса будет достаточно денег, чтобы приобрести свою собственную плантацию. Что там у графа с его дочерью, Шеридана не интересовало. С того дня, как Ноулес ее повстречал, он считал ее настоящей чертовкой. Она вмешивалась в его распоряжения и часто становилась причиной проблем с рабами. Ноулес считал, что дочери хозяина давно пора показать место, которое должна занимать женщина, пора укротить ее свободолюбивый дух.
– Эта девушка – с Траском, – повторил Ноулес. – Я заметил что–то странное в том, как она на него смотрела. Она ему доверяла и, думаю, считала, что он может помочь ей бежать.
Узкие губы Уильяма вытянулись в тонкую ниточку.
– Тогда нам придется иметь дело с ними обоими. Пусть их ожидают в Бриджтауне лучшие люди, которых вы сможете найти. Удвойте награду. Я хочу ее возвращения на остров.
«Ты хочешь ее в своей постели», – подумал Шеридан, но вслух не произнес ни слова.
– А как насчет чернокожего? Может, мне следует удостовериться, что он действительно ничего не знает?
– Немного подождем. Если Салины не окажется на борту «Саванны», мы поговорим с ним и с его женщиной. Этот человек расскажет нам все, что знает.
Силвер и не подозревала, как ей будет недоставать Моргана. После того как они провели ночь вместе, даже спать одной ей теперь было нелегко.
Однако Соггер нисколько не расстраивался из–за отсутствия Моргана. Ему понравилось забираться на койку Силвер у самых ее ног и мирно там дремать, ожидая появления крыс. Стоило Силвер почесать его за ухом, как он тут же превращался в круглый пушистый шар, издающий громкое мурлыканье. Когда Силвер не могла заснуть, прислушиваясь к шагам Моргана за стенкой каюты, она думала, как хорошо было бы, если бы он отвечал на ее ласки так же, как и кот.
Моргана же их разлука, казалось, мало трогала. Он почти перестал обращать на Силвер внимание. Да, он оставался предупредителен, вел себя более чем любезно, но в его глазах читалось пренебрежение. Однажды Силвер пришла мысль, что когда–нибудь Морган будет ей благодарен за ее отказ, но это предположение оказалось для нее столь горьким, что она поспешно отогнала его прочь.
Как и решила, она откровенно поговорила с Конни Баклэндом. Силвер сообщила полковнику, что ему следует держаться в более официальных рамках и что это в интересах их обоих. Конни неохотно с ней согласился, хотя она и не была уверена, что он воспринял ее слова всерьез.
Теперь у Силвер было больше времени, и она могла заняться возобновлением отношений с Морганом, а также укреплением дружбы с Гамильтоном Рейли.
– Джордан говорил, что ваша семья выращивает хлопок, – сказала Силвер Гамильтону, когда они сидели вместе на палубе под полотняным навесом, спасавшим от полуденного карибского солнца.
– Как только уйду в отставку, сразу вернусь на нашу плантацию. Когда–нибудь «Эвэгрин» будет моей. И надеюсь, что эта плантация будет процветать. – На Рейли были его обычные синие брюки, но жаркая и душная погода заставила его расстаться с кителем. Расстегнутый ворот его рубашки чуть заметно колыхался от легкого бриза.
– Уверена, что вы прекрасно справитесь с плантацией, – от всей души произнесла Силвер. За время путешествия Гамильтон, на ее взгляд, прибавил в весе, от солнца его лицо покраснело. Однако это лишь добавило ему мужской привлекательности.
Пока лейтенант старался развлечь ее рассказами о своем детстве, Силвер старательно соскребала со своей розовой батистовой юбки пятнышко смолы. Учитывая, какой хаос царил на палубе и сколько на корабле находилось людей, вещей и даже животных, Силвер решила, что не прогадала, прихватив с собой много одежды. Она обвела взглядом матросов, карабкавшихся по вантам и чинивших блоки или канаты. Перейдя на нос судна, Силвер остановила взгляд на двух мускулистых наемниках, которых Жак взял на борт на Барбадосе. Они сидели обнаженные по пояс на деревянном ящике.
– Что там происходит? – спросила она Гамильтона. Рядом с одним из наемников, рыжеволосым человеком с широкой грудью и плоским лицом, который всегда при ее появлении на палубе устремлял на нее взор, стоял Джордан, что–то рассказывая и улыбаясь.
– Похоже, они собираются боксировать, но без боксерских перчаток. Особого ущерба для здоровья это не приносит, зато выглядит впечатляюще. Этим занимаются чаще всего для того, чтобы скоротать время. Часто зрители делают ставки на победителя.
– Ясно. – Некоторое время оба наемника лениво боксировали, разминаясь перед предстоящим поединком. Затем Джордан встал напротив того, кто был пониже.
– С ним все будет в порядке, – заверил Гамильтон, увидев, как разволновалась Силвер.
– Но он совсем еще мальчик.
– Скоро он будет мужчиной. Он уже думает о том времени.
